Двуликие. Игра на опережение-2 - Анна Шнайдер
Эмирин надеялась, что Шайна поймёт сама. И хорошо бы до пятницы, иначе им будет в тысячу раз тяжелее.
Шайна Тарс
Не знаю, как у меня получилось уснуть. Наверное, просто взяла своё дичайшая усталость, полнейшая вымотанность после насыщенного событиями вечера и ночи. Я ужасно боялась снов, особенно — с участием Норда, то есть, императора Велдона, поэтому просила — нет, даже умоляла — собственное подсознание обойтись без них. Слава Дариде, так и случилось, и до утра я проспала спокойно.
В шесть меня разбудили шелест и хихиканье, тихое, невнятное, но я всё равно открыла глаза, села на постели и уставилась на Дин и Дамира — она вернулась в собственный облик, он вновь стал Миррой. Оба сидели на кровати Дин рядышком, как две курочки на одном насесте, и счастливо улыбались, держась за руки.
Улыбки сползли с их лиц, как только они увидели моё.
— Шани… — Дамир кашлянул, поморщился — видимо, отвык за день к звучанию голоса Мирры, и продолжил: — Что случилось?
Говорить не хотелось до боли в груди. Но молчать всё равно бы не вышло.
— Узнала, кто такой Норд.
Дин закусила губу, глядя на меня с сочувствием, и мне бы обидеться — она, получается, тоже была в курсе! — но сил не хватало.
— Прости, — выдохнул Дамир. Он побледнел, и взгляд его, наполнившись виной, стал тяжёлым, гнетущим. — Я не могла сказать.
— Я понимаю.
— Погоди. — Он поморщился, и мне показалось, что ему мешает быть до конца откровенным колдовство Эмирин. — Хранитель библиотеки умер несколько лет назад, поэтому я сразу догадалась, кто представляется им, да и по описанию было ясно. Сказать тебе сразу я не могла, как бы я объяснила, откуда это знаю? Я, Мирра Дарлейн. — В голосе Дамира появилась горечь. — Да и дядя… я говорила с ним, он обещал, что не обидит.
Не обидит… Не знаю, можно ли считать обидой тот факт, что я чувствовала себя растоптанной, уничтоженной целиком и полностью? Нет, обида — это какое-то слишком лёгкое слово.
— Я понимаю, — повторила я второй раз, сама замечая, насколько равнодушно звучит мой голос. Услышал это и Дамир.
— Шани… попробуй посмотреть на эту ситуацию с другой стороны. С его стороны, — проговорил он с убеждением, встал и, переместившись на мою постель, взял за руку. Ладонь у него была горячей, в отличие от моей. — Пожалуйста. Если не ради вас, то хотя бы ради меня. Я тоже долго не могла понять, зачем ему всё это, но потом…
— Я понимаю, — вновь сказала я, не отнимая руку. — Я влюбилась. И он влюбился. И боялся признаться, потому что я сразу перестала бы приходить.
— Ещё он не хотел тебя расстраивать. — Дамир накрыл мою ладонь второй рукой, погладил пальцы. Через мгновение им стало щекотно, и я ощутила, как сквозь кожу льётся тепло. Наследник согревал меня магией. — Он думал, что со временем ты сама перестанешь приходить, и без всяких признаний.
Я поморщилась. Неприятно было осознавать, что Норд… Велдон… кхаррт, никогда в жизни я не смогу так его называть! Он полагал, будто я когда-нибудь переключусь на другой объект влюблённости и перестану приходить. Фу, гадость какая!
— Я говорила ему, что он ошибается, — прошептал Дамир, и я сжала зубы, дабы не разреветься совершенно позорным образом.
— Что уж теперь… Смысла нет рассуждать. Он признался, и я действительно перестану приходить.
— Ты этого хочешь? — спросил Дамир серьёзно, и я кивнула.
Нет. На самом деле — я не хотела, абсолютно. Но как? Как я могу продолжать бегать в библиотеку не к хранителю, а к императору, зная, что его прокляла моя мама, что он обидел её, а она его любила, как сумасшедшая? В моём сердце это просто не помещалось.
Наверное, когда-нибудь я смогу принять и пережить всё, что узнала сегодняшней ночью. Да, наверное, смогу. А пока мне действительно будет лучше не видеть Норда. То есть, Велдона.
Ох, Дарида, как же больно.
.
Признаться, о Коуле я совершенно забыла, но вот он, как оказалось, не забыл обо мне. И как только мы с Дамиром и Дин вышли из комнаты, то сразу наткнулись на эльфа, который подпирал собой стену, с мрачной решимостью глядя на нас.
Я вздохнула, угрюмо встретив его взгляд. У меня по-прежнему не было сил на то, чтобы реагировать хоть чем-то, кроме равнодушия. Мои ночные переживания из-за поцелуя и вовсе казались смешными. Теперь это не имело никакого значения, я не чувствовала ни злости, ни досады, ни обиды. Норд… Велдон… он словно вычерпал из меня все эмоции и забрал их себе.
— Шайна, нам надо поговорить, — пробурчал Коул, и я ощутила, как меня взяли за руки Дин и Дамир, зажав между собой, будто два стражника. Я успела рассказать им обо всём, что произошло в парке академии, поэтому такая реакция была не удивительна.
— Отвянь от неё, — рыкнула Рональдин. Без преувеличения рыкнула — даже клыки мелькнули. Но Коул не обратил на этот рык ни малейшего внимания.
— Шайна, пожалуйста, — продолжал ныть он, — давай поговорим.
— Тебе ведь сказали, — на этот раз не выдержал Дамир, — отстань и дай пройти.
— Шайна…
— Ладно, — перебила я эльфа, — раз хочешь поговорить, говори. Здесь и сейчас.
Лицо у Коула наполнилось недовольством, но спорить он почему-то не стал.
— Извини меня, я не хотел тебя обидеть. — Тьфу ты, как банально. — Я просто немного приревновал, поэтому не сдержался. Могу магическую клятву дать, что это больше не повторится.
— Не надо мне клятв. Всё сказал? Тогда иди.
— Куда? — И в глазах непонимание.
— Куда хочешь, только отстань, а? — вздохнула я. — Не желаю я с тобой больше общаться. Прощаю, извиняю, но общаться — нет.
Кажется, он разозлился, но быстро справился с собой и произнёс почти спокойно:
— Мы всё равно партнеры по боевой магии.
— Это ты правильно сказал, — я кивнула. — Партнёры по боевой магии, но не друзья.
— Шайна…
