Тень заговора - Злата Иволга

— Вот и скажи ей об этом сам.

— Не надо меня шантажировать. Следи за тем, чтобы она сидела на месте.

— Она все равно не послушает меня. Я удержу ее от штурма тюрьмы в одиночку, если ты это имеешь в виду. Но сам пойду другим путем.

— Я запрещаю тебе!

— У тебя все равно нет другого плана. — По голосу узник понял, что его собеседник упрямо вздернул подбородок.

— У меня появляется желание позвать стражу и сдаться прямо сейчас! Ты совершенно невыносим в своем упорстве!

Он почти кричал в полный голос, и издалека послышались голоса и шаги стражи. Гость поспешил исчезнуть, узник услышал только тихое шуршание, однако успел сказать вслед:

— Удачи тебе.

После этого он откинулся на своем жестком ложе, притворившись спящим.

Подоспевшая стража шныряла по углам, пытаясь обнаружить нарушителя спокойствия. Не найдя даже самой тощей крысы, угрюмые вертухаи принялись расспрашивать заключенных. Те, сонно хлопая глазами, говорили, что голос слышали, но никого не видели. Наконец, один из них понял, чего от него хочет стража, и возмущенно проговорил:

— Знаю, кто кричал, это вон тот псих напротив. Всегда был со странностями, а теперь принялся сам с собой разговаривать.

В свете факелов «псих» спокойно лежал на нарах и, похоже, спал.

— Эй, ты!

Заключенный не отреагировал.

Стражникам не очень хотелось возиться ночью с непонятным узником, на которого и раньше жаловались. Они потоптались, позевали и собрались уходить, предварительно еще раз осмотрев помещение.

— Лучше бы увели его, когда-нибудь он вырвется и зарежет тут всех.

— Ты мне что ли приказывать будешь? — рявкнул старший караульный. — Договоришься у меня, отправишься в Башню на опыты, как в старые добрые времена. — Он обвел взглядом камеры. — Еще раз услышу недовольство — посажу с этим. — Он кивнул на «психа». — Спать всем!

Стража удалилась, не слыша уже недовольного бурчания дерзкого заключенного, и не заметив, что спящий «псих» скрывает в уголках губ улыбку, а в ладонях прячет маленькое зеркало.

Трактир «Сытый волк», столица, Илеханд

Он проснулся от того, что кто-то орет ему прямо в ухо и трясет изо всех, надо сказать, немаленьких сил.

— Да прекратите же, — пробормотал он, вяло отбиваясь.

— Если ты сейчас же не проснешься, я задушу тебя!

Голос был знакомый, и он помнил, что угрозы, исходящие от него в большинстве случаев приводились в исполнение. Он открыл один глаз. Так и есть — растрепанные волосы и злое и встревоженное бледное лицо. «Интересно, она умывалась с утра? Или уже не утро?», — пронеслись в голове рассеянные мысли. Во сне снова приходил отец и рассказывал какую-то длинную интересную историю. Только теперь он был не в погребальном облачении, а в праздничном наряде. Дослушать историю отца помешала несносная девчонка.

— Все, перестань, я проснулся. — Он открыл второй глаз, потянулся и сел. — Что ты хочешь?

— Ты должен был разбудить меня, когда вернулся, и все рассказать! — завопила девчонка, с размаху садясь рядом на кровать. — Ты видел его?

— Видел.

— И?..

— Что и? — Он лениво пытался убрать волосы, которые лезли в глаза.

— Ты хочешь, чтобы я умерла? Как он? Что сказал?

— Он в порядке. Кормят там, конечно, не очень, но в целом…

В его плечи вцепились руки, и лихорадочно горящие глаза появились напротив его лица.

— Ты посмотрел дорогу? Его можно вытащить?

— Он запретил тебе этим заниматься.

— Как так?

— Просил присмотреть за тобой.

— Я не маленькая!

— Кто бы сомневался. Значит, ты должна знать, что такое илехандские тюрьмы.

— Плевать я хотела на тюрьмы! Ты все выдумал, он не мог так сказать. Раз ты боишься — я пойду одна.

Она уже вскочила с кровати, когда ее порыв остановила сильная рука, схватившая ее за запястье.

— Довольно, Фике. У меня и без тебя достаточно проблем.

— Да какое твое дело?

Он немного помолчал, потом, словно решившись на что-то, кивнул.

— Сядь, и тогда узнаешь.

Она хмуро посмотрела на него, но послушно плюхнулась обратно на кровать.

— Ты ужасно выглядишь, — буркнула Фике.

— Ты себя в зеркало не видела. Я пришел под утро и не успел закрыть глаза, как ты набросилась на меня.

— Я ждала всю ночь известий, а ты спокойно лег спать!

— Давай не будем начинать сначала. Ты, кажется, спрашивала, какое мне дело? Так вот, слушай внимательно, что я скажу, — Он осмотрелся, словно опасаясь, что из угла комнаты неожиданно кто-то появится, и тихо, но отчетливо зашептал девушке в ухо. После, отстранившись, он продолжил вслух. — Он надеется, что я не позволю тебе делать глупости, и я не собираюсь обманывать его ожидания. Поэтому сейчас никто никуда не идет. Хорошо?

Фике смотрела на него, часто моргая от неожиданности.

— Понятно, — наконец протянула она и, помолчав, добавила. — Ну, теперь я тебе верю. Ты такой же упрямый осел, как и он. А вообще, мне интересно, как это так получилось.

Он устало прикрыл глаза.

— Пока я достаточно рассказал. Остальное — позже. Я еще немного посплю. — И он со вздохом откинулся на подушки.

— Ты все равно проснулся. — Она требовательно потрясла его за плечо. — И я хочу знать все.

— А я хочу спать, — сказал он в подушку.

— Ты просто отвратителен! — Фике в сердцах стукнула кулаком по его ноге и умчалась, громко хлопнув дверью.

— И от кого я это слышу. — И он провалился в сон с надеждой дослушать историю отца.

Глава 2

Герцогство Морская Длань, Илеханд

В снах нет ничего необычного, если они сами являются обычными. Вернее сказать, яркими, интересными, но незапоминающимися или ничего не значащими картинками. Но сон, пришедший в это утро, был другим.

Он видел брата и слышал разговор, который когда-то был в реальной жизни. Он видел солнце, его лучи играли в мокрых после купания в волосах брата и оставляли в его глазах странные блики. Их не было в тот раз, когда происходила беседа. Не было и великолепных покоев, так похожих на королевские, и делающих сон смутным и беспокойным.

— Не мне тебя учить, — говорил брат. — Отец, похоже, с самого нашего рождения задумал это.

— Я не знал. Но отец всегда заботился о нашем благополучии.

— И он решил, что мое счастье в том, чтобы жениться на той, кого он выбрал. — Брат провел рукой по своим влажным волосам.

Слова затерялись в просторах обширной комнаты, оставшись без ответа.

Перевернувшись на другой бок, он увидел бескрайнее море и услышал знакомый звук — крики чаек. Под ногами был песок.

— Не могу понять тебя. То ты выражаешь готовность покориться воле отца, то непонятно медлишь. Почему ты