Семь девиц для некроманта - Альма Либрем
Себастьян провёл ладонью над телом друга и досадливо щёлкнул языком.
— Металлической частью ударило по голове. Сейчас попробую чем-то ему помочь… Если я, конечно, в силах это сделать.
Он прижал ладони к груди де Ожелла и спешно забормотал какое-то заклинание. Синеватый поток искр, что потёк в тело Кристиана, был, впрочем, очень слабым, едва заметным, и Айрис вдруг поняла, что некромант после сражения с какой-то несчастной люстрой едва держится на ногах, а его собственных сил мало, чтобы полноценно залечивать раны. Точно то же ощущала и она сама, но, в силу ограниченности знаний, с трудом понимала, что же делать и чем это может быть вызвано.
Сюзетт опустилась на колени с другой стороны от тела брата и всхлипнула. Кажется, она наконец-то засомневалась в незыблемости герцогской власти и поняла, что перед смертью все равны, даже самые достойные, самые прекрасные и, разумеется, самые богатые и наделённые властью. Неизвестно, к какой из этих категорий девушка причисляла брата, но слёзы, что текли по её лицу, были куда более искренними, чем все предыдущие манерные высказывания.
Герцог де Ожелл шевельнулся, но прогресс был крайне незначительным. Он только и смог, что моргнуть, а потом и вовсе закрыть глаза. Дыхание мужчины, прежде совсем неслышное, теперь было несколько шипящим, вырывалось из груди со странными звуками, словно причиняло Кристиану серьёзную боль, а животворящий воздух стал для него редкостным ядом.
— Не могу, — выдохнул Себастьян. — Не могу локализовать повреждения, а на полный охват не хватает сил… Впервые сталкиваюсь с таким.
— Заговорённое стекло, — отозвалась Дараэлла. — Вытягивает силы.
Ни у кого не возникло вопросов, откуда у неё такие знания, хотя о том, что девушка — горная ведьма, известно было лишь Айрис. Но Дара, не позволяя смотреть на неё с подозрением, спешно опустилась на пол рядом с Кристианом и устало прижала ладонь к его груди, а потом монотонным, лишённым всяких эмоций принялась диктовать Себастьяну, где же находится рана.
Лорд Брайнер отреагировал так же быстро, как и Дараэлла. Его ладони сместились чуть выше, поток синих искр стал больше, словно мужчина вытягивал из себя последние силы, и полился в тело Кристиана.
Де Ожелл зашевелился, с трудом открыл глаза и прошептал:
— Воды!..
— Воды, немедленно! — окликнул Себастьян, и Хильда метнулась к столу.
Айрис не сумела сдержаться и повернулась вслед за ней. Она была готова поклясться, что взять бокал с водой можно куда быстрее, чем сделала это девушка, и внутренне сжалась, увидев, как что-то крохотное и на первый взгляд незначительное мелькнуло в руке Хильды.
Дараэлла тоже подняла голову и посмотрела на ведьму. Она сжала зубы, явно с трудом преодолевая желание выкрикнуть в лицо лживой девице всё, что думала о ней, а потом вдруг расслабилась, стала такой умиротворённой…
Хильда не заметила повышенного внимания к своей особе. Крепко сжимая в руке бокал с водой, она преодолела разделявшее её и Кристиана расстояние за считанные секунды, на ходу протянула руку.
Дара хмыкнула себе под нос и выдохнула два коротких слова.
Хильда вскрикнула, вновь не сдержав свои эмоции, пошатнулась и упала. Вода огромной лужей растеклась вокруг неё.
— Воды! — настойчиво повторил Себастьян, и Лорейн сорвалась с места. Прежде она стояла, словно неживая, а теперь будто вспомнила о том, что существует в жизни что-то, кроме собственных интересов, и нельзя молча наблюдать за страданиями другого человека, даже постороннего.
Хильда наблюдала за её быстрыми, мельтешащими движениями с такой искренней ненавистью, что удивительно, как Лорейн ещё не вспыхнула от ведьминского взгляда. Но северянка даже не заметила щедро выплеснутой на неё ненависти, и чужие злые взгляды не заставили её упасть.
— Дайте ему воды, — распорядился Себастьян, даже не глядя на одну из своих невест. — Скорее.
Лорд Брайнер с трудом поддерживал поток магии. Некроманты — плохие целители, и Айрис знала об этом безо всяких дополнительных уроков или рассказов дедушки. Да, их дар способен заживить рану, остановить кровь и стянуть края плоти, но в нём нет жизни. Если некромант неопытен, то его попытка исцеления может закончиться и вовсе плачевно — смертью пациента. Ведь лучше страдать от кровопотери, чем от некроза.
У Себастьяна, несомненно, опыт был огромен. Но он чувствовал себя истощённым после нанесённых люстрой ран, и Айрис не могла не винить в этом Хильду. Даже если лорд Брайнер не собирался верить в подлость участниц отбора, Хильду необходимо изгнать. Под каким угодно предлогом, немедленно!
Сюзетт помогла приподнять голову брату, и Лорейн поднесла к его губам бокал. Мужчина с трудом сделал несколько глотков, и его лицо на мгновение посветлело, словно он испытал некое облегчение. Впрочем, не прошло и несколько секунд, как он вновь захрипел и закашлялся.
— Неужели от обыкновенной раны может быть столько вреда? — тыльной стороной ладони стирая с лица солёные слёзы, прошептала Сюзетт. — Ведь мой брат — не какой-нибудь слабосильный дворянчик, он… — девушка всхлипнула. — Он…
Айрис не любила Сюзетт — такую, как она, вообще было трудно любить, — но в этот момент испытала укол жалости. К тому же, то, что происходило с Кристианом, вряд ли могло быть оправдано ударом по голове.
— Его задело магией, — серьёзно произнёс Себастьян. — Любое физическое повреждение я бы уже убрал, но удар нанесён по ауре. Хорошо ещё, что настроено было не на него, иначе…
Он не стал договаривать, но Сюзетт и так всё поняла. Если б эта люстра планировала напасть ещё и на Кристиана, то он сейчас лежал бы мёртвым. Айрис подумала, что её собственную слабость можно объяснить тем же. Наверное, даже задевшие её осколки были слишком вредными, чтобы просто не обращать внимания на их влияние
— Всё будет хорошо, — пообещал Себастьян, но и в его уверенные слова пробились нотки сомнения. Мужчина поднял голову и растерянно взглянул на Айрис, словно искал в ней хоть какую-то поддержку, что-то обнадёживающее, но спешно отвёл глаза, когда осознал, как это выглядело со стороны — словно перекладывал собственную ответственность на кого-то другого.
Айрис бы и не отказалась помочь, если б только знала, что она может сделать. То, как стремительно бледнел, лишался сил Бастиан, её впечатляло. Она всё ещё помнила тот поцелуй и ощущение его магии, такой сильной, что Айрис едва не затопило невероятной волной синих искр. Сейчас же лорд Брайнер больше напоминал опустевший сосуд, и не имело значения, сколько прежде в нём
