Укротитель для волчицы - Анна Шейн
Рыжая оказалась рядом со мной, когда я помогала одному обращенному волку перебинтовывать ногу - его звериные лапы едва справлялись с такой простой задачей.
Возле Рикс стоял ее брат, уже вернувшийся в человеческий облик. Он тупил взгляд в землю, будто стеснялся чего-то, его же сестра напряженно смотрела в сторону.
Проследовав за ее взором, увидела, что на отдалении столпились волки, окружив нескольких альф, которые бурно что-то обсуждали.
Кажется, Рикс права. Нужно выяснить, что там происходит.
Я подошла к толпе тихо и немного неуверенно, но волки, тем не менее, расступились передо мной, и к альфам удалось пробраться совершенно беспрепятственно.
Когда увидела, о чем, точнее, о ком они говорят, в груди заныло.
Шелла. Я будто бы специально забыла о ней.
Альфы рьяно спорили, что же делать с укротительницей. В плане штурма не было речи о пленных, и многих это беспокоило. Они считали, что Шелла замедлит их, что из-за нее противники точно бросятся в погоню, и лучше от нее избавиться. Другие же убеждали: это козырь, который нельзя так просто выбрасывать.
Шелла сидела со скучающим видом, но я чувствовала: она напугана. От нее так и смердело страхом, и вряд ли нашелся бы хоть один волк, который это не заметил.
- Это кто это к нам пришел? - завидев меня, выкрикнула Шелла, и альфы разом замолчали - удивились наглости пленной, - кто ты теперь? Их предводительница? Нет... Наверное, быстренько легла под кого-то из них, как под Верона когда-то.
Ударила в больное место, сволочь.
- А ну заткнись! - рыкнул на нее Рэйн, которого слова Шеллы почему-то тоже задели.
- А, значит ты легла под него? Гора мышц и ни одной извилины в голове? - она закачала головой и цокнула, - бедолага Верон, пожертвовал собой ради какой-то маленькой шлюшки.
- Я не верю тебе. Ни одному твоему слову! - пальцы сжались в кулак, мышцы задрожали от переполнявшей меня злобы.
Нет, нет, нет! Она нагло врет! Манипулирует мной!
- Веришь ты или нет, не имеет значения. Верон сейчас очень далеко, в какой-нибудь тюрьме... Или дурдоме. Да, он всегда был сумасшедшим, а ты вконец довела его. Но тебе ведь плевать, даже не притворяйся, что что-то чувствуешь. Ты просто безмозглое животное, к которому он умудрился привязаться. Сам виноват.
Ее слова жужжали в голове, как назойливые жирные мухи.
Она ничего не знает! Ничего!
Живот свело и я растолкала окруживших пленницу бойцов и выскочила из их кольца.
Надеялась, что за высокими крепкими спинами не так душно, не так мало воздуха.
- Дарина? - Рэин последовал за мной.
Его лицо выражало беспокойство и заботу, но от того, как впились в меня округлившиеся глаза, стало еще дурнее.
- Это неправда, - только и смогла выдавить из себя.
Альфа встрепенулся и ободрено воскликнул:
- Конечно, это неправда! Ни в жизнь не поверю, что этот подлец мог сделать что-то хорошее!
Уже привыкла думать о Вероне, как о главном враге, но тут вдруг разозлилась и набросилась на Рэйна:
- Не говори так! Ты ничего не знаешь! Его не знаешь!
Все перевернулось вверх дном. Я уже не понимала, кому верить, кого поддержать, чью сторону выбрать. Все снова стало сложным, запутанным и совершенно непонятным.
- Я знаю его и его породу наизусть, - прорычал Рэйн, опасливо и одновременно с этим грозно оглядываясь по сторонам. Он боялся поссориться со мной, но не мог показать себя слабым перед всеми этими волками.
Стоило ему это сказать, внутри все словно бы разорвало, затянуло в вихрь и перемешало. Губы задрожали, язык судорожно зашевелился, готовясь дать форму бессвязным звукам и превратить их в слова. Но эти самые слова не приходили на ум. Простейшему предложению не удавалось протиснуться сквозь неразбериху в моих мыслях.
Больше на автомате, как будто это был своеобразный механизм защиты, я закачала головой, развела руками, намекая, что не хочу ничего слушать и ничего обсуждать,
Как ошпаренная дернула прочь от скопища людей.
Рэйн за мной не последовал.
Наверное, к лучшему - в одиночестве я соберусь. Но отчего-то хотелось, в самой глубине души, чтобы он пошел со мной. Чтобы показал всем: мое мнение имеет значение, и он готов обсуждать со мной вопросы, если не на виду, то хотя бы наедине.
Глупость, конечно. Рэйн молод, но даже ему хватило ума и дипломатичности, чтобы понять: именно сейчас негласно решается, кому быть вожаком всех стай, всех волков в войне с укротителями, и если он хочет победить в этих "выборах" (а он, определенно, хочет), то ему следует показать себя сильным, ни от кого не зависящим. Но, думается мне, рискни он и пойди за мной - я бы совершенно иначе взглянула на Рэйна и на наши с ним неоднозначные отношения.
Глава 27. Пора взять власть в свои руки - 2
Не обращая внимания на взволнованные взгляды волков (они все еще пристально за мной следили), я отошла в сторонку и, когда на глаза попалось покореженное дерево, присела на него, закрыла глаза и изо всех сил напряглась. Нужно было думать. И думать быстро.
Рэйн и остальные вряд ли собираются ждать, когда я разрожусь гениальной идеей. Да никому из альф мои идеи и не интересны. Я их уникальное оружие, а не один из лидеров.
Но сердце подсказывало: если не единогласно, то большинством голосов альфы решат избавиться от пленницы. И сделают это прямо здесь и сейчас. А я тогда не смогу более подробно, более досконально расспросить Шеллу о Вероне, не смогу ничего ей предложить, ведь смертный приговор уже вынесен. В общем... Так и останусь в этом мучительном состоянии запутанности.
А я должна узнать правду. И если Верон меня не предавал...
Сердце екнуло, и я поняла, что безумно этого хочу, что забуду обиду, гнев, отвергну месть и возьму назад все проклятия в тот же миг, как убедюсь в его невиновности. И сразу после этого - пущусь во все ноги ему на выручку, костьми лягу, но спасу.
Боже... и чем он меня так зацепил? Чем свел с ума? Неужели и вправду не нужно что-то особенное, и между двумя незнакомцами вспыхивает нечто такое, что заставляет его отречься от всей своей жизни, предстать предателем в ее глазах, лишь бы спасти, а ее... Заставить ее ненавидеть до
