Притяжение Севера и Юга - Ева Орлан
— Так что, не нужно стесняться, — словно стараясь сгладить углы, принцесса опустила глаза, туда, где под толщей воды желтел песок, — тебя не портят твои шрамы. И ещё, я хотела спросить, — будто чувствуя, что принц желает сбежать, Грейс изо всех сил удерживала его рядом, — можно, когда мы наедине, звать тебя Эрн?
Буря эмоций внутри сконфуженной принцессы разрасталась. Благодарность ли, радость ли — трудно сказать? Одни чувства накладывались на другие и превращались в пёструю смесь, бьющих по нервам фейерверков. Желание ответить на добрые слова, которые для любой женщины значат так много, перехлестнуло скромность и сдержанность, переливаясь через край, вынуждая говорить снова. Она даже не думала о том, что поимеет с этого, не думала об отдаче. Грейс просто хотелось, чтобы мужчина перед ней улыбнулся и не отводил впредь своих дивных глаз, будто стыдясь сказанного.
Эранор поднял руки из воды, задаваясь внутри вопросом, какого чёрта он делает? Игнорируя голос разума, сердце велело ладоням поймать щёчки Грейс, и буквально заставить взглянуть в его глаза.
Встревоженная руками принца вода мягко толкнула принцессу в грудь. Она подняла взгляд, и тут же её лицо оказалось в плену ладоней Эранора. Грейс остолбенела, замерла, затаила дыхание. Даже руками шевелить перестала, прижав ладошки к груди. Округлив глаза она смотрела на северянина и тоже, видимо, задавалась простым вопросом — что он делает?
Ранее Эранор не позволял себе коснуться Грейс выше запястья, в сейчас спокойно держал её личико во влажном плену своих рук. Пускай пальцы и ладони были жёсткими и грубыми, но держал девушку Эранор крайне нежно, словно боясь причинить дискомфорт.
— Эр…
Словно стараясь опередить друг друга, Эранор и Грейс сталкивались, как волны. Но тут принцесса уступила, поджав соленые от морской воды губы. На её дрожащих ресницах сверкали серебряные капельки, венки на шее пульсировали, а щёки словно обжигали ладони Эранора, хотя никакого румянца на смуглой коже было не видно.
— Грейс, я не шутил, — Этанору хотелось, чтобы на этот раз его услышали и поняли правильно, — ты красивая. Я бы даже сказал, прекрасная. И мне остаётся только жалеть, что наши цели так далеки друг от друга, иначе бы я увёз тебя в Фирнен и сделал бы своей женой без дальнейших колебаний.
Он понимал, что нельзя было так откровенно говорить. Только поздно, слова вырвались сами, при этом столь уверенные, что теперь не должно остаться сомнений в том, что принц не шутил.
Говорят, что всё в этом мире — просто случайность. Непредсказуемое стечение обстоятельств. Мудрецы объясняли самонадеянным юнцам, называя извилистые ухабы и повороты жизни капризами судьбы, натянутыми струнами, шутками богов, которых выдумывали сами люди, чтобы давать ответы на вереницу бесконечных вопросов в духе «почему так, а не иначе?» Кто бы теперь ответил, что подтолкнуло принцессу ухватиться за реакцию принца, за его слова, за взгляд. Что она испытала в тот миг, когда услышала от него комплимент? Почему не поверила с ходу.
Всякая девочка в детстве должна слышать, что она красивая от родителей, от близких людей и начинать осознавать свою исключительность, свою уникальность и привлекательность. Грейс же слышала только о том, как хороша Эсфея. Средняя дочь не была красавицей, но лишь по меркам Юга. Родиться в Эритрее с веснушками было досадно. Благородные барышни всячески старались отбелить кожу, дабы не быть похожими на работающих в полях крестьянок или прачек. А если ещё и появлялись солнечные пятна, как звали их местные, то считай, всё пропало. Такие девицы были не популярны и замуж выходили редко. Грейс же родилась принцессой. Стать чьей-то женой рано или поздно пришлось бы, однако Терпсиона и Элеманх не думали, что кто-то позарится на их дочь-дурнушку. Тем более, они не чаяли, что Грейс может стать женой будущего короля Севера. От того и был приукрашен тот самый портрет, который гонец стремглав мчал в Мимур.
Грейс чувствовала, как нежно северянин придерживает её, что говорит он от сердца и искренне. По её коже прошлись мурашки, невзирая на то, что море было теплым, а день действительно жарким.
— Зови, как тебе нравится, можешь и на людях, — Эранор медленно опустил Грейс и на этот раз ждать ничего не стал.
— Мне, я, мне… — пролепетала Грейс едва слышно, после слов Эранора. Казалось, что из ушей дрожащей принцессы вот-вот пар повалит. Видно по круглым медным глазёнкам — верит каждому слову. И как только принц отпустил её лицо, развернулся к берегу, едва успела выставить руки, чтобы поймать равновесие на воде и не захлебнуться. Принц направлялся к берегу.
— Я накупался, — он просто обошёл девушку.
«И наговорился» — хотелось ему добавить, но не стал. На сегодня с них хватит волнений. То ли отец виноват в своей длинной лекции о том, что женщины Юга куда лучше женщин Севера, то ли слова Грейс на него так подействовали.
Во-первых, ему говорили, что шрамы его не портят, правда, это были либо друзья, либо девки, которым за это платили. Бишон, увидев их впервые, ужаснулась, и до сих пор передёргивает плечами иногда, встречая Эранора в коридоре. Ей есть с чем сравнивать. Отец и няня тоже говорили честно, что у принца не должно быть столь очевидных ранений. Под одеждой он может прятать что угодно, но не на лице. Во-вторых, его имя сокращают только друзья. Хауфо и Хрон зовут его Эри, а остальные Эрн. И это очень маленький круг людей, но Грейс каким-то чудом сейчас в него попала.
Его спина блестела от влаги, но напоминала смятый пергамент. Грейс боролась с желанием, чтобы не броситься за Эранором следом, нагнать, поймать, остановить.
Кожа щек словно запомнила прохладные ладони принца, словно он всё ещё держал маленькую принцессу. В ушах всё ещё шумели его оглушительно-громкие слова, так похожие на признания из красивых книжек о любви. Грейс немного читала таких, но поминала красивые эпизоды наизусть.
«Неужели, он, правда, так думает? Неужели, я нравлюсь ему?»
Внутри шевельнулось теплое и нежное чувство. Грейс ощутила себя совершенно счастливой. С улыбкой она глянула на морскую гладь, примечая свое размытое отражение, но, немного подумав, вздохнула. Нет, она не усомнилась в искренности принца, но подумала, будто сам Эранор мог ошибиться насчёт своих представлений. Они ведь еда знакомы! А что если принц так сказал лишь потому, что был сбит с толку нарядом, который
