Свет - Рейвен Кеннеди
Мой гнев улетучивается вместе с выдохом, рассеиваясь в холодном воздухе.
Я прислоняюсь спиной к стене пещеры, чувствуя, как шипы впиваются в руки.
В голове снова всплывают воспоминания, и я отчетливо слышу старый осуждающий голос.
«Держи себя в руках, Слейд. Ты что, обычный фейри, раз так легко теряешь контроль? Или станешь достойным крови, текущей в твоих гнилых венах? Спрячь шипы или я приколочу тебя за них к стене поместья и оставлю висеть, пока ты не научишься контролировать себя».
Возможно, дело в воспоминаниях о тех днях, что я провел, слушая такие приказы, но шипы наконец прячутся под кожу.
Контроль.
Это первое, что пришло мне в голову с того момента, как я начал меняться. У большинства фейри магия проявляется в пятнадцать-шестнадцать лет.
Мне не предоставили столько времени.
Я по-прежнему помню тот зуд. Помню, как царапал тыльную поверхность предплечий или пытался дотянуться до позвоночника. Я чувствовал себя медведем в лесу, которому нужно потереться о кору дерева. Каждый раз, когда мои шипы появлялись, они разрывали мою кожу в клочья, и из ран хлестала кровь.
На протяжении года они резали всякий раз, когда прорывали кожу. Рукава и спина рубашки покрывались алой кровью, а несколько капель стекало на брови.
Еще больший ужас внушал мой взгляд и резкий голос. Я научился прятать шипы, научился извлекать их, когда того хотел. Я даже перестал вздрагивать, когда они прорывали кожу. И вскоре перестал истекать кровью. Словно кровь и сама боялась предстать перед моим отцом.
– Вот ты где.
Я смотрю на Лу, которая влетает сюда не одна. На ее плече сидит почтовый ястреб, и они оба кажутся не очень-то довольными.
– Только что заявилась. Подлетела к входной двери и начала стучать в нее так, будто у нее молоток вместо клюва. – Лу наклоняется к ней, но когда ястреб клюет ее в макушку, отпихивает птицу. – Она никому не дает забрать послание. Даже в обмен, – говорит Лу и протягивает ладошку, на которой лежит горсточка вяленого мяса. Ястреб издает презрительный звук и резко вонзает когти в плечо Лу.
Она морщится и свирепо смотрит на птицу.
– Теперь понимаешь?
Я встаю и подхожу к ним, а птица тут же спрыгивает с ее плеча, садится мне на руку и протягивает ногу.
– Хорошая девочка, – напеваю я, проводя пальцем по ее шее. Она щелкает клювом, глядя на меня, и я забираю прикрепленный к ее лапке серебряный пузырек, достав из него свернутый пергамент.
Пробежав по посланию взглядом, я дочитываю лишь до половины и, сжав пальцами бумагу, сминаю послание. Все мое тело напрягается.
– Что-то случилось?
Вместо ответа я передаю Лу послание и смотрю, как на ее лице отражаются те же эмоции, что и на моем.
– Сукин сын.
Лу опускает руку, сжимая смятое послание, и смотрит на меня.
– Королева Кайла не теряла времени даром.
– Да, это точно.
Лу молча смотрит на меня.
– Как поступим?
Для меня это не стало неожиданностью, но я полагал, что времени у нас будет больше. Потому как Аурен именно это и нужно. Время.
Время встать на ноги. Привыкнуть к потере лент. Набраться уверенности. Быть готовой противостоять миру и ее магии. Она только что убила коварного пленителя, познала новую грань своей силы, попутно чуть не погибла и бросила все, к чему привыкла. Ей просто нужно, черт возьми, выдохнуть.
– Ничего, – наконец отвечаю я.
Лу приподнимает черную бровь.
– Ничего?
Я качаю головой.
– Это тактика направлена на то, чтобы запугать нас. У них ничего не выйдет.
– Ну а если они заявятся в Четвертое королевство?
– Королеве Кайле приходится иметь дело с двумя королевствами, оставшимися без правителя, а нас разделяет замерзшая пустошь.
– Но другие правители…
– Пусть отсосут.
Она закатывает глаза.
– Уверена, приглашение пришлось бы им по нраву, но они все равно сулят проблемы.
– И нас разделяет океан, – напоминаю я. – У нас есть время.
– Как скажешь.
Кожу покалывает, и не из-за когтей ястреба, сжимающих мою руку.
– У меня все под контролем.
Как и всегда.
– Хорошо, – кивает Лу и бросает взгляд мне за спину на дверь камеры. – Правильно понимаю: Райатт наконец-то их нашел?
– Да. – Протянув руку, я беру вяленое мясо и скармливаю его ястребу. Птица прижимает голову к моей шее в знак благодарности, а потом поворачивается и улетает из пещеры, издав вдалеке клич.
Лу качает головой.
– Ты околдовал всех чертовых птиц и тимбервингов.
– Что тут скажешь? Я привлекателен.
Она фыркает, и наше внимание привлекает кашель из камеры.
– Похоже, он пришел в себя, – говорит Лу, и предвкушение обвивается вокруг рук шелковыми путами. – Мне остаться?
Я качаю головой, сняв пальто и закатав рукава.
– Нет. Я сам проведу небольшую милую беседу со шпионом Мидаса.
Лу кивает и оставляет меня с ним наедине. Как только она уходит, я подхожу к двери и заглядываю внутрь. Там жалким мешком лежит мужчина. Как только он видит мое лицо, то широко раскрывает глаза от страха.
Вставив в железный замок ключ, я открываю дверь и захлопываю ее за собой так громко, что мужчина вздрагивает.
И все: усталость, ссора с Райаттом, беспокойство за Аурен, новости из послания – все сливается в какое-то густое, кислое ощущение, которое закипает внутри и обжигает. К счастью, мне есть на ком выместить все это.
Я мрачно ухмыляюсь мужчине, чувствуя, как в груди свивается гниль и спускается по рукам. Он дрожит всем телом, лицо у него изможденное, а взгляд затравленный.
– Вряд ли нас представили должным образом. Я король Рот, и ты в моих владениях.
Когда я покончу с ним, запах мочи будет не самой худшей вонью.
Я подхожу ближе, а гниль расползается от моих ног по стенам, как нити, которые вот-вот затянут петлю.
– А теперь я хочу знать обо всем, что ты докладывал Мидасу, обо всех его приказах.
Мужчина громко сглатывает, и от волнения и страха у него дергается кадык.
– И… если я расскажу, ты о-отпустишь меня?
Я смеюсь. Он вздрагивает, а потом в потрясении открывает рот, когда я набрасываюсь на него магией, стравив гнилью нижний ряд зубов. Эмаль становится коричневой и крошится, пока зубы не рассыпаются по земле.
– О нет. Живым ты отсюда не выйдешь. Но тебе решать, как моя гниль с тобой позабавится.
Смешно, как быстро он запевает. Или, скорее, шепелявит.
Он не рассказывает ничего, что я бы еще не знал, но заранее вынося наказание, чувствую,
