Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика
– Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы вскружить милорду голову, – заявила Соня опешившей леди Адель. –Даже не сомневайтесь, что у меня это получится! Он ко мне неравнодушен, и наша с ним ночь тому доказательство! Я уведу его у вас, если вы решите поступить по-своему. Но оставлю в покое, даже оттолкну, если прикроете.
Графиня отшатнулась, побледнела, бросила в Соню режущий взгляд. И выдвинула своё предложение.
– Хорошо. Я... я согласна, но с одним условием – вы никогда, ни при каких обстоятельствах не напомните его светлости о позапрошлой ночи!
Вообще-то Софья этого делать и не собиралась. Если мужчина захочет, он сам заговорит или как-нибудь иначе напомнит, как им было хорошо. Но заводить разговор первой? Ни за что!
Софья ощутила, что по щекам снова прокатилась волна жара.
Впрочем, Арман может и не вспомнить о ночном безумии. Это для неё произошедшее явилось откровением, а у герцога таких, как она, наверное, десятки были. Для опытного мужчины такая ночь, как и женщина, просто одна из многих. А у неё, у Сони, он во всём оказался первым. И единственным.
Во всяком случае пока.
Поэтому она хотела бы бережно сохранить воспоминания. Слишком личные. Слишком дорогие, чтобы делиться ими с тем, для кого их единение ничего не значило.
Но сообщать об этом леди Адель герцогиня не собиралась. Та ей не друг, та ей – первый враг. И если врагу что-то надо, разумнее сначала просчитать возможную выгоду или вероятный вред для себя, а потом уж соглашаться.
– Почему это? – Софья постаралась выгнуть бровь, как это делал Арман.
Адель перекосило, но графиня смогла воздержаться от комментариев.
– Или вы даёте мне клятву, или я прямо отсюда еду к его светлости, – леди подняла голову, и Соня поразилась, какое вымученное у неё выражение глаз. – Дочь смотрителей одарённая, она скрепит договор магией.
Похоже, экономку на самом деле здорово припекло.
– Клятву? Магический договор? Не слишком ли много внимания к ничего не значащему, по вашим же словам, событию? Леди, мы с вами не подруги и, положа руку на сердце, вряд ли хоть когда-нибудь ими станем. Но я отказываюсь играть вслепую. Или вы мне всё объясняете, и тогда я подумаю над вашим предложением. Или мы остаёмся каждая при своём.
Графиня с ненавистью посмотрела на Софью и на секунду прикрыла глаза, словно от боли.
– Хорошо. Вы правы, в данный момент мы с вами зависим друг от друга. Вы хотите остаться здесь, и чтобы вас какое-то время никто не трогал. Так?
– Предположим.
– А я хочу, чтобы мой Арман забыл о вас! О вас и своей... ошибке! Да, та ночь была ошибкой! Он же выпил, верно?
Соня отвела взгляд.
– Верно, – с горечью повторила Адель. – На трезвую голову милорд бы мне не изменил. На наше с вами счастье, утром он не помнил, с кем делил постель. Вино выветрилось, прихватив с собой память, и для всех это лучший исход!
– Почему? – Софья не собиралась спрашивать, но вопрос вырвался сам по себе.
– Потому что Арману будет стыдно передо мной и неловко перед вами. Вы же не хотите, чтобы он возненавидел вас ещё больше? Да и мне не хочется ловить его виноватый взгляд... Сейчас, когда вы покинули замок, у нас есть возможность вернуть прежние отношения, но воспоминания будут их отравлять. Брачная ночь не считается, ведь молодой муж обязан завершить ритуал и подтвердить брак. Я настаиваю – вы обещаете молчать, и тогда я помогу вам.
–Допустим, вы говорите искренне, хотя я в этом сомневаюсь, – после непродолжительного раздумья ответила Софья, – но герцога-то здесь нет! Как я могу ему что-то рассказать, если я тут, а он остался в замке?
– К сожалению, рано или поздно милорду придётся снова вас навестить, – Адель страдальчески искривила губы. – Например, он решит убедиться, что его жена в порядке, и я не смогу его отговорить или остановить. А ещё над нами висит ристово условие договора.
– Ребёнок?
– Ребёнок. К счастью, он не требуется прямо сейчас.
– А когда?
– В течение пяти лет после свадьбы.
– Не знаю, что вы обо мне думаете, Адель, но я тоже не в восторге от сложившейся ситуации, и лично вам зла не желаю, – Соня посмотрела на графиню. – Но мне совершенно не нравится, что мой распоряжаются, словно вещью – сначала отец, теперь вот супруг.
– Они мужчины, имеют право, – пожала плечами графиня. –Так всегда было, почему вас теперь это возмущает? И позволю себе в свою очередь усомниться в вашей искренности – в день свадьбы вы утверждали, что души не чаете в женихе. Обещали приложить все силы, чтобы выжить меня из замка. Угрожали мне. Не помните?
Соня отрицательно качнула головой.
– Падение лишило меня части памяти. Я вам угрожала? Чем?
– Смертью, – вздохнула леди. – Могу сказать, что вы были весьма убедительны!
– Раз уж у нас задушевная беседа, расскажите поподробнее, пожалуйста, – попросила герцогиня. – Очень неуютно, когда все вокруг знают о тебе больше, чем ты сама.
– Ну, – Адель явно колебалась, – хорошо. После обряда вас проводили в покои – освежиться перед выходом на торжественную трапезу. И я воспользовалась моментом, когда вы на полчаса остались в одиночестве. Я думала, что вы тоже не в восторге от навязанного брака. Думала, что мы сможем договориться, как облегчить нам обеим жизнь. И протянула вам руку дружбы.
– А я?
– А вы едва не выцарапали мне глаза, – вздохнула графиня. – Заявили, что всю жизнь мечтали об этом браке и что не потерпите в замке любовницу. Что мне надлежит убраться в свой вдовий дом до наступления утра. А если я решу остаться, то вы, герцогиня, обещаете мне сначала крупные неприятности, а если
