Притяжение Севера и Юга - Ева Орлан
— Что такое? Тебя смущает мой вид? Должно быть, на Севере так не принято одеваться? Или же… это потому, что я выгляжу слишком…
Как, слишком? Грейс не могла подобрать нужного слова. Откровенно? Но так принято ходить на Юге. Непрактично? Но это одежда весьма удобная для физической активности. Вульгарно?
— … отталкивающе? — почему-то подвернулось именно это слово, — я не хочу тебя смущать, так что просто скажи прямо, и впредь при тебе я буду более осмотрительна, — при нём, но это не значит, что при других Грейс будет одеваться скромнее, хотя её одежда по меркам Юга весьма простецкая, если сравнивать с нарядами той же Эсфеи.
Вопрос девушки застал Эранора врасплох. Подняв руку из воды и положив ее на затылок, перебирая короткие черные волосы. Это было единственное, что он мог делать, чтобы не выглядеть как те ледяные статуи.
— Нет! — крикнул Эранор достаточно резко, понимая, что Грейс истолковала его поведение неверно. Принцесса от неожиданности округлила глаза. Эранор и сам испугался, что сейчас обидел её, вовсе того не желая, поэтому и не сдержал вырвавшееся наружу несогласие.
Удивительно спокойное море сегодня, но вода не стоит, чуть покачивается. Освежающая, соленая. Грейс смотрела на принца, что встал в полный рост на песчаное дно и потирал затылок, словно вопрос застал его врасплох. Что такое? Что не так? Принцесса закусила щеку, ведь напряжение Эрна передалось и ей. Оба молчали.
Понимая, что необходимо объясниться, Эранор продолжил уже более спокойно, но слова подбирались с трудом, впервые принц выглядел совсем растерянным, будто решал в голове сложнейшее уравнение,
— Нет… просто я… просто ты кра… красивая.
Эрн убрал руку от затылка и прикрыл ей нижнюю часть лица по нос, отворачиваясь от Грейс так, будто мог покраснеть. Но нет, ему просто было неловко в этом признаться, а в голове вертелось совсем другое слово. Грейс была сексуальной. Он только после встречи с Эсфеей, когда ляпнул, что та не стоит и волоса второй принцессы, начал прозревать. Но это была не та сексуальность, которую выпячивала первая принцесса, а что-то нежное, светлое и невинное, такое, что Эранор не привык видеть в женщинах. И всё это в совокупности вызывала довольно странные ощущения, которым пока Эранор не мог дать названия.
— Что? Я?.. — звучит, как шутка. Грейс была в таком смятении, что не знала, как реагировать — то ли Эранор смеется над ней, то ли…нет, он серьёзен. Принц отводит взгляд, отворачивается, будто закрывается. Грейс чувствует, как внутри что-то обрывается, ухает в желудок. Вокруг вода, но во рту такая сухость, которую никак не утолить.
— Прошу тебя, забудь, что я сказал, — Эранор собрался достаточно быстро, и, обернувшись, склонил перед Грейс голову насколько позволяла вода. Он не хотел ни начинать эту тему, не хотел и продолжать её.
— Да ну, что ты, я же знаю, что это просто шутка! — Грейс снова пытается перевести неловкость в юмор. Да и принц сам тут же отказался от своих слов, прося обо всем забыть. Грейс почувствовала, как щёки горят.
— Всё в порядке, я забыла… Я это так просто спросила. Всё же, ты с Севера, а там женщины другие, свободные и сильные. Я хочу быть такой же и производить иное впечатление. Так что не нужно так… так сильно…
Они соскочили оба. Принцесса зажала нос и окунулась в воду с головой, словно смывая свой стыд. Отныне, она должна подумать, как выглядеть скромнее и не смущать Эранора. Вдруг он сочтет её доступной или просто легкомысленной? Всё же, она — не Эсфея, он должен это понимать.
Эранор остался рассеянно наблюдать водную гладь, разделявшую его и южанку. Почему? Почему Грейс так восприняла эти слова, сделав из них шутку? Именно поэтому принц пожалел о сказанном, и попросил Грейс обо всём забыть.
А теперь Эранор глубоко вдохнул, выдохнул, нервно пожевал нижнюю губу, поврежденную в драке, успокаивая сердце, которое кажется, намеревалось пробить грудную клетку и свалить отсюда, раз хозяин не торопится. Он провёл рукой по волосам, которые уже были полу влажные от морской воды, и зачесал их пальцами назад, открывая лицо.
— Ты же не умеешь плавать? — спросил принц, когда Грейс выпрямилась, поднимаясь на поверхность с плеском, протирая лицо ладонями. На воде она держалась очень хорошо, точно поплавок. Но как бы Эранору ни хотелось сбежать, он просто не посмеет принцессу оставить одну. Мало ли.
— Нет. Я пыталась учиться в купальнях в замке, но выходило скверно. Тут же держаться получается лучше. Это удивительное чувство. Такой необъятный простор… — она говорила и говорила, стараясь сама забить словами то, что в висках стучало, в ушах шумело. Однако удержаться было выше её сил. Сколько ни говори, сердце не подчинялось разуму.
— Эранор! — вдруг Грейс вскрикнула так же резко, как это делал буквально только что принц, — я не забуду то, что ты сказал!
Решительность, которой она так хотела научиться, сейчас вдруг взяла верх. Грейс состроила очень серьёзную мину. Её руки двигались полукругами, на тонких предплечьях бликовали серебряные разводы воды, мокрые волосы липли к шее и плечам. Капельки солёной влаги стекали по щекам и с кончика носа.
— Даже если ты пошутил…
— Да нет же… — Эранор осёкся, понимая, что чуть не перебил Грейс, пытаясь объяснить, что шутки в его словах не было. Даже мокрая, Грейс оставалась такой же симпатичной, дело даже не во внешности. Эранор не видел перед собой пустого человека, это его и привлекало. Хорошо, что он её не перебил, иначе бы не услышал следующие слова. Он знал, что природа его внешностью не обделила, сделав черты симметричными, но после того как появился шрам, всё изменилось. Даже когда Эранор улыбался, шрам придавал его лицу зловещий вид. Если уж говорить об отталкивающих людях, то это скорее принц Фирнена.
— … я хочу помнить это. Но и ты не забывай, что я тоже считаю тебя красивым, — из воды вдруг взметнулась тонкая ладошка и, словно желая коснуться щеки принца, с той стороны, где красовался шрам, замерла. Эранор опустил взгляд на руку Грейс, которая тянулась к его лицу. И тут он даже не понял, чего хочет больше, остановить её, или… В мыслях образовался снежный ком, сбивший весь контроль, который он по крупицам собирал в себе.
Грейс поняла, что позволила себе лишнего по этому взгляду серых глаз, полному паники,
