Елена Усачева - Сердце демона (сборник)

– Хочешь, расскажи, – вяло произнесла она, понимая, что Каору просто распирает от желания поделиться с ней очередной легендой.

Но она уже не удивлялась, так как отметила эту особенность японцев – они обожали все, связанное с историей, фольклором, мифологией их страны, и при каждом удобном случае спешили поделиться своими знаниями.

– С высоких Небес на острова Японии спустился бог Ниниги, так как решил он жениться, – начал Каору, – и были ему предложены на выбор две дочери бога Гор. Он рассмотрел невест и выбрал младшую сестру по имени Цветущая. Старшая, ее звали Высокая Скала, показалась ему безобразной, и он отослал ее обратно к отцу. Разгневался бог Гор, ведь по обычаю первой замуж всегда выходит старшая сестра, и поведал о том, что должно было быть. Если бы Ниниги выбрал себе в супруги Скалу, жизнь их потомков была бы вечной и прочной – подобно горам и камням. Но жених совершил неправильный выбор, польстился на кратковременную красоту, и потому жизнь его потомков, то есть всех японских людей, начиная от самих императоров и кончая простолюдинами, будет бурно прекрасной, но недолговечной – как весеннее цветение сакуры…

– Красиво, – заметила Майя.

– И глубокий смысл заложен, – сказал он. – Цветы сакуры – это метафора земной жизни: она непостоянна, эфемерна и быстротечна. И в твоем рисунке я вижу именно это.

«Надо же! – размышляла Майя. – Вот про что, про что, а про сакуру я вообще не думала в то время, когда рисовала эти пятна. Я про нее тогда и не слыхала! И правда, надо было приехать в Японию, чтобы понять тайный смысл некоторых своих работ!»

– Могу подарить, – неожиданно для себя предложила она.

Каору поднял на нее глаза. Он улыбнулся, правда, как показалось Майе, растерянно.

– Бери, чего ты? – непринужденно проговорила она.

– Домо аригато![17] – сказал Каору и поклонился.

Майя прыснула. Все происходящее показалось ей нелепым и явно забавным. Она хотела ответить что-нибудь наподобие «не за что, пожалуйста», но никак не могла вспомнить эти слова, хотя старательно ежедневно заучивала расхожие выражения.

– Охаё![18] – наконец произнесла она, думая, что это и означает «пожалуйста».

Каору перестал кланяться и с изумлением на нее посмотрел.

– Доброе! – ответил он. – Только уже давно не утро!

– Ой, я что-то не то сказала! – покраснела она.

– Ничего страшного! – улыбнулся он. – Я оценил твое желание ответить мне по-японски.

– Я пока плохо знаю даже самые общеупотребительные слова, – пояснила она.

– Так что будем говорить на твоем родном языке! – подытожил он. – И мне лишняя практика не помешает!

– Сегодня рисовать я уже точно не буду, – после паузы сказала Майя и начала складывать в сумку папку и карандаши.

Лист, подаренный Каору, аккуратно свернула в трубочку и протянула ему. Он снова начал кланяться. Она засмеялась.

– Прости, если это я спугнул твое вдохновение, – огорченно произнес он.

– Ты тут ни при чем! – отмахнулась она. – Просто мне неохота, вот и все! Пошли лучше прогуляемся!

– Как скажешь, – согласился он и легко двинулся по тропинке вверх.

Майя отправилась за ним. Они вышли на берег и остановились. Вид открывался очень живописный. Река была полноводной, вода казалась чистой и синей от отражающегося в ней солнечного неба.

– И почему ты не остановилась здесь? – поинтересовался Каору. – Смотри, какой пейзаж!

– Да, впечатляет! – согласилась она. – Но я ищу не красоты для глаз, мне нужны сильные эмоции.

– А здесь они разве не возникают? – удивился он. – У меня так очень сильные!

Майя украдкой на него глянула и в который раз удивилась его бледности. На ярком солнце она особенно бросалась в глаза. Кожа была почти прозрачной, даже проступали голубоватые жилки. Майя подумала, что, возможно, Каору недавно перенес какую-то тяжелую болезнь и поэтому так выглядит. К тому же ее занимало, что он настолько отлично владеет русским языком. Она даже акцента не замечала, можно было подумать, что он ее соотечественник.

– А у тебя в роду только японцы? – поинтересовалась Майя.

Каору внимательно посмотрел в ее глаза и заулыбался.

– Удивлена, что я так хорошо говорю на твоем языке? – уточнил он.

– А ты и мысли читаешь? – засмеялась она.

Он смешался и потупился. Майя замолчала. Ей вдруг стало не по себе. Парень казался ей все более странным.

– А тебя это напрягает? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не-а, – равнодушно произнесла она. – Мне до тебя и дела нет. И вообще, чего ты ко мне привязался?

Лицо Каору потемнело, он сжал губы и быстро пошел прочь. Майя инстинктивно двинулась за ним, но потом остановилась. Она смотрела в его удаляющуюся спину и думала, что ей трудно понять психологию японского юноши, и, видимо, поэтому они так нелепо сейчас расстались. Она вздохнула, порадовалась, что он унес с собой ее рисунок, и медленно побрела домой.

Перед сном она вспомнила Каору. Перед глазами встало его утонченное бледное лицо, но отчего-то она видела не карие глаза, а водянисто-розоватые, и это было неприятно. Майя засунула наушники и начала слушать любимую группу.

Я хочу за юбку зацепитьсяДля того, чтобы тебе присниться.Нам сегодня будет очень-очень.Эту ночь мы не забудем точно…[19] —

пел ей Гриша, и она жмурилась от удовольствия, слушая приятный голос и представляя лицо.

– Я люблю только его! – шептала Майя. – А другие парни меня в принципе не интересуют!

Она потянулась к прикроватной тумбочке и достала из верхнего ящика небольшой фотоальбом. Там были собраны фотографии Гриши Радуги. Она распечатывала их с различных сайтов, посвященных группе «Китай». Майя медленно листала альбом и вглядывалась в обожаемое лицо. Почти везде Гриша был в гриме, но ей очень нравился такой густой макияж. Черные как уголь волосы закрывали его лицо наполовину почти на всех снимках, большие, густо подведенные глаза смотрели на нее пронзительно и прямо в душу, как ей казалось, бледные губы притягивали.

«А он такой же бледный, как Каору», – вдруг подумала Майя и нахмурилась.

Впервые она сравнивала своего любимчика с посторонним парнем. И это ей не понравилось. Она не хотела, чтобы реальный человек вторгался в ее мечты. А вдруг он разрушит их? Майя опасалась любить, она инстинктивно отгораживалась от реальных чувств, ей больше нравилось страдать по ее герою, который был для нее недоступен так же, как звезда на небе. Майя нежно погладила кончиками пальцев лицо Гриши, мягко коснулась губами его приоткрытых губ и тихо вздохнула. Она закрыла альбом, вынула наушники и погрузилась в сон.