Влада Крапицкая - Нектэрия

Меня разбудил Макс, когда за окном уже была не ночь, а начало светать.

— Извини, накопилось много вопросов, которые надо было обсудить, — и он, раздевшись, лёг рядом и обнял меня.

Он начал нежно целовать меня. Я ответила на его поцелуй, а потом в меня как бес вселился. Было какое-то гнетущее впечатление, что надвигается страшная беда, и я потеряю Макса. Мне хотелось быть как можно ближе к нему, и не отпускать его вообще от себя. В голове от страха всё перемешалось, и я начала вытворять такое, о чём даже и не думала никогда.

— Лана, это так на тебя спиртное действует? — довольно спросил Макс, когда я уже стала засыпать.

— Нет, — сказала я из последних сил и провалилась в сон.

Когда я проснулась, было уже почти полдень. Я встала с кровати и пошла в душ. Вспомнив, что я вытворяла ночью, я чуть не сгорела от стыда.

Выйдя из душа, я оделась и спустилась в холл, разыскивая по дороге Анну или кого- то из моих хранительниц. Наконец-то я нашла Анну и спросила у неё:

— Анна, а ты Макса не видела?

— Они все на совещании, — ответила она. — Бал, это не только развлечение для нас, но и сбор всех глав наших подразделений вместе. Они почти до утра обсуждали накопившиеся вопросы. Потом сделали небольшой перерыв, а сейчас опять решают текущие проблемы, — пояснила Анна. — Но скоро они уже закончат. А к обеду вообще разъедутся по своим странам. Хочешь, пока съездим куда-нибудь?

— Давай, — без энтузиазма ответила я.

Анна повезла меня в Берн, и мы с ней и моими телохранителями просто гуляли по городу. Анна что-то мне рассказывала, но я почти не прислушивалась к ней. Ощущение надвигающейся беды опять вернулось, и я начала нервничать. Через час я не выдержала и попросила отвезти меня домой.

Зайдя в свою комнату, я увидела Макса. Он стоял возле камина, и когда я вошла, повернулся ко мне.

— Макс, — я улыбнулась, и пошла к нему.

— Развлекалась? — спросил он у меня.

Я остановилась. Тон его голоса испугал меня.

— Мы с Анной ездили в город, — растерянно ответила я.

— Ну конечно, радость моя. После вчерашнего, сил, наверное, хватило только на то, чтобы гулять по городу. Да? — он спросил это чуть ли не с издёвкой.

Меня бросило в жар, когда я вспомнила, как я вела себя в кровати и что делала. Но я никак не полагала, что Макс так начнёт со мной говорить. Я просто сжалась от стыда.

— Ну что ты молчишь? — спросил он ласково и оскалился. Я испугалась. Таким я его никогда не видела.

Он оказался рядом со мной и, схватив меня за плечи, поцеловал. Но это был не нежный поцелуй, который говорил о любви. Этим поцелуем он делал мне больно и унижал меня. Я отстранилась от него и прошептала:

— Макс, ты делаешь мне больно.

— Меня радует, что ты, по крайней мере, не путаешь имена своих любовников, — он опять издевательски оскалился.

Я похолодела, не понимая, о чём он говорит.

— Макс я тебя не понимаю, — испуганно сказала я.

Он с ненавистью посмотрел на меня и отошёл.

— Да неужели? — цинично бросил он. — Можешь не притворять. Я всё знаю, — он сжал кулаки. — Ты вчера выпила, и тебя потянуло на приключения, да? Ты не захотела ждать меня и потянула в свою постель этого пьяного выродка Грэга. Но он, наверное, тебя не удовлетворил, и ты решила наверстать со мной упущенное. Ты у нас оказывается не такая скромница, как я думал. Я недооценивал твой опыт в сексе, — зло бросил мне в лицо Макс.

Я стояла, открыв рот и не могла найти слов, чтобы ответить Максу. Его слова казались мне верхом нелепости. Как ему вообще могло придти такое в голову — я с Грэгом?

— А я то идиот, волновался вчера, когда ты пошла в спальню. Думал, что ты устала. А ты спешила развлечься с кем-нибудь другим, пока я был занят делами, — он гневно посмотрел на меня.

— Макс, — я потрясла головой, пытаясь сбросить с себя оцепенение. — Что ты говоришь? Это же бред. Ты же знаешь, я никогда так не поступлю с тобой. Мне никто кроме тебя не нужен.

Он подскочил к камину, взял с каминной полки конверт, и опять метнулся ко мне. Из конверта он вынул какие-то фотографии и вручил их мне.

— Тут конечно запечатлено не всё. Только начало. Ведь в спальне у тебя камер нет, — издевательски сказал он.

Ничего не понимая, я опустила голову и посмотрела на первую фотографию. Я увидела себя на ней вместе с Грэгом, в беседке. Мне стало плохо и фотографии выпали из моих рук.

— Ты тварь! Мелочная, лживая потаскуха! Дрянь, — Макс тряс меня за плечи и кричал. — Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты решила променять меня на этого урода! Тебе захотелось разнообразия? Тварь! — он отпустил меня и отошёл в сторону.

— Макс, — еле слышно прошептала я, пытаясь собраться с силами. — Я сейчас всё объясню.

— Объяснишь? Объяснишь!!!!! — он от злости уже не контролировал себя.

— Макс, пожалуйста! Выслушай меня. Это недоразумение, — я подошла к нему и протянула руку.

— Мне не нужны твои объяснения, — он перехватил мою руку и оттолкнул меня.

Мне стало так плохо, что я стала оседать на пол, из последних сил стараясь не потерять сознание. Он бросил на меня презрительный взгляд и пошёл к двери.

Дверь за ним закрылась, и я поняла, что моему счастью пришёл конец. В душе, что-то оборвалось. Сколько я так просидела, я не знаю. Наконец, я заставила подняться себя с пола и подобрать фотографии. С трудом передвигая ноги, я добралась до дивана, и, упав на него, опять стала рассматривать снимки.

Кто-то грамотно воспользовался ситуацией. Снимки явно сделали с записи камеры видеонаблюдения. На одном из снимков, я увидела себя целующейся с Грэга. На самом же деле я помнила, как в тот момент я пыталась оттолкнуть его, когда он пытался поцеловать меня. Но на этом фото всё выглядело по другому — как будто я просто прижимала руку к его груди. На другом снимке ракурс был приближен, и я знала почему. В тот момент эта пьяная скотина, схватив меня за запястья, завёл мне руки за спину и крепко держал их, приблизив ко мне своё лицо. На фотографии это выглядело иначе. Здесь не было видно, что он сжимает мои запястья, а создавалось впечатление, что мы смотрим друг другу в глаза перед поцелуем. Третий снимок вообще был шедевром. Выхватили момент, когда я давала ему пощёчину. Но, судя по фото, я гладила его по лицу. Дальше смотреть я не могла. Я прекрасно понимала, что увидел Макс. Моя жалость к Грэгу сыграла со мной жестокую шутку. Макс видел, что из сада я вернулась в возбужденном состоянии, но он не понял, что я была зла. Он придал этому другой смысл. Плюс моё раскованное поведение ночью.

Я замерла. Сердце кричало в агонии, тело не могло сделать ни одного движения. Было такое впечатление, что на меня положили груз в несколько тысяч тонн, только он меня не раздавил, а отнял возможность двигаться, чтобы усилить пытку. Тишина давила на уши. Хотелось плакать, но слёз не было, я давно разучилась плакать. Я подумала, что если сейчас не поднимусь, я навсегда так и застыну. Я сделала попытку пошевелить пальцами. Ничего. Я, с трудом заставила себя посмотреть на них и сделала ещё одну попытку. Пальцы шевелились, просто я этого не чувствовала. Значит, я могу подняться. Но зачем? Я не хотела двигаться, но я знала, что мне это необходимо. Я сползла с дивана, и опять застыла.