Невеста по пятницам, или Семь пятниц на неделе - Ольга Обская
Наконец-то картина прорисовалась. Дороти и Филимон сегодня действительно отправились в Сомеральж на фестиваль сыра. Это стало у них традицией. С того памятного раза, когда Дороти в нелёгкой борьбе победила пивовара и выиграла головку сыра, они с Филимоном не пропустили ещё ни один фестиваль. И каждый раз возвращались счастливые, взъерошенные, к счастью, без следов борьбы на лице, и обязательно с трофеем. Правда, все последующие разы сыр они привозили самый обыкновенный, без полынных пятен по бокам, чем вызывали у Густава глубокое сожаление. Он всё мечтал заполучить себе на кухню легендарный «сыр с присмаком жгучь-травы» и сильно сокрушался, почему сыровары перестали его производить.
На этот раз, сжалившись над поваром, Дороти пообещала, что обязательно раздобудет головку сыра, приготовленную по той же рецептуре, что и головка, какую они с Филимоном привезли в первый раз – помятую и выдержанную в «жгучь-траве».
Густав пришёл в восторг и уже распланировал, какие непревзойдённые блюда он приготовит из деликатеса, но доставка деликатеса несколько задержалась. Не в силах успокоиться, он разразился новой тирадой в адрес «коварного барышня», подарившего напрасную надежду, и принялся взывать к своим островным богам, чтобы ускорили её прибытие, пока его сердце не разорвалось на части от отчаяния.
И боги его услышали. Буквально через десять минут во двор замка въехал экипаж. Николетт, как раз находилась неподалёку и стала свидетелем бурной встречи сыра и Густава. Глазами, полными восторга, повар смотрел, как из экипажа выходит Дороти с головкой сыра под мышкой. Травяные пятна наблюдались почему-то не только на самом сыре, но и на светлой юбке Дороти. Впрочем, вряд ли Густав обратил на это внимание. Он подскочил к «мощному барышню», подхватил её свободную руку, чтобы припасть к ней губами, и разразился восхищённой речью. Филимон взирал на это недобрым взглядом. Впрочем, Густав быстро переместил свой восторг с Дороти на сыр. И заполучив его, удалился, сияя от удовольствия.
Николетт не терпелось узнать о приключениях подруги на фестивале сыра и главное о том, как ей удалось раздобыть то, о чём так мечтал Густав.
– Это длинная история, госпожа, – таинственно улыбнулась Дороти и пообещала, что вечером, когда выдастся свободное время, расскажет обо всём в мельчайших подробностях. Они, конечно, тогда ещё не знали, что конец дня преподнесёт такой сюрприз, что им будет совсем не до того.
.
.
Сомеральжский сыр со жгучь-травой сделал своё дело. Соус к куриным грудкам, да и все остальные блюда оказались превосходны. Гости от души нахваливали работу повара. Когда же Густаву было воздано должное, перешли к тому, чтобы поделиться новостями.
Первым начал Матис. Он пришёл в гости не с пустыми руками. Всем дамам подарил по великолепному яркому шарфику из самосветящегося материала. С момента, когда был найден тайник Фамилиена, два брата, опираясь на помощь своих супруг, смогли построить современную фабрику и организовать производство самосветящейся краски. Шарфики были лишь первыми образцами. Дальше – у братьев были ещё более грандиозные планы. Столичные модницы уже приготовились штурмовать ателье и магазины в поисках новых невиданных до сих пор тканей.
Новости Мариэллы были не менее впечатляющими. Её пригласили в свиту королевы в качестве советницы по вопросам дружественных отношений с островным королевством. Ещё пять лет назад, сразу после свадьбы, супруг исполнил давнишнюю затаённую мечту Мариэллы получить хорошее образование. Он нанял ей частных педагогов по музыке, искусству, риторике и иностранным языкам. Она впитывала знания как губка. И вот результат – сама королева заметила способную леди. Возможно, не обошлось без вмешательства Августы. Но Николетт была уверенна, что не родственные связи сыграли решающую роль – Мариэлла заслужила эту должность благодаря знаниям и старанию.
Кстати, сестра оказалась совершенно не злопамятной. Когда год назад в конец разорившийся Андре пришёл просить у неё помощи, она не отказала. Поверила в его искреннее раскаяние и замолвила за него слово перед Теодором и Матисом, чтобы не оставили троюродного брата в беде. Те помогли ему рассчитаться с долгами, взяв с него обещание никогда больше не возвращаться к азартным играм. И пока он держит слово. Всё ж таки смог доказать, что в нём тоже течёт частичка крови знаменитого предка – Фамилиена. Теперь он вполне уважаемый человек – ему доверено руководство одним из цехов на фабрике. Не так давно прошёл слух, что вот-вот состоится его помолвка с некой юной леди.
У Николетт и Теодора тоже были новости и подарки для гостей.
– Вот, взгляните, – с тёплой в голосе произнёс Тео и продемонстрировал присутствующим книгу, с обложки которой улыбалась загадочная красавица в карнавальной маске. – Только вчера вышла из печати.
«Его заморская птичка» – гласило название. Теодор и Николетт посчитали, что будет правильным издать трогательную историю любви Фамилиена, которую так эмоционально и живо изложила Лилая.
И иллюстрации, и название, и главное текст книги – всё было напечатано самосветящимися красками. Книгу можно будет читать в полной темноте. Разве не чудо? Вчера ночью Николетт уже испробовала и пришла в полный восторг. История воспринимается ещё острее, ещё ярче, ещё волнующе.
Родители слушали о достижениях детей с улыбками гордости на лице. Теперь Николетт понимала, что испытываешь, когда твоё чадо чего-то достигает. Такое всепоглощающее счастье – будь это просто первая улыбка, первый шажочек, первое слово.
Папенька, сидящий по левую руку от Николетт, сиял и, как когда-то в детстве, время от времени трепал по голове. Говорят, дети всегда остаются для родителей детьми, сколько бы им не было лет. Кстати, с другой стороны от папеньки сидела прехорошенькая милая дама – матушка господина Валуа. И она тут была не только в качестве его родительницы. Теперь она супруга папеньки. Как только отец справил свадьбу седьмой дочери, он собрал всех своих «малышек» и объявил:
– Дорогие мои, теперь, когда вы все счастливы, я, наконец-то, тоже могу заняться своим счастьем. Я женюсь!
Вот это был сюрприз! Папенька представил свою невесту – рано овдовевшую маму господина Валуа, с которой у них давно взаимные чувства. Николетт и все её сестры были рады за родителя. Таким счастливым они его давно не помнили.
Дело перешло к десерту, когда Николетт почувствовала неладное. Вернее, наоборот, очень ладное. Их с Тео малыш, похоже, всерьёз вознамерился появиться на свет именно сегодня. Она непроизвольно приложила руку к животу. Теодор тут же уловил это движение и склонился к ней.
– Как он?
– Торопится, – улыбнулась Николетт.
.
.
В гостиной замка Рош-ди-Вуар сразу трое мужчин нервно мерили пространство шагами
