Янтарь и Лазурит - Чайный Лис
Дома в Анджу стояли дальше друг от друга, чем в Сонбаке, ощущалось гораздо свободнее. Улицы оказались не такими оживлёнными: конечно, и здесь ходили люди, занимались своими делами, работали, торговали. Но отсутствовали толпы, в которых Сюаньму становилось неуютно. Ближе к зиме солнце садилось раньше, но до темноты у путников оставалась ещё пара часов, поэтому они решили пройтись по городу и расспросить жителей Анджу — возможно, кто-то из них был знаком с женщиной по фамилии Пён. Однако стоило пройти мимо ларьков с уличной едой, как глаза нуны загорелись хищными огоньками, и она, продолжая обнимать Дзадза, рванула к ароматно пахнувшему мясу.
— Дайте мне сундэ*! — воскликнула она, упираясь одной рукой в прилавок.
* Сундэ (кор. 순대) — корейская кровяная колбаска, получается в процессе варки или парения коровьего или свиного кишечника.
— А-а! — завидев моргающий красный зонт, вдобавок, высовывающий язык, вскрикнул торговец и попятился. — Уберите эту тварь!
— Дзадза не тварь, — возмущённо ответила нуна, обнимая каса-обакэ уже обеими руками, и чуть отошла назад. — Не переживайте, он не питается ни людьми, ни мясом.
— Душами? — испуганно переспросил торговец.
— Нет, в основном жидкостями.
— Кровью?! — Её слова только больше пугали мужчину.
— Да нет же!
Не умеющий общаться с людьми, Сюаньму не знал, как разрешить эту ситуацию, чтобы никто не остался в обиде. Пока он думал, Хеджин приблизилась к своей госпоже и обратилась к торговцу:
— Мы только сегодня прибыли из Сонбака, у нас такие зонты в почёте.
— Именно так! — поддакнула нуна и закивала головой.
— Какие странные люди живут в столице… — пробормотал торговец себе под нос.
— Дева Кон, — генерал Ю подъехал на своём вороном коне чуть ближе, — если вы голодны, то может отправиться на постоялый двор, разместиться и отобедать, а завтра уже продолжить поиски.
Нуна не спешила реагировать на его слова.
— Вы что-то ищете? Я могу чем-то помочь? — вмешался мужчина, как только в воздухе повисла тишина. Человеческое любопытство брало верх. Хотя он по-прежнему с подозрением и опаской косился в сторону каса-обакэ, к путникам он всё равно проявлял интерес.
Нуна поджала губы и прищурилась.
— Господин, скажите, в Анджу за последнее время не происходило ничего странного? Никто не пропадал?
— Что вы такое говорите! У нас тихий и мирный город.
Значит, об убитой женщине он не знал.
— Я всё-таки хочу сундэ, — заявила нуна, и торговец уличной едой протянул ей одну из палочек, нанизанную тёмным мясом или внутренностями, от которых исходил пар. Она надкусила кусочек и пискнула — еда оказалась слишком горячей. — Вы что-нибудь знаете про даму Пён?
— Нет, кто это?
— Мы приехали к ней по делу, но не знаем, где она живёт, — ответил вместо неё генерал Ю. В своей чёрной форме и полудоспехах — как минимум, наплечники и некоторые другие элементы сразу бросились в глаза — он выглядел внушающим и важным человеком.
— К сожалению, не могу вам подсказать, — торговец пожал плечами, а затем крикнул: — Жена! Жена, подойди сюда!
Сюаньму стоял чуть в стороне и наблюдал, как нуна грызла свой сундэ с наслаждением и аппетитом. Она поднесла палочку к каса-обакэ, Дзадза покачался из стороны в сторону, высунул язык и прикоснулся к мясу, после чего дёрнул им с омерзением, захлопнул глаз и отвернулся. Похоже, сундэ ему не понравилось. Уголки губ Сюаньму слегка дёрнулись, а грудь наполнилась теплом — он даже перестал замечать прохладный ветер, пробирающий до мурашек.
Из дома невдалеке, заслышав крик мужчины, вышла пухлая женщина с деревянным ведром в руках и вылила воду в сторону.
— Звали, дорогой супруг?
— Жена, про даму Пён не слыхала?
Нуна, казалось, и вовсе не слушала их слова, а горящими глазами смотрела на палочки с сундэ и вдыхала их аромат. Торговец с улыбкой протянул ей третью, в то время как заговорила его жена.
— Даму Пён? — переспросила она. — Не припомню, кто она такая?
Пухлая женщина прищурилась и с подозрением посмотрела на мужа, обхватив ведро подмышкой.
— И я не знаю, вот путники из столицы ищут её.
После его слов она внимательно обвела всех стоявших возле лавки проницательным взглядом, но в итоге вздохнула и пожала плечами.
— Мне жаль, но ничем не могу помочь. Как жизнь в столице? Получше, чем у нас будет?
Если честно, в Анджу Сюаньму ощущал себя гораздо спокойнее, свободнее и даже как будто легче дышалось. В Сонгусыль он приплыл под неприятный, давящий на уши гул кораблей, в Сонбаке сразу оказался на переполненной людьми торговой площади, где находиться было невыносимо. Если бы он не встретил нуну в тот день, то вряд ли бы раздобыл информацию про аккымов, а просто бы сбежал от такой толпы.
Женщина с подозрением рассматривала каса-обакэ, но не пугалась, как её муж.
— Не сказала бы, — возразила ей нуна, — каждый город по-своему хорош. Наверное.
Сюаньму взглянул на неё с любопытством, гадая, какие места нравились этой девушке: комфортно ли ей среди людей, а может, и она бы предпочла уединение где-нибудь в лесу или горах. Он также заметил, что генерал Ю, сидевший верхом на вороном коне, поглядывал в её сторону.
— Госпожа, — с аппетитом заглотив третью палочку с сундэ, нуна облизнулась и обратилась к пухлой женщине. Но не успела продолжить мысль, как та перебила её с добродушной улыбкой:
— Дитя, зови меня просто аджуммой.
Сюаньму не знал, что означало это слово, но предположил, что имелся в виду кто-то вроде госпожи.
— Аджумма, — нуна тоже улыбнулась, — что интересного можно посмотреть в Анджу? Стоит ли чего остерегаться?
Каса-обакэ зашевелился в её руках и несколько раз моргнул, внимательно разглядывая её собеседницу.
— Агасси*, я вижу, вам приключений не хватает, — добродушно рассмеялась женщина-«аджумма», кивая головой в сторону каса-обакэ. Затем она, подойдя к нуне, поднесла свободную руку к лицу и приставила её к кончику губ. — Но будьте осторожнее, агасси, у нас часто пропадают путники или бродяжки, особенно молодые девушки.
* Агасси (кор. 아가씨) — обращение к молодой незамужней девушке или младшей сестре мужа.
Нуна сглотнула: должно быть, вспомнила о трупе на горе.
— Молодые девушки?
— Может, они просто не хотят платить и сбегают. — Пухлая женщина пожала плечами. — Но мне кажется, что их похищают злые духи.
В её словах звучала непоколебимая решительность, поэтому спорить с ней было бесполезно, да и не имело смысла. Всё равно об аккымах не знал никто и, насколько понимал Сюаньму, их существование держали в тайне. Также не помешало бы проверить, вдруг и правда нечисть безобразничала.
