Хозяйка лавандовой долины (СИ) - Элен Скор
После того, как я пообещала старостам Ближнего и Большого платить за работу, к солдатам присоединились и свободные от дел местные жители.
Но самое главное — теперь взяв собой небольшой отряд я могу ещё раз наведаться в Дальнее, решив сделать это сразу после возвращения из города. Жаль, что дневники Дэвида Тирсо так ничего и не разъяснили. В них просто отсутствовал довольно большой отрезок времени, примерно года в три. В последующих за этим записях рудники не упоминались ни разу. Эта тайна меня только подзадоривала.
Время летело с немыслимой скоростью. До званого обеда у господина мэра оставалось всего два дня, пришлось отложить прогулки и заняться своим внешним видом.
За это время мои волосы стали ещё светлее, выгорев на солнце, а вот загар на моей коже практически не держался. Небольшое покраснение я снимала специальными примочками, изготовленными для меня Луизой по какому-то старому семейному рецепту. Этим же отваром она заставляла меня ополаскивать руки после моих вылазок «на природу». Как бы я не береглась, но от постоянного ковыряния в горных породах кожа на них грубела, покрывалась царапинами, а ногти так и вовсе выглядели просто ужасно.
Ситуацию могли исправить перчатки, но у меня их было всего две пары, да и то — шёлковые, в таких по горам не полазаешь. К тому же через перчатки мой дар не работал, хотя иной раз я бы от них не отказалась. Получать информацию о каждом камешке, которого я коснулась — порой это сильно раздражало.
Пока Лина занималась одним из моих платьев, стараясь его немного видоизменить, иначе среди знати поползут слухи, что у баронессы Тирсо всего пара нарядов, остальная женская часть замка взялась за меня.
Сначала мои волосы, лицо и руки смазали овечьим жиром, смешанным с травами. Я явственно чувствовала исходящий от этого самодельного крема аромат ромашки и лаванды. После этого меня завернули в старую простыню и велели сидеть так целый час.
О, это было непросто! Мне, у которой каждая минутка занята каким либо делом, сидеть вот так, ничего не делая, оказалось самым сложным в этой части моей подготовки к выходу в свет.
Потом меня усадили в бочку, заменяющую тут ванну. От воды тоже приятно пахло травками, что отлично расслабляло. Это была самая приятная часть процедуры.
Затем Луиза занялась моими ногтями, я очень удивилась, когда экономка принесла небольшой сверток, в котором оказался самый настоящий маникюрный набор. Она ловко убрала мне кутикулу довольно интересным приспособлением, похожим на сточенный в одну сторону карандаш. Скорее всего, это была одна из разновидностей пилочек, потому что моя личная энциклопедия тут же выдала, что это приспособление изготовлено из неизвестного мне пористого материала.
Затем Луиза подравняла мне ногти, пройдясь по ним уже обычной пилочкой, после чего достала из свёртка небольшой кусочек тончайшей замши и принялась полировать им каждый ноготок.
Груня смотрела на это во все глаза, ведь личной горничной госпожи положено и платье подать, и причёску уложить, и ногти в порядок привести.
Мало того, когда с ногтями было закончено, Луиза достала из того же свёртка пинцет и взялась за мои брови. Но больше всего меня удивило, что после всего этого онавыложила из кармана несколько листиков травы, чем-то напоминающей обычный щавель.
— Что это? — удивилась я.
— Это усма, госпожа Элена.
— Усьма? — название растения мне ни о чём не говорило.
— Моя бабушка научила меня пользоваться усьмой, когда мне было лет десять. Нужно всего лишь немного подвялить несколько листочков, а затем скатать их в шарик и выжать сок.
Луиза ловко скатала листочки меду ладоней в плотный зелёный шарик, и принялась отжимать его, держа над небольшим блюдцем. Сок был обычным, зелёным, но вот прямо на глазах он начал темнеть.
— А теперь госпожа, закройте глаза и не шевелитесь! — велела экономка, обмакнув в сок палочку, с намотанной на неё ваткой.
Я почувствовала аккуратное касание сначала к бровям, а потом она принялась за ресницы.
— Теперь нужно немного подержать и можно смывать. Вечером и завтра утром ещё раз повторим и будут у вас бровки тёмные и густые — всем на загляденье!
Из рассказа Луизы я узнала, что сок усьмы давно использовался местными красавицами для окраски бровей, ресниц и даже волос. Помимо стойкого чёрного цвета, растение обладает целебными свойствами. Укрепляет и способствует быстрому росту волос, добавляя им объём.
— Вам-то это ни к чему, у вас-то волосы, что спелая рожь, а вот местные пользуются. Обычай этот пришёл из Тюрского ханства, да так и прижился. А ещё говорят, будто там принято удалять все волосы на женском теле, чтобы кожа была нежная и гладкая. Выдёргивают всё, до самого последнего волоска!
— Вот жуть-то! — не удержалась Груня.
— Повезло, что мода на депиляцию так сюда и не добралась, — подумала я.
Вечером процедуру по покраске бровей повторили и надо сказать — это работало! Слегка потемневшие бровки и реснички сделали мой взгляд выразительнее. Удивительно, как косметика может менять внешний образ женщины! Перекрась волосы, сделай макияж и тебя уже никто не узнает!
Утром Луиза последний раз поводила по моим бровям ваткой, смазанной в соке усьмы, велев смыть её уже в городе. Да, мы выезжали туда загодя, решив остановиться в знакомом постоялом дворе. Там и отдохнуть можно и смыв с лица дорожную пыль, спокойно переодеться. Не в нарядных же платьях нам ехать!
А потом там же переночуем, утром я хотела ещё раз прогуляться по местным магазинам и бутикам. Во-первых — присмотреться, чем торгуют, на что спрос, а во-вторых — понять, чего там нет.
Я не оставляла попыток использовать свои знания, чтобы немного заработать. Мне сильно повезло — у меня на руках был какой-никакой начальный капитал, но ведь он не бесконечен. Я безумно боялась оказаться в беспомощном положении и без средств существования. Жизнь в огромном замке медленно, но верно сжирала мои и так немногочисленные запасы.
Ладно бы я была одна, но от меня зависят столько людей. Эбби, слуги, Аделина и Августина, в конце концов — моя будущая дочь!
Так, что-то я расчувствовалась! Опять гормоны шалят! Собрав волю в кулак, я забралась в поданную к крыльцу повозку. Вечером снова пришлось приглашать капрала Рэда на ужин, выделенная им лошадка должна была вот-вот родить, а ехать в город на осле как-то не с руки.
Надо сказать, с началом денежно-бартерных отношений, наши дела пошли на лад. Такой деловой подход устраивал нас обоих, так что утром в
