Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм
Но что, осьминог ее укуси, мне тогда делать?..
— Это ты подготовила нападение на дожа, — прошептала я, коротко оглядываясь и ища какой-то помощи. А еще — не веря, что говорю сейчас обо всем этом с единственной подругой, которая появилась у меня в Айреморе.
— Естественно, — фыркнула она в ответ. — Только Зрящим под силу тягаться с аватаром огня. Кто, если не мы?.. А такая скотина, как Райя-нор, должна была сгнить в одной из самых глубоких каверн эмирата. Но не срослось, к сожалению.
— Потому что вместо него к вам попала я, — продолжала я тихо, глядя на девушку и не в силах оторваться от ее светлого красивого лица.
Она так не походила на убийцу и предательницу. И ведь еще совсем недавно я ее спасла…
В этот момент так не вовремя вспомнился тихий горячий шепот Тенемару мне на ухо в момент, когда я обещала спасти эмириту:
«А нужно ли тебе это?..»
Тогда я не поняла, почему он спрашивает нечто подобное. Решила, что у темного божества нет понимания о человеческой дружбе, сострадании и прочей бесполезной для богов ерунде.
Но что, если он уже тогда пытался дать мне понять, что рядом со мной девушка, которая может меня убить? Ведь он сказал:
«Что тебе ее дыхание? Отдай ее мне, Инсанимара. И я расскажу, как спасти твою собственную жизнь…»
И я решила, что он угрожает. Но что, если Тень предупреждал?..
Я встряхнула головой, чувствуя металлический привкус горечи во рту и где-то в груди. Я столько времени ничего не понимала. Ничего. Столько шансов, столько подсказок — и все упущены!
Но больше я не собиралась медлить и тратить драгоценные подарки судьбы, если она эти подарки соизволит мне преподнести. Вот как сейчас, когда я вспомнила о темном божестве Айремора.
— Ты же не собираешься меня убивать, правда? — спросила я у эмириты, даже не глядя ей в глаза. По сути, меня ни капли не волновал ее ответ, мне нужно было сконцентрироваться на лике кракена. И на сущности Инсанимары, проклятой морской ведьмы, умеющей управлять чужой кровью. Нужно было наконец на самом деле стать той, кем меня считали в подводном эмирате.
— Как это не собираюсь? — хмыкнула Латимерия, но затем нахмурилась, выдохнув волну воды. — Прости, правда прости. Ты спасла мне жизнь в каверне. А я вынуждена отплатить тебе такой монетой. Но таков мой долг. Ты узнала правду. — Она пожала плечами. И несмотря на то, что я нутром ощущала отсутствие лжи и лукавства в ее словах — эмирита действительно сожалела, — при этом она собиралась убить меня с абсолютным спокойствием на лице. — Тайна ордена Зрящих должна быть сокрыта. Иначе я перестану быть его частью и тоже погибну.
С мрачной внимательностью она взглянула на меня своими светло-голубыми глазами и резко раскинула руки в стороны. И в тот же миг вода вокруг нас с Тейнораном словно сгустилась. Она потемнела, как в бурю, и обрела такой вес, что мы не могли сдвинуться с места. А удерживать равновесие стало почти невозможно. Нас клонило к полу.
— Латимерия, — сквозь зубы проговорила я, не сводя с нее тяжелого взгляда. И, к сожалению, подспудно все еще надеясь, что она одумается.
— Прости, — чуть склонила голову она.
Светлые глаза сверкнули опалесцирующим жемчужным блеском. Магия эмириты усиливалась.
Тейноран закашлялся, и это было страшно — когда в окружающее пространство из горла льется что-то алое. Словно туман.
У меня потемнело перед глазами. Я поняла, что воду в том состоянии, в котором она была сейчас, невозможно втянуть и выдохнуть через жабры. Она загустела и стала похожа на плотное жидкое стекло.
При этом сила с ладоней эмириты лилась и не останавливалась. А значит, вода будет твердеть дальше. Пока мы не превратимся в тех жучков, что застыли в янтаре.
В этот момент что-то щелкнуло в основании живота, где-то там, где сконцентрировался мой центр чароводницы. И в тот же миг вместо ног во все стороны у меня распространились щупальца огромного черного осьминога. Кракена.
Время будто начало замедляться. Одновременно с тем кольцо и браслет Венинумары у меня на руке засветились, а каменные радужки с рубиновой сердцевиной как будто завращались в орбитах оправы.
Глаза Латимерии округлились, но она покачала головой, снова взглянув мне в лицо:
— Эффектно, но не поможет.
— Это ты так думаешь, — прохрипела я в ответ, чувствуя, как уже моя собственная кровь течет из горла и носа. Я задыхалась.
К счастью, именно сейчас это было мне на руку.
«Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь».
Несомненно, говоря эту фразу, Тенемару имел в виду совсем иное. Но мне пока хватало и собственной крови, чтобы понимать, как ей управлять. Во рту появился металлический привкус, и именно на нем я концентрировала свою силу.
— Отпусти нас, — прошептала я, и глаза Латимерии стали шире. Она ощутимо напряглась, озираясь по сторонам и ошалело глядя на свои ладони, которые медленно опускались вдоль тела.
Я чувствовала каждое движение ее мышц. Чувствовала себя так, словно это я сейчас опускаю руки, а не она. Словно дергаю за ниточки, которые привязаны к телу эмириты. Это были ниточки с привкусом железа.
— Что происходит? — ахнула она, хмуро глядя на меня.
Я бы даже начала радоваться, вот только магия русалки не переставала действовать.
Тейнорану было совсем плохо. Я все еще держалась в воде вполне уверенно, а он уже лежал на полу, кашляя от спазмов в горле. И создавалось вполне серьезное впечатление, что если Латимерия прямо сейчас не закончит колдовать, то он умрет.
— Останови магию, — приказала я, но… ничего не изменилось.
Латимерия злобно усмехнулась.
— Что, Инсанимара, колдовать пока не научилась? Удивлена, что ты смогла воздействовать на мое тело, но, похоже, мои чары пока тебе не по зубам, да? Ты все равно умрешь, смирись. Я даже обещаю красиво тебя похоронить, честное слово.
И тут меня осенило.
— Ты знаешь, — продолжала вещать эмирита, полностью уверенная в своем превосходстве, — на суше мертвых хоронят в земле. Выкапывают ямки и присыпают сверху песочком, — сказала она и как-то криво усмехнулась. — А у нас так не принято. Не получится. Морское дно слишком мягкое, а потому мы используем другой способ. Тело ушедшего за грань приковывается к погребальному камню Тенемару в долине мертвых. Оно остаётся там три дня и три ночи, в течение которых мурены, крабы и пираньи
