Юлия Григорьева - Дэланель. Первое задание

— Мастер Свирре, — до чего же интересная и увлекательная беседа получается.

Я не знала, что еще сказать и сдалась. А Дайанар еще говорил, чтобы я не была с ней не слишком откровенна. Да нужна ей моя откровенность! Интересно, а жених или возлюбленный у нее есть? А если есть, то как она с ним разговаривает? Может так же стоит столбом, а он вокруг нее прыгает. А если он такой же как она? Вот картина маслом, стоят два столба и молча так любят друг друга. Куда там нам с Дайанаром с нашими скандалами, ой, опять я о нас думаю как-то неправильно… А может у Тэрин и нет никакого? Вдруг она уже всему своему мужскому окружению руки переломала? Бе-едные, жестокая Тэрин! А мой Дани еще жалуется, что я его через бедро кидаю… Кстати, а где там наш красавец? Я обернулась и поискала глазами своего наставника.

Он стоял на носу корабля. Я направилась к нему, собираясь сказать какую-нибудь гадость, ну, скучно же, но замерла, когда поняла, что он делает. Затем подкралась на цыпочках и встала так, чтобы хоть немного видеть его лицо. Глаза Дайанара были закрыты, губы шевелились, а по коже скользили солнечные блики, хотя нет, блики не могут действовать так избирательно, пробегая только по коже, не затрагивая одежды. Потом он распахнул глаза и широко развел руки. Я так и села, глядя, как из груди моего наставника рванула в небо молния, затем еще одна, и где- то в наверху загрохотало. Погода начала стремительно портиться, сгустились тучи, и порыв ветра наполнил паруса.

Дайанар обернулся ко мне и устало вздохнул. Я увидела, как он побледнел и бросилась к нему, подставляя плечо. Он оперся на меня, но с места не сдвинулся, только привлек к себе.

— Тебе надо сесть, — сказала я с тревогой глядя на своего наставника.

— Ничего, сейчас отойду, — улыбнулся он. — Давай просто постоим немного.

— Тебя видел весь корабль.

— Не видел, я закрылся.

— А я?

— А от тебя у меня тайн нет, — Дайанар слегка щелкнул меня по носу.

Мне стало приятно. Потом я взглянула в усталое, но до жути самодовольное лицо и все поняла.

— Да ты же красовался передо мной!

— Как ты могла обо мне такое подумать?! — фальшиво возмутился наставник, а у самого глаза довольные-довольные.

— Точно! Позер! — я обличительно ткнула его кулаком в грудь.

— Зато ты видишь, какой я замечательный. И умный, и красивый, и сильный, и сильный маг. В твоем Лине из этого набора явно что-то не должно хватать, — он опять самодовольно усмехнулся, и я пожала плечами.

— У него есть все перечисленное, — сказала я.

— А вот и нет, — Дайанар победно хохотнул. — У ледийцев магия слабая. На уровне бытовых заклинаний.

— Лин сказал, что в нем проснулась древняя магия, после… после нашей встречи. — сказала и опять пожалела. Глаза моего наставника полыхнули расплавленным золотом, потом потемнели, и он мрачно проговорил, тщательно выговаривая каждое слово:

— Ты. Больше. Никогда. С. Ним. Не. Увидишься.

— Что? — я поджала губы и пристально посмотрела на него.

— Ты больше не можешь с ним встречаться, — повторил Дайанар более спокойно, но тон не предполагал возражений.

Я высвободилась из его объятий, отошла и холодно на него посмотрела.

— На каком основании вы позволяете себе подобный тон? — спросила я.

— На том основании, что ты мне не безразлична, — ответил он.

— И вы считаете, что это дает вам право указывать мне, с кем я могу встречаться, а с кем нет?

— Я в этом уверен. Послушай…

— Нет, это вы меня послушайте, — я сделала еще шаг в сторону, когда он попытался снова обнять меня. — Вы не смеет позволять себе решать за меня, как мне жить. Вы мне никто, как бы ко мне не относились.

— Никто? — его глаза опять сверкнули.

— Никто, — внутри что-то сжалось, но я не могла сдать свои позиции. Он в конец обнаглел!

— Значит, я для тебя пустое место? — от его ледяного тона у меня мурашки побежали по коже.

— Я этого не сказал, — мой голос дрогнул. — Я сказала, что вы не имеет никаких прав руководить моей личной жизнью. Вы мне не отец, не брат, не муж…

— Значит стану им, как только сойдем на берег, — яростно прошептал Дайанар. — Но ледийца к тебе не подпущу.

— Да как ты смеешь, — у меня даже дыхание перехватило от такой наглости. — Эта ревность…

— Это не ревность, Дэла, это уже не только ревность, — увидев, как я дернулась на свое имя, он отмахнулся, — нас не слышат.

— Тогда что это?! — заорала я.

— Я хочу защитить тебя, бестолочь! — заорал он в ответ.

— От кого?! От Лина? Он любит меня и никогда не причинит вреда!

— Что ты знаешь о древней магии горгулий? Что ты знаешь о том, что он на самом деле к тебе чувствует?

— Он любит меня, — я отвернулась и утерла злые слезы.

— Возможно с этого все и начиналось, но с того момента, как он ощутил приток силы, ты перестала быть для него просто любимой.

— А что в этом плохого?

— Халари, птичка моя любимая, — Дайанар все-таки поймал меня. — Плохо то, что будет им теперь двигать. Позволь мне кое-что рассказать тебе о горгульях.

Я попыталась снова вырваться, но он не выпустил, выжидательно наблюдая за мной. И я сдалась, оставив попытки высвободиться.

— Говорите, — хмуро ответила я.

— Пассажирам покинуть палубу! — раздался крик капитана. — Начинается шторм, темному в печень.

— Позже, — сказал наставник и потащил меня прочь с палубы.

" Морской царь" потрепанный, но не сломленный, входил в порт Аргарсии, граничащей с Ранкардой. Шторм стремительно пронесся по морю, неожиданно распавшись. Желтоглазый маг-позер усиленно делал вид, что он не имеет к стихии совершенно никакого отношения, но меня-то он провести не мог, и я продолжала испепелять его взглядом до самого порта. Во-первых, мне было дико страшно от того, как кренилась и болталась на волнах бригантина. А во-вторых, я опять была зеленого цвета и мне было очень и очень плохо. Чем и воспользовался этот извращенец, бегая вокруг меня с ведром, но ни в какую не помогая магически. За переборкой громко стонала Тэрин, явно намекая, что она тоже не против помощи, но осталась без вмешательства мага-мерзавца, как и я.

— Ну, помоги же мне, сволочь желтоглазая! — кричала я на него между спазмами.

— Не могу я, любовь моя, сейчас еще не могу, — оправдывался он. — Может водички хочешь?

— Чтоб ты облез, мерзавец, — страдала я.

— Ну, не хочешь, как хочешь, — пожал он плечами. — Чего ругаться-то?

— Сдохни, Эржен Магридис, и прямо сейчас, чтоб я видела!

— Ну и запросы у тебя, любимая.

— Бе-е… — новый спазм согнул меня над ведром.