Самый плохой ректор - Анна Рэй
Только сейчас отец заметил на мне студенческую мантию и недовольно поджал губы:
— Все же поступила по-своему, как я ни противился! И деньги, конечно, семейные на обучение потратила! Или тебя жених пропихнул? Ведь там же ректором лер Тори служит?
— Меня никто не пропихивал, я сама пропихнулась! — гордо сообщила я. — И стипендию мне платят, потому что я хорошо учусь…
— Пф-ф, — фыркнул отец, — стипендию ей платят! Да ты на эти копейки только одну-единственную козявку и купишь! А вам с сестрицей редкие травы для зелий да дорогие наряды подавай! Но пусть теперь твой женишок об этом беспокоится. Кстати, он тебя уже раскусил?
— Раскусил, — подтвердила я. — И мы с Амадором обо всем договорились — свадьбы не будет!
Отец вскрикнул и схватился за сердце:
— Так и знал, что тебя нельзя знакомить с женихом. Опять напакостила! — Папенька обернулся к тете Лижбет и протянул к ее шее руки: — Это ты во всем виновата, кошелка старая! Сколько я тебе денег перевел на лекарей? А ты за моей спиной расстроила свадьбу века! Потакала Элиске во всем, да еще на смотрины потащила!..
— Но-но, я бы попросил! — вышел вперед лер Тори-старший, закрывая собой тетушку.
— Попросить-то вы можете, да кто же вам подаст?! А ты, Лижбет, не только деньги мои тратила, так еще и альфонса завела?! — возмутился отец.
Тори-старший сжал кулаки и брызнул магией, которая взвилась искрами и опалила барашковый меховой воротник на модном папенькином пальто. Запахло жареным. Мы с тетей взвизгнули, а мужчины набычились. Я потянула отца за руку, оттаскивая в угол, тетушка потащила лера Тори к дивану. Комната напоминала ринг, а отец с дедушкой Амадора — борцов, только разной весовой категории. Моему приземистому пухлому папеньке с первым магическим уровнем никак не одолеть высокого статного старика с двенадцатым светломагическим даром. И даже если лер Тори в поединке не победит, то папеньку точно засудит, недаром что королевский прокурор, хоть и на пенсии.
— Адамчик, не нужно устраивать сцен! — встряла тетушка. — За материальную помощь тебе, конечно, спасибо, но попрекать меня не надо. Коли настаиваешь, я верну тебе все до копейки. А Элискину свадьбу не я расстроила, ты сам во всем виноват. Дочь не товар, чтобы ею торговать.
— Ишь как запела! — не сдавался отец. — И мой брак родители устроили, и твой. И все счастливы, никто не жаловался!
— Не скажи, Адамушка. Тебе-то с супругой повезло, такой ангельский характер еще нужно поискать, чтобы вытерпеть твое брюзжание, — парировала тетя, а отец надул щеки и запыхтел. Он явно не ожидал, что с ним будут спорить, а не соглашаться, как прежде. Тетушка не отступала: — А вот мой брак был неудачным. Я ведь почему денег-то у тебя просила? Муж после смерти долги оставил. А при жизни все нервы измотал. Мне бы бежать от жениха и его мамаши, как можно дальше. Но я испугалась осуждения в обществе, нищеты. А Элиска твоя молодец, с характером!
— Вот пусть ее характер и кормит! — огрызнулся папенька и грозно посмотрел на меня: — Элиска, ты немедленно возвращаешься со мной домой и готовишься к свадьбе!
— Не могу! У меня учеба, эстафета, магические животные, — возразила я, чем еще больше распалила отца.
— Тогда от меня ни копейки не получишь!
— Ладно.
И чего, спрашивается, я столько времени терпела, старалась угодить, не разочаровать и не расстроить отца? Я не спорю, родителей нужно уважать и слушать. Но нельзя потакать тирану, который тащит насильно под венец! Свободу Элиске Кошмарек! Последнюю фразу я выкрикнула вслух, и отец заскрежетал зубами.
— Запру!
— Противозаконно, Адамушка, — ехидно вставила тетя. — Статья двести семьдесят восемь…
— Лижбет, это «Насильственный захват власти», — тихонько подсказал дед Амадора, — а нам нужна статья сто двадцать семь «Незаконное лишение свободы».
— Статья сто двадцать семь, — согласилась тетя. — А это, Адамушка, срок до двух лет или общественные работы!
— Тогда выгоню! — не сдавался отец.
— Ты уж определись, папенька: ты меня выгоняешь или запираешь, — усмехнулась я.
— Лишу наследства и крова! Окончательно и бесповоротно! — выдал последний аргумент отец. — Если откажешься от брака, замуж за лера Тори выйдет Валежка! Все в рамках брачного договора!
— Сперва найди младшую дочь, затем и замуж выдавай, — уколола я папеньку.
Как почувствовала, что нужно спрятать сестрицу.
— Элиска, я тебя по-хорошему прошу: выходи замуж! Светлым богом Эвзеном, темной богиней Надой заклинаю и их детьми-смесками! — взвыл отец, а тетя с дедушкой Амадора устроились на диване поудобнее, с интересом наблюдая за нашей тихой семейной перепалкой. — Дочь, ты хоть представляешь, какую огромную неустойку мы с лером Тори заплатим Страшневицкому, если сделка, то есть свадьба, не состоится?
Отец отер платком влажный лоб, а затем смахнул скупую слезу:
— Я же разорюсь! И папаша твоего жениха-ректора тоже!
— Вот с этого и надо было начинать, — язвительно произнес Тори-старший. — Признайтесь, что обыграл вас звездочет! Уж не знаю, как он это обтяпал — применил ли магическое внушение или чем-то вас опоил, но Страшневицкий в любом случае останется в выигрыше! И комиссию за услуги получил, и неустойку вытрясет. Поэтому вы с партнером так и нервничаете!
— Да вы!.. Да я!.. — Отец раскраснелся, и я услужливо налила ему тетушкиной успокоительной микстуры, выдержанной на лимонных корках. Отец опрокинул залпом стакан и захрипел: — Отравить вздумали? Не дождетесь! Свадьба через неделю!
Злой Адам Кошмарек выбежал из гостиной, хлопнув дверью, а я растерянно пробормотала:
— Через неделю я не могу, у меня эстафета… Да и с Амадором мы так и не помирились.
Тетушка с лером Тори зашептались, а затем дед Амадора решительно произнес:
— Лижбет, похоже, план А провалился. Будем действовать по плану Б. Но этих молодых остолопов нужно проучить.
— Молодых остолопов — это нас с Амадором? — охнула я.
— Да при чем тут вы? — отмахнулась тетушка. — Асмодей говорит о твоем отце и своем сыне. Это же они заварили кашу.
— А что это за план Б? — поинтересовалась я.
— Не забивай себе голову, детка. Отдыхай, готовься к торжеству…
— К нашему с Амадором? — уточнила я.
— К торжеству справедливости! — провозгласила тетушка Лижбет, протерла камень в семейном перстне Тори, который до сих пор красовался у нее на пальце, и довольно улыбнулась.
Дед Амадора достал из кармана сюртука свернутый в трубочку договор, и заговорщики углубились в
