Глаза ведьмы (СИ) - Шолох Юлия

Но то, что ждало Дашку...

Служители хотя бы убили бы быстро.

Потом, стоило едва приоткрыть один глаз, на что потратились просто титанические усилия, как Дашка увидала рядом Безымянную – в руках у ведьмы сверкала золотая кабука. Она держала кинжал лезвием вниз и явно собиралась использовать.

Выходит, или лопнет, или помогут?

Какая ирония – ведьма, убитая ведьмовским оружием!

Что делать? В голове пульсировала и билась испуганная мысль – что делать?

Ей хотелось кричать и звать Сашку. Пусть он будет рядом, хотя и не сможет ничем помочь. Пусть он будет тут, так проще умирать, почти не страшно. Враньё... Страшно, до оторопи, до шевеления волос на голове, но с ним всё равно легче.

Мимолётная надежда, что ей поможет то, что прячется внутри, неизвестный подарок Безымянной, тут же растаяла – подарок помогал против Служителей, но вряд ли бы пошёл против создательницы.

Саша! – хотелось кричать, но губы уже не двигались.

«Пусть испортит то, что может», – быстро прошептал где-то на задворках сознания голос старика.

Дашка вопила мысленно. Собственный крик оглушил изнутри, всю силу обратив на собственные барабанные перепонки, так что больше она ничего не слышала, даже шёпота ведьм, которые стояли поблизости и гудели, постепенно отдаляясь.

Испортить, испортить. Дашка не думала, подсказка это или галлюцинация, но умирать было слишком страшно, и она вцепилась в это слово, как умирающий в спасательный круг.

Испортить сладу... сделать её неудобоваримой, чёрной. Такой, какой она невольно делала в то время, когда лежала в беспамятстве, а Раиса с Катей отвезли её в лес.

Тоже самое произошло в день, когда она убила мужчину на остановке. Вокруг лежала расколотая чёрная скорлупа, остаток слады. Может, это и есть порченая сила?

«Испортись! – приказала Дашка собственному телу, полному сладой, как губка водой. – Сейчас же»!

Конечно, ничего не изменилось, тело раздувалось как шарик и было почти на грани взрыва.

Тогда Дашку охватило такое отчаяние, что она словно из ума выжила. Просто колотила ногами и руками в животной панике, и уже ничего не слышала и не видела. Забыла даже про Сашку.

А потом пришли голоса. Что-то неведомое, сильное, накатывало и кололо со всех сторон. У этого не было материального воплощения и пахло оно совсем как в лесу – землёй, зеленью и свежестью.

Сила Великих ведьм.

Частью этого прошлого и станет Дашка, когда выполнить своё предназначение! Растворится во многом, оставшись собой лишь в короткой памяти ныне живущих...

Вдруг ослепшая, оглушённая, затерявшаяся в пространстве Дашка поняла, как нужно действовать. Испортить хорошее, превратив цветущую сладу в сухую чёрную пыль? Проще простого! Нужно что-то плохое. Найти что-то гадкое в себе, тогда слада станет скверной, испортится.

Создать вирус в собственном нутре, выпестовать и натравить на беззащитную силу.

Но как? Посмотреть на себя со стороны и увидеть самые тёмные уголки души – разве это просто? Ведь каждый думает, что идеален, а всякие гадости про себя старается стыдливо спрятать с глаз долой, мол, это же ерунда, чего обращать внимание, а на самом деле я вот какой расчудесный!

Дашке пришлось схватить и вытащить плохое наружу.

В ней копилась обида на весь этот мир, оказавшийся слишком сложным для существования. На ситуацию с ведьмами и Служителями. На мать, которая слишком занята своими интересами, чтобы думать о дочери. На бабушку, которая могла бы и не уезжать так далеко, а жить поближе и в случае чего помогать! На весь белый свет, у которого правила не такие, чтоб уж очень удобные.

Но больше всего – на Сашку, который любил не так, как ожидалось. Где идеальные свидания, признания и ужаривания? Почему всё так криво и косо? Почему только отрицание и ненависть? Почему он не такой, какой рисовалось в собственном воображении?

Это нечестно!

Однако питаемая сладой плоть сдавливала сама себя и времени, кажется, больше не оставалось. Тогда Дашка признала, что эти глубоко сидящие обиды она не может забыть. Да, пусть считается, что никто ничего никому не должен. Но дело в том, что это ЕЁ обиды и никуда их девать она не собирается! Не хочет быть правильной и всем всё прощать. Хочет, чтобы всё наладилось!

Она полностью открыла душу этой горкой обиде, позволяя той расползтись червями по всем своим мыслям, по своей памяти. Плевать, что обижаться бессмысленно! Она просто человек, маленький, одинокий, никому не нужный. Одна.

Собственный всхлип перекрыл чуждые звуки. Дашка не знала, что происходит. Жалость к себе затопила с головой, и она перестала дышать. Лучше и не жить, чем так страдать! Одна – в огромном злом мире!

А потом жалость словно плесень полезла дальше.

Дашка просто апатично парила – то ли в коконе, то ли сама кокон.

Что-то трещало вокруг, как электрические провода, и посвистывало, и стучало.

А потом тело стало сдуваться и всего через несколько секунд Дашка снова барахталась в яме, пока не поняла, что вода в ней самая обычная. Густой слады нет.

Она схватилась за кромку ямы, ногти вцепились в камень так, что некоторые сломались, перевалилась через край и с трудом вылезла из воды, на поверхности которой плавали чёрные хлопья.

Вокруг стояли ведьмы. С этой стороны ничего не изменилось.

Правда, в пещере стало темней. И Безымянная... она сидела неподалёку, склонив голову и упираясь в землю руками, будто ей стало дурно, дышала сквозь зубы и только глазами сверкала.

– Дура. – Хрипло сказала Безымянная, а после собралась с силами и разразилась грязными ругательствами. – Ну ничего... Иди, сдохни, а я своего всё равно добьюсь. Ждать я умею... Вы все сдохните, в прах превратитесь, а я буду наслаждаться силой и властью! Молодостью и красотой! Тупицы! Все вы выродки! Никто о вас и не вспомнит...

Дашка заметила, что к Безымянной тонкими красными струйками стекаются еле заметные ручейки. Слада! Ведьма снова набирается силу, пусть и микроскопическими дозами. Но разве слада, которую собрала в себе Дашка не испортилась? Она должна была разрушиться! Иначе ничего бы не закончилось.

Земля вокруг водяного колодца густо усыпана чёрным... Однако чешуек слишком мало, если вспомнить размеры шара, в которое превратилось её тело, они должны выситься тут как стог сена!

Что-то пошло не так...

У Дашки, кажется, вышло испортить сладу, хотя бы частично, но Безымянная жива-здорова, заново набирается сил. Заговаривает зубы, а когда соберёт достаточно, всем устроит!

Потом блеснуло золото – это Безымянная уронила кабуку. Кинжал лежал неподвижно и всё же выглядел живым – он призывно сверкал и переливался, опасный, как гадюка. Дашка, подобравшись, подскочила и пнула кинжал, а тот, завертевшись, упал в водяную яму и утонул.

Безымянная взвыла. От отчаяния, звучавшего в голосе кровь заледенела, а с потолка посыпался песок.

Чпок! Одна из ведьм вдруг лопнула, как воздушный шарик, но сразу стало понятно – она просто вернулась в реальность, на прощание улыбнувшись. Ушла, показывая, что больше их никто не держит.

Бах! Вторая ушла, открыв вид на распростёртое тело. Пожилая, даже старая ведьма скрючилась на полу, закрыв глаза, её кожа пожелтела и стала похожей на пергамент. Дашка вначале испугалась, приняв ведьму за бабушку, но эта оказалась не она.

Безымянная опустила голову и, смотря исподлобья, тихо ругалась, и её голос звучал всё сильней. Ещё немного – и совсем очухается.

«Пора валить», – подумала Дашка. Ведьмы пропадали, возвращались в свой мир одна за другой, и в пещере становилось пусто. Голова совсем отяжелела и отупела, даже мысль, а что там, где остался Сашка не пугала. Было всё равно, слишком много всего случилось за последние часы. Так, что даже стало казаться – может, проще покончить со всем этим раз и навсегда? Не придётся убегать, страдать, ломать голову, как быть. Просто не будет ничего, как во сне... Заманчиво?

Дашка успела заметить Раису. Та делала глазами какие-то знаки, а после тоже лопнула. Выглядела она не ахти – побледневшая, глаза запали, в халате, обвисшем на тонких плечах. Но что она показывала? Скорее всего, советовала валить отсюда как можно быстрей!