Однажды я стала женой проклятого герцога: Змеиный Король - Вероника Десмонд
Отныне я Анна Кайдзен — королева Эленейроса и жена самого несносного и жестокого короля Себастьяна Киллиана Кайдзена. С ума сойти можно, не правда ли?
В день, когда я пришла себя и бормотала что-то бессвязное, чувствуя боль в каждой клеточке тела, Киллиан рвал и метал, пытаясь найти лучших лекарей среди всех королевств, и периодично поил меня какой-то гадостью. Но я не сопротивлялась, и не потому что не было сил, а потому что взгляд мужчины можно было использовать вместо ножей и яда.
Ах да, в моих кошмарах часто присутствовал его шепот: приказной, ужасающий, полный ярости за мое своеволие. Был ли Киллиан зол? Не то слово. Я до сих пор так и не смогла узнать об участи премьер-министра Шаттергарда, как и о том, почему Шаттергардская Империя лишилась большей части своей армии.
А что по поводу судьбы остальных, спросите вы?
С герцогом Блеймондом я более не общалась. Большую часть времени герцог проводил в Шаттергарде, помогая Киллиану наводить в стране порядок. Патрисия и Ванесса Тернер были арестованы на многочисленные преступления, в то время как эрцгерцог Тернер предпочел скрываться от гнева Киллиана где-то в Железных Холмах, почему-то оставив на меня наследство.
Но были и приятные новости: Анита поступила в лекарственную академию, решив пойти по стопам отца и стать магом. Пусть и не самым выдающимся с ее низким уровнем дара, но все же магом. А Энни осталась со мной, в Валтиаре, возглавив в королевском замке Арундел штаб горничных. Теперь замок сиял и сверкал, больше не напоминая одинокое и порой даже устрашающее место.
А Киллиан?.. Я уверена, что спокойное время наступит отнюдь не скоро, уж точно не в ближайший месяц. Киллиан все еще был подвержен приступам необоснованной паники, когда не чувствовал моего близкого присутствия.
Да, разговор в тот ужасный день вышел долгий и тяжелый. Ярость из него сочилась, как гной из раны, а вот боль…
У меня сжималось сердце, когда я стирала слезы с щек мужчины. Я была так растеряна, в большей степени испугана, и совершенно не знала, что мне стоит сделать. Или что сказать.
— Не смей выкинуть что-то подобное, звездочка, — прохрипел он, разглядывая мое слабое тело.
— Не буду, — улыбнулась я совсем не к месту. — У яда на редкость отвратительное послевкусие.
— Помолчи, — попросил Киллиан.
Он осторожно поймал мою обессиленную руку, поцеловал соленые пальцы, переводя дух.
— Что с проклятием?
— Оно снято.
Киллиану не понравилось, что я подняла эту тему. Совсем не понравилось. Я ужаснулась, когда увидела тьму в его глазах, но она быстро сменилась чем-то щемящим, нежным и таким любящим, что у меня перехватило дыхание.
— А монстры?
— Это тебя не касается, — ответил он холодно, но быстро исправился, делая ледяной тон теплее: — Отложим этот вопрос на потом, Анна. Не сейчас, — и снова ярость в жестоком голосе: — Не в тот момент, когда я едва погасил желание к убийству всех тех, кто как-либо причастен к твоей выходке.
— Вы так невыносимы, — прошептала я, чувствуя, как на меня вновь накатывает усталость. — Я вас ненавижу. И люблю. Очень-очень сильно.
Меня заботливо поцеловали в лоб и глухо ответили:
— И я тебя люблю, звездочка. Спи.
Я тяжело вздохнула, стараясь спрятать болезненные воспоминания в самое дальнее место моего разума.
Дверь в кабинет короля была претворена. Киллиан уже которую ночь задерживался допоздна, занятый разрешением множества проблем. Часть монстров Темных Земель и вправду превратилась обратно в людей, но ненависть их была столь велика, что Шаттергардская Империя едва справлялась с покушениями и маячившей на горизонте гражданской войной. И все же такой исход был куда милосерднее, чем держать Чаровийское королевство в бесконечной тьме…
Чаровия. Какое красивое название и какая печальная судьба… Киллиан однажды рассказал мне, что его отец, его настоящий отец, был родом из Чаровии. Вероятно по этой причине мужчина слышал голоса монстров, мучившие его большую часть жизни.
На столе Киллиана лежали высокие кипы бумаг, часть которых была направлена на будущую стратегию по возрождению проклятого королевства. Конечно, большинство планов было подготовлено им заранее, однако одно дело планировать и совсем другое сталкиваться с суровыми и почти неконтролируемыми исходами.
Однако он каким-то немыслимым образом справлялся. Киллиану понадобился всего месяц, чтобы наладить в Чаровии строительство, торговлю, пункты помощи, возведение школ и больниц. И я безумно восхищалась своим мужем.
Я улыбнулась, когда произнесла мысленно это пока для меня странное слово: муж. У меня есть муж. Очередное безумие, не так ли?
Киллиан поднял голову, прежде чем я успела перейти порог его кабинета.
— Я слышал, как ты идешь, — улыбнулся он, прищурившись и вставая из-за стола.
— Госпожа Луиз ждет нас на ужин, — начала я. — И господин Бенджамен. Я попросила приготовить их наггетсы и капустный пирог, чтобы все остались довольны.
Ох уж эти наггетсы! Осталось воплотить одну единственную гастрономическую мечту, без которой я чувствовала себя неполноценной, — кетчуп. О да! Завтра на ужин обязательно будут наггетсы с острым кетчупом!
— О чем ты мечтаешь, звездочка? — спокойно спросил Киллиан, закрывая дверь.
— О соусе, — ответила я, пятясь назад.
— О соусе, — спокойно повторил Киллиан, бесшумно надвигаясь. — И все?
— Да, а почему вы?.. Ох…
Меня молниеносно прижали к стене, обхватив ладонью затылок для смягчения столкновения. Чужие губы неторопливо обрушились на мои. Киллиан властно скользнул языком вовнутрь, вырывая из меня удивленный вздох. Под ладонями грохочет его сердце, в такт с моим безумным. После моего стона оно забилось сильнее, я почувствовала, мне не показалось, а виной тому легкий укус и чужая ладонь, сжимающая мои распущенные волосы.
— Не хочешь задержаться? — спросил Киллиан, проходя влажными поцелуями по моей шее и выше, а я помотала головой — не хочу.
Я хочу домой, я хочу доделать домашнее задание из академии и поскорее оказаться в объятьях Киллиана.
А сама же впиваюсь пальцами в черную рубашку, противореча, целуя в ответ еще жарче. Мне так мало. Я скоро задохнусь от этого чувства. Влюбленность. И почему ей никогда не получается насытиться?
Меня подхватывают на руки, заклинанием сметают все важные бумаги и сажают на стол, заключая в сладкой ловушке. А потом поднимают подол юбки выше, еще выше… и еще, пока не замирают, когда обнаруживают чулки.
— Мы задержимся, — уверенно хрипят в ответ.
Определенно.
Мы определенно задержимся.
Эпилог
Побережье Срединоморя.
Анна Кайдзен.
Несколько месяцев спустя…
Где-то посреди ночи я почувствовала, как по моим запястьям скользит что-то бархатное и холодное. Подсознание начало медленно отходить от
