Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм
— Зачем ты зовёшь меня так? — спросила я почему-то хрипло. От рассказа бывшей подруги стало страшно. Вдруг она права и мы с Тейнораном именно так и кончим свои дни? В пещерах морских мертвецов?.. — Ты была моей подругой, а теперь делаешь вид, что я враг. Ведьма Айремора.
Эмирита выдохнула волну воды сквозь жабры, скривилась и отвела взгляд.
— Потому что очень трудно убить подругу. И очень легко — проклятую колдунью, отмеченную Тенемару и рудисами.
Она сделала небольшую паузу, после которой я уже с трудом могла открыть веки. Время шло, и мои собственные жабры уже начали окрашивать воду в красный. Мы с шеррием стремительно погибали.
— Ты совершаешь ошибку, — шепнула я через силу и попыталась сделать единственное, на что ещё хватило смекалки. Мысленно я обратилась к центру чароводной магии эмириты. К основанию живота.
Никто не говорил мне, что сила морских магов концентрируется именно там. Я чувствовала это сама. Оставалось надеяться, что ошибки не было и что мое мысленное обращение будет услышано.
И что-то произошло. Я закрыла глаза, а перед мысленным взором появились десятки голубоватых шариков, пульсирующих силой. Они были разных размеров и оттенков, испускали разное по мощи сияние. Но один, самый крупный шар находился как раз там, где стояла Латимерия.
«Пусть колдовство эмириты будет разрушено…» — шепнула я одними губами, глядя только на этот шар внутренним зрением, сквозь окружающую тьму.
И пульсация шара приостановилась.
Однако стоило мне открыть глаза, чтобы проверить, подействовало или нет, как события стали стремительно сменять друг друга.
— Какого кракена тут происходит? — раздался знакомый и очень злой крик со стороны входа в храм. — Латимерия!!!
Я резко повернула голову и увидела его. Тирреса Неро из геноса Черной жемчужины, эмира Айремора и повелителя морских вод. А через долю секунды он поднял руки, словно собирается сыграть на невидимом пианино, и ударил по воде.
Оглушительный взрыв раздался где-то совсем рядом, вода забурлила, закипела, и эмириту отбросило далеко назад.
Мы с Тейнораном были свободны. Магия Латимерии больше не убивала.
— Тиррес, — выдохнула я, чувствуя, что не могу удержать равновесие. И в следующий миг оказалась в стальных объятиях эмира и в коконе из его длинных изумрудных волос.
— Саша… — беспокойно ответил он, вглядываясь в мое лицо. — Во что же ты ввязалась, Саша?..
А мне вдруг стало так хорошо в его объятиях, что я даже не хотела отвечать.
Чароводная сила во мне почувствовала родную душу рядом. И ей ничего больше было не нужно.
Я чувствовала его теплую ладонь на своей щеке и, закрывая глаза, ощущала себя спокойно и легко. И надо было бы очнуться, привести мысли в порядок, вспомнить, что ничего еще не кончилось, но… не хотелось.
— Саша, — тихо позвал Тиррес, и на губах застыл его осторожный поцелуй.
Жар пролился в кровь, от короткого слабого прикосновения в висках начало стучать, я почувствовала, как силы возвращаются вместе с такой нежелательной, но пьянящей реакцией на морского эмира.
— Тирр, — шепнула я в ответ и открыла глаза. — Твоя сестра… хотела меня убить. Она состоит в ордене Зрящих.
Тиррес скривился.
— Не думай про нее, пожалуйста, — ответил он мягко, прижав свой лоб к моему. — Она больше не причинит тебе вреда, обещаю.
— Тиррес!!! — раздался женский крик откуда-то с другого конца храма. И сейчас в этом голосе было очень трудно узнать эмириту. — Ты же сам хотел!..
Но не успела я повернуть голову к Латимерии и увидеть, что она прикована к каменной мозаике ледяной глыбой, как и ее рот склеился льдом.
— Что она хотела сказать? — нахмурилась я, смутно чувствуя, что ничего хорошего. — Что ты хотел?
Тиррес сдвинул брови и сжал губы. Но даже несмотря на то, что его красивое лицо не выражало ничего хорошего, я все равно ощущала ненормальную, глубокую связь с ним и теперь словно чувствовала то, что и он. Мне было беспокойно, сердце билось в груди, как громкий часовой механизм, готовый вот-вот заглохнуть. Тиррес не собирался причинять мне вред, он просто не мог сделать этого физически. Теперь не мог. Так же как и я не смогла бы причинить вред ему.
В этот миг он коснулся моей ладони рукой, и наши пальцы переплелись. А затем как-то неожиданно между ними мелькнул голубоватый свет. Он казался холодным, как северные льды, чуть-чуть резким, как неон, опасным, как голубое газовое пламя. Но при этом коже было так тепло и приятно, что дыхание застревало в горле. Сила, которая выплескивалась из нас обоих и смешивалась между пальцами, вступая в непонятное взаимодействие, курсировала по всему телу, рождала головокружительное пряное удовольствие.
Это была наша общая чароводная магия, ставшая единой.
— Все, что я хотел, уже в прошлом, — покачал головой эмир. — Я много в чем ошибался, Саша, — проговорил он низким прерывистым голосом, а затем взглянул мне в глаза.
Я вздрогнула. Его жемчужно-голубые радужки светились и опалесцировали, разнося вокруг неоновый свет.
— Как правитель Айремора я обязан сохранять жизнь всему эмирату, — продолжал он, чуть поглаживая меня кончиками пальцев. — И не всегда это простая задача, поверь мне.
— Я верю, — кивнула в ответ, не в силах отвести взгляд от этих его колдовских глаз. Он казался мне таким красивым в этот момент. И я знала, что он не лжет, а потому и не боялась. — Тебе не нужно извиняться ни за что. Просто было бы неплохо объяснить. — Я улыбнулась, видя, что уголки его губ тоже дрогнули.
— Саша. — Губы привычно поползли в стороны. Я любила, когда Тиррес улыбался. Да, чаще всего за его красивым лицом, полным смеха, скрывались тайны, которыми он не хотел делиться, и все равно мне нравился он именно таким. — Поверь мне хотя бы в одном: сейчас я готов на все, лишь бы с тобой ничего не случилось. Лишь бы ты была жива, лишь бы осталась… рядом. Я знаю, что Айремора связала нас как эолу и эолана и что это та сила, которой нельзя противиться. Но я хочу, чтобы ты знала и другое.
— К чему ты клонишь? — улыбнулась я, чувствуя, что мой эмир начал путаться. А возможно, путалась уже я сама. Мне казалось, что все его слова попадают в цель. И я ярко, как никогда прежде, ощущала нашу близость так, словно мы созданы друг для друга.
Тиррес наклонился и снова коснулся моих губ, отчего я забыла половину того, что собиралась еще сказать. Его руки сжимали так
