Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)
И Боже… это означает, что все те люди все еще в снегу в том отеле?
Я снова пинаю землю, и Одри кладет мне руку на плечо, чтобы успокоить.
— Так что нам делать? — Спрашиваю я.
— Возможно, мы должны вернуться и сражаться вместе с Силами Бури, — говорит Одри. — Они определенно могут использовать какую-то резервную копию.
Все мы поворачиваемся, чтобы изучить поле сражения. Силы Бури превзойдены численностью пять к одному — и скоро будет шесть или семь к одному, судя по красным пятнам на земле.
— Почему так много Буреносецев столпились в одном месте? — Спрашиваю я.
— Предполагаю, ты имеешь в виду группу солдат, ожидающих в центре, — говорит Астон. — И я могу поспорить, они несут ответственность за наш захват. Если Райден решил пропустить сражение, то он захочет убедиться, что его лучшие воины сэкономят свои силы, чтобы настигнуть добычу и вернуть ее туда, где он ждет. Сомневаюсь, что его еще волнует обучение Западному, но я уверен, что он хочет, чтобы ты умер, зная, что он украл одну вещь, за которую ты готов отдать жизнь.
— Тогда мы не можем пойти туда, верно? — Спрашивает Солана.
— Таким образом, мы просто будем стоять здесь и смотреть, как они все умирают? — Спорит Одри.
— Кроме того, отдыхающие Буреносцы все равно придут за нами? — Спрашиваю я.
Так или иначе… Райден побеждает.
Все это чувствуется таким бессмысленным.
Я пытаюсь взять все под контроль… пытаюсь убедить себя, что смогу победить.
Но Райден как ребенок из моего четвертого класса, которому нравилось ловить японских жуков, обвязывать их ниткой и держать за один конец.
Немые жуки суетились, и иногда он слегка ослаблял привязь, позволяя жукам думать, что они, наконец, могли свободно улететь… а потом ШЛЕП! Они были зеленой липкой штукой на его бейсбольной бите.
Я устал от того, чтобы быть немым жуком… и я правда-правда-правда не хочу, чтобы любой из нас закончил, как зеленая липкая штука.
Райден думает, что может избить меня, даже не появляясь.
Ну… да пошел он.
Мы — хорошие, черт возьми!
Мы, как предполагается, сплачиваемся и делаем «групповой снимок». Как в кино, снятом по комиксам, когда все герои собираются, и музыка становится громче, а камера делает одну из тех необычных вещей с обзором в 360 градусов и общим планом «ОГО… ПОТРЯСАЮЩАЯ КОМАНДА!». И затем они подныривают, бросаются в гущу событий, пинаясь и сражаясь, пока плохие парни не взрываются или не отправляются в другое измерение или что-то в этом роде.
Это.
Нам нужно это.
Но как мы сделаем это в реальности? Особенно в такой реальности, где мы можем управлять ветром, но плохие парни тоже это могут?
За исключением того, что… у них нет силы четырех… и именно из-за этого весь беспорядок, не так ли?
— Солана, разве ты не сказала, что сохранила Северный, Восточный и немного Южных? — Спрашиваю я.
Она кивает:
— А что? О чем ты думаешь?
— Я думаю… действительно ли ты — Северный? — Спрашиваю я Астона.
— Я — Северный, на самом деле, — говорит он. — Но если эта штука о силе четырех, разве мы не установили, что твои уловки не действуют против силы боли?
— Вы действительно это установили? — Спрашиваю я. — Или мы выяснили, что эти две силы различаются? Поскольку мы осуществили что-то довольно потрясающее, когда пытались сбежать от Брезенгарда. Я отчасти забыл об этом, поскольку то, что случилось с Гасом, начисто убило всю победу. Но перед этим, мы использовали силу четырех… и она сработала.
— Да, — вмешивается Одри. — Тогда нас тоже было четверо. И каждый из нас использовал родной ветер и дал команду на своем родном языке. Наши порывы сказали нам, что говорить, и так или иначе мы подняли бурю, и это расплавило снег и уничтожило большинство Буреносцев, прежде чем прибыло подкрепление. Если мы снова попросим помощи у ветра, возможно, он придумает что-нибудь еще и получше.
Астон вздыхает:
— Было бы намного легче придерживаться этого плана, если бы мы не были так ужасно покинутыми Западными, которых ты позвал.
Да, это действительно отстой.
Я не понимаю, почему тот ветер не захотел помогать.
— Но просто потому, что один порыв подвел нас, — говорю я, — не означает, что они все так сделают.
— Думаю, что это наша лучшая возможность, — добавляет Солана. — По крайней мере, мы придем к ним с чем-то, к чему они не будут подготовлены.
Она выпускает три порыва, посылая Восточный Одри, Северный Астону и придерживая Южный для себя.
Я распутываю свой Западный щит, прося его, находиться с другими и не улетать далеко.
— А что насчет меня? — Спрашивает Арелла.
— Ты нам не нужна.
Я могу представить радость в голосе Одри, но вполне уверен, она тренировалась в течение десяти лет, чтобы сказать те слова матери.
— Так, а мне что делать? — Говорит Астон.
— Прямо сейчас, слушать. — Одри вытягивает руки, и мы с Соланой беремся за них.
Астон вздыхает, когда тянется и замыкает круг…, и я признаю, что весь процесс действительно немного похож на «Кумбайя». Но когда я прошу ветра о помощи и прислушиваюсь к их песне, я слышу слова, медленно сливающиеся воедино.
Вихрь набирает скорость, становясь безумством, когда одно единственное слово поднимается над остальными.
— Все слышат «самум», да? — Спрашиваю я. — Это реальная штука?
— Да, — говорит мне Одри.
— И я сомневаюсь, что они будут подготовлены к этому, — бормочет Астон.
— Да что такое «самум»? — Спрашиваю я.
Одри сжимает мою руку:
— Это означает «ядовитый ветер».
Глава 44
ОДРИ
Я никогда раньше не видела самум.
Они редки в этой части мира.
И Странники Ветра обычно не используют их.
Частично, потому что они могут быть непредсказуемыми и неукротимыми. Но в основном потому, что они страшные.
Будто вся земля поднимается в воздух…
Дрожь заставляет меня понять то, что я забываю.
— Мне нужно, чтобы ты предупредила Бури, — говорю я матери, ненавидя, что нам все равно приходится полагаться на нее. — Скажи им задержать дыхание и прикрыть руки и лица… не информируя Буреносцев.
Я хочу приказать им отступить, но это может все испортить. И я сомневаюсь, что Бури смогли бы пройти мимо Живых Штормов.
— Я использую птиц, — говорит мать мне, поглаживаю перья на крыле ворона. Она шепчет указания, и птица взлетает в бушующее небо.
— Ладно, так что, черт побери, мы собираемся сделать? — спрашивает Вейн, когда моя мать зовет больше птиц, чтобы предупредить Силы Бури.
Не многие готовые выдержать эту погоду, но горстка воробьев отвечает, когда я говорю Вейну:
