Однажды я стала женой проклятого герцога: Змеиный Король - Вероника Десмонд
Я почувствовала, как грудь прожигает ледяной пузырек с ядом, который я спрятала в корсете. Успел ли герцог прочитать мои мысли? Знает ли он о нем?
Аспид должен пожертвовать самым дорогим, чтобы снять проклятье. Он по какой-то причине был единственным, кто может его снять. Могла ли я быть самым дорогим для него без любовного заклинания?
Чтож, я никогда этого не узнаю.
“…Я не один, кто желает покончить с этой изнуряющей войной. И они не остановятся, пока проклятие не будет снято. Они не остановятся, пока не убьют тебя, только потому что ты Тернер. Орден не будет разбираться в особенностях родовой магии. Они захотят убить тебя, даже если ты сменишь род.”
Киллиан, герцог Блеймонд и премьер-министр казались мне сейчас страшно далекими, как будто я вовсе не стояла с ними на расстоянии каких-то полуметров.
О, как же я хотела жить. Невероятно.
Но Анита… Так много других жизней, которые я могла спасти.
“…Я не герой, если ты еще не поняла, Ария. Я чудовище, которое ты пообещала не оставлять. Я, не колеблясь, пожертвую чем угодно ради тебя. И уж тем более убью тех, кто будет стоять у меня на пути…
Даже если это будет весь мир.”
Я выпрямила спину. Сердце колотилось о ребра, как обезумевшая птица.
Проницательные медовые глаза младшего господина Нобу пытались поймать мой взгляд, будто мужчина о чем-то догадался. Конечно, догадался. Тому, кто может с такой легкостью стереть чужие воспоминания, ничего не стоит чтобы прочитать чужие мысли.
Я чувствовала себя опустошенной и беспомощной, лишенной всяческой жизненной силы. Даже поднять голову, чтобы взглянуть на него, стало для меня испытанием на пределе физических способностей.
“Не волнуйтесь, господин премьер-министр. Я умру, когда придет время.”
Это должно прекратиться.
Его красивый мелодичный голос отозвался во мне болезненной дрожью:
“Мне жаль, Анна”.
Ложь.
Смешок вырвался из моего рта против воли. Наверное, разум не мог поверить в то, что я собиралась сделать.
“Герцог Блеймонд. Он знает”.
Я всерьез опасалась того, что господин Блеймонд несмотря на мои мольбы немедленно поведает всю правду, но мужчина стоял молча. Лишь его взгляд был по-странному пустым, словно в нем не осталось ничего живого.
“Я в курсе, Анна” — ответил мысленно премьер-министр. — “И я делаю все возможное, чтобы временно запереть его. Особенность моей магии подарит нам немного времени. Вы должны действовать без колебаний, Аспид не даст мне и шанса вонзить вам нож в сердце. Однако у вас будет преимущество, если вы выпьете яд сами. Вы готовы умереть?”.
Я вздрогнула.
“Да. Да, я сделаю это. Но когда все закончится, вы должны уничтожить любовное заклятье Лиардон”.
Мужчина едва заметно кивнул, соглашаясь с моими условиями.
“Я сделаю это, Анна”.
Холодные руки Киллиана обвили мою талию и мягко прижали к своей груди. Я прикрыла глаза.
— Звездочка, что с тобой? — спросил он серьезно.
О, говорить вслух оказалось в сто крат тяжелее, чем обмениваться мысленными посланиями с премьер-министром.
— Я… я боюсь.
Правда. Чистая правда.
Он аккуратно убрал пряди с моего лица, в его прикосновении чувствовалась нежность.
— Удивительно, что ты еще не поняла, что я убью кого-угодно за тебя, Ария, — прошептал он на ухо. — Отдай мне кольцо, душа моя, и я перенесу тебя в Межлесье.
Одеревеневшими пальцами я стянула со своей руки перчатку и погладила ключ-кольцо, подаренное господином Буно в Черни.
“Ты поймешь, Анна”.
Удивительно, как быстро господин Буно распознал мою натуру. Он знал не хуже госпожи Орсы, что я никогда не позволю умирать другим за себя, когда узнаю, что в моей власти это прекратить.
Какая-то частичка моей души желала, чтобы Киллиан про все узнал, чтобы он прочитал меня, как открытую книгу, и не позволил пророчеству сбыться.
Звезда падет и Змеиный Король восстанет.
Какая ирония.
— Позвольте мне остаться, — я не узнавала свой голос. — Я хочу остаться.
Киллиан помрачнел. Я знала, что он ни за что не разрешит себе подвергать меня опасности. Но Аспид даже не догадывался, что его друг предал его.
— Киллиан, нам нужно поторопиться, — вмешался премьер-министр. Его коричневый костюм-тройка идеально подходил под его каштановые вьющиеся волосы. Снаружи он был прекрасен. Но не так прекрасен, как Киллиан.
— Трансферендис! — отчетливо произнес мужчина. Земля ушла из под ног в тоже мгновение.
В нос ударил морской воздух, а перед глазами раскинулось изумрудное море с пенными высокими волнами. Я чувствовала исходящий от него холод, не взирая на то, что Киллиан прошептал согревающее заклинание. Я не была уверена, что не расплачусь под конец. Без разницы, первый это раз или второй, умирать — не просто.
Я больше не могла удерживать дрожь. Каждый вдох лишь ускорял рвущиеся наружу слезы и единственное желание заглянуть Киллиану в глаза.
Я бы все, что угодно отдала, чтобы заглянуть в них еще раз.
Нет, нельзя. Он догадается. Киллиан слишком умен, чтобы не заметить того, что причина моего страха гораздо глубже, чем он думает.
О боже, я даже ни с кем не попрощалась. Но наверное… так лучше.
— Я отдаю его добровольно и по своей воле. Храните его чутко и пользуйтесь лишь во благо, — прошептала я.
Золотое ключ-кольцо задвигалось, пока окончательно не спало и не перешло на ладонь Аспида.
“Только не смотри в его глаза”, — умоляла я себя. — “Только не смотри в его глаза!”
Но как же было сильно искушение… всмотреться в пасмурное небо в последний раз, жадно вдохнуть его в запах, пока легкие не загорят от переизбытка кислорода.
Такую же речь произнес и господин Нобу, обрушивая на меня осознание, что тот все это время был хранителем трех ключей. Бронтон, Юри и Ортегана.
Брат Аниты! Боже мой, не зря говорят, что внешность обманчива.
Когда все ключи оказались у Киллиана, в его руках из ниоткуда появился толстый, черный талмуд с изображением змеи, лиса и ворона на кожаной обложке. Я не была магом, но явственно ощущала тяжелую и мрачную ауру, которая шла от чарокниги.
— Quod absconditum est, verum est… — Киллиан начал зачитывать заклинание. Его глубокий тенор вибрировал в моем горле, будто слова мужчины были моими.
Я осторожно достала пузырек с ядом.
Черное стекло блестело в лунном свете, я смотрела на него, словно завороженная, дыша тяжело и быстро. Теперь, когда мне хотелось, чтобы время остановилось, оно похоже набирало скорость.
Вот
