Семь девиц для некроманта - Альма Либрем
— Сделайте что-нибудь! — не то капризно, не то испуганно выдохнула Сюзетт. В её глазах, обычно бесцветных и безэмоциональных, плескался неподдельный ужас.
Искренне, значит. Со страхом.
Айрис предпочла бы капризный тон. Тот был более знаком и не пугал так сильно. Но Сюзетт, что б она ни думала о своём брате, действительно переживала за него.
— Не хватает сил… — сознался вдруг Себастьян. — Не могу… Раньше бы…
Это прозвучало особенно беспомощно, словно мужчина в одно мгновение потерял весь свой дар.
— Да ведь о вас такие сказания слагают! — возмутилась Сюзетт. — Такие!.. Армию поднял, а одного живого человека спасти не можешь?! Да будь ты проклят со своим отбором!
— Замолчи, — не удержалась Айрис. — Разве ты не понимаешь? Магия смерти — совсем не то, что надо для исцеления. Сюда б целителя…
— Так где мы его возьмём?! — возмутилась Сюзетт. — Зачем нужен всесильный некромант, если он не может помочь собственному другу? О ком Кристиан мне столько лет восторженно болтал, о слабом, ничтожном маге?
Айрис видела, как Себастьян пытается выдавить из себя поток магии хотя бы чуть-чуть более сильный, но каждая его попытка оказывалась бесплотной. Он уже даже не мог злиться за Сюзетт, а вот Айрис почувствовала, как в ней невольно вскипает гнев. Издеваются они все здесь, что ли?! Неужели думают, что если б Себастьян мог, то он не исцелил бы рану Кристиана?
Она почувствовала, как собственные ладони начинают жечь от вскипевшей в жилах магии — и, не теряя ни секунды, опустила руку Бастиану на плечо. Сила, бившаяся в её собственном теле, медленно, нехотя, но всё-таки потекла в Себастьяна.
Айрис никогда не думала, что можно испытать подобное ликование от передачи магии. Но когда поток магии, перетекавший в тело Кристиана, вдруг стал сильнее, и его окутал вихрь синих искр, девушка почувствовала себя невообразимо счастливой.
Себастьян обернулся. Его лицо, на мгновение озарившееся радостью, вновь стало мрачным. Он отпустил Кристиана и с некоторой досадой сбросил руку Айрис со своего плеча.
У Сюзетт это вызвало кривую усмешку. Она, разумеется, истолковала всё по-своему, даже и не подумав о передаче энергии — Айрис и сама не могла б о таком и помыслить! Посчитать свою конкурентку некроманткой — это надо постараться! Особенно если учитывать тот факт, что некроманты-женщины рождались крайне редко, должно было совпасть огромное количество факторов, да ещё и повезти ко всему прочему.
Она не обиделась, спокойно отняла руку и на секунду закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Почему-то голова начала кружиться в разы сильнее, словно Айрис делала что-то непосильное. Но ведь она просто помогла Бастиану, для этого даже не пришлось прилагать никаких усилий! Конечно, подсознание подсказывало, что запас сил у неё не неисчерпаемой, но от такой помощи, совсем крохотной, не может быть ничего плохого!
— Себастьян… — де Ожелл наконец-то открыл глаза. — Что случилось?
Он посмотрел на девушек с таким равнодушием, что Айрис даже вздрогнула от неожиданности. Прежде этот мужчина с интересом оглядывал каждую, словно примерялся к ней, а сейчас позволил взгляду задержаться только на Лорейн. Его не взволновала ни заплаканная сестра, ни сидевшая рядом на полу Дараэлла, ни распластавшаяся Хильда, так и не удосужившаяся встать…
Айрис же в интересе де Ожелла ни капельки не нуждалась. Он ей не нравился, вызывал странное ощущение опасности, какое-то подозрение даже, и девушка, можно сказать, обрадовалась, что он так легко обделил её своим вниманием и предпочёл дарить его Лорейн.
— Тебя задело заклинанием, — холодно произнёс Себастьян. — Его автора мне ещё предстоит обнаружить, а пока, мой друг, тебе необходимо отлежаться. Я прикажу скелетам тебя отнести.
— Не стоит! — замотал головой Кристиан. — Я способен и сам. Разве что, мне нужен будет присмотр… Сюзетт меня проводит.
— Если тебе не хватит сил дойти, и ты упадёшь, Сюзетт одна ничего не сможет сделать.
— Я помогу, — Лорейн сделала крохотный шаг вперёд. — Мы дойдём. Всё будет хорошо.
Кристиан улыбнулся.
— Вот видишь! Незачем подпускать своих мёртвых слуг ко мне… Ты же знаешь, ты — человек хороший, но твой дар…
Трудно полюбить. Айрис продолжила эту фразу в мыслях, зная, что, узнай кто-то о её собственной магии, сказал бы то же самое, стараясь не обидеть. Впрочем, тез, кто заботился о чужих чувствах, всегда было очень мало. Большинство предпочитало легко вытирать ноги о чужие особенности, даже если человек очень хотел изменить свою жизнь, избавиться от чего-то. Но некроманты не отрекаются от своего дара. Это безумие — отторгнуть силу, да ещё и такую.
Кристиан с усилием поднялся. Чувствовал он себя куда лучше, чем можно было предположить, неохотно опёрся о подставленное плечо сестры. Лорейн засуетилась вокруг него, пытаясь хотя бы притвориться, что она действительно может быть полезной в этой процессии, но её быстрые, беспорядочные движения вызывали только усмешку.
Айрис действительно хотела улыбнуться, но почувствовала, что лицо её превратилось в маску и отказывается отражать её эмоции. Она заморгала, и перед глазами всё поплыло.
— Айри? — позвала её Дараэлла, но голос горной ведьмы доносился словно сквозь пелену. Айрис почувствовала, как подкашиваются у неё ноги, подкатывает к горлу тошнота, и невольно зажмурилась. Потом поняла, что зря это сделала, ведь теперь не видела окружающий мир, а заставить себя распахнуть глаза не смогла.
— Айрис? — голос Себастьяна пробился сквозь плотную пелену. — Айрис? Проклятье! Да что ж это за день!
Она почувствовала, как её подхватили чьи-то руки — Себастьяна?
— Притворяется? — это уже раздражённый голос, Хильда?
— Ей плохо! — обвинительный тон, точно Дараэлла. — А ты вообще иди вон отсюда.
— Уходите, — напряжённо, Себастьян? Никого больше здесь не было. — Я сам разберусь.
— Я могу…
— Уходите! — распорядился лорд Брайнер. — Айрис? Айрис, ты слышишь меня?
Она слышала, только никак не могла это подтвердить. Всё вокруг превратилось в размытые пятна, и Айрис чувствовала только одно: стойкий запах крови.
Пальцы невольно потянулись к животу, и она ощутила, что попала ими в липкую, вязкую жидкость…
Глава двадцать седьмая
Мир растворялся в пучине слабости. Айрис никогда не чувствовала себя до такой степени бессильной, но её словно затягивало в глубокое болото, в трясину, из которой самостоятельно не выбраться даже самому опытному и сильному магу. Она силилась открыть глаза, но вместо этого проваливалась ещё глубже.
Себастьян, наверное, что-то говорил. Разобрать слова, произносимые мужчиной, она была уже не в силах, но слышала звуки голоса и цеплялась за них, как за последнее, что держало её в этом мире. Некстати вспомнилась мама, а следом за нею — вечно строгий, сердитый даже дедушка, лицо которого
