Елена Колоскова - Целитель и сид
Что бы еще написать? Я не была сильна в переписке. В Рэнсе или Хине это было целое искусство, но я предпочитала краткие записки или личный разговор.
Я снова взялась за кисть.
«С вашего последнего письма прошло более полугода. Прошу вас отправить ответ на старый адрес, поскольку, вполне возможно, я скоро покину Ламару. Спешу сообщить о своих делах, чтобы вы не волновались. Я поступила в магическую академию Ламары, чтобы выучиться на мага Целителя. Однако обстоятельства таковы, что мне придется на время оставить учебу. Как только я определюсь со своими планами, то напишу вам снова. Ваша преданная и почтительная дочь Киу».
Я поставила в конце личную печать красной тушью, заверяя письмо.
Ма дала мне имя Киу, что значит «осень», потому что меня нашли в Рэнсе осенью. День, когда это случилось — вместо дня рождения. И эта дата приближалась, бередя воспоминания.
Второе, публичное, имя я взяла, когда стала старше. А потом, когда получала бумаги о гражданстве, решила оставить именно его. Тонкий прутик гнется, но не ломается даже тогда, когда вековые деревья покоряются буре…
Осталось купить на ярмарке подходящие случаю подарки и отправить с караваном, путь которого пролегал через Рэнс. С этим городом у меня было связано множество воспоминаний, как радостных, так и грустных. И когда-нибудь, освободившись от призраков прошлого, я смогу насовсем туда вернуться.
Я предполагала сделать это, получив диплом Целителя. Теперь планы радикально менялись. Планировать заранее что-то — значит смешить Судьбу.
* * *Страхи перед сновидениями были неоправданными. Уснуть прямо за столом, уткнувшись лицом в бумаги с лекциями, конечно, глупо, но с телом не поспоришь. Проснулась я оттого, что шея затекла, а плечи ныли.
На следующий день я встретилась с Кольром, и, несмотря на все возражения, предложила оплатить расходы. Когда я пригрозила, что схожу к Страже и сама узнаю, сколько должна за убытки в таверне, парню пришлось выложить правду.
Сходить в гномий банк и серьезно потрясти свой счет — вот что мне следовало сделать…
Гном несколько раз поинтересовался, уверена ли я, что хочу наполовину опустошить свой счет. Да, я была уверена.
Мне нужны были деньги для некроманта и заклинания перехода между мирами, привязанные к артефактам Гильдии. Я оставила ровно столько, чтобы оплатить текущие нужды. Деньги, вложенные в рельсовые дороги, я не тронула, но и прибыли до следующего сезона не стоило ждать.
Возможно, мне не хватит денег на оплату следующего года обучения… Возможно, меня уже не будет в городе на тот момент. Так что и переживать не стоит. «Чем больше трепыхаешься, тем туже затягиваются силки», — вспомнилась народная мудрость.
Я обналичила сто пятьдесят золотых и взяла расписку еще на сотню, спрятала деньги в свой дорожный кофр «с секретом» и двинулась в сторону башни Гильдии вероятностных магов, которая возвышалась над остальными зданиями так же высоко, как городская ратуша и башня Академии, так что шпиль было видно за целый квартал.
Чтобы добраться напрямую, не могло быть и речи. Радиальная планировка города предполагала три поворота на пути к цели. Так что я решила воспользоваться ситуацией и заглянуть на ярмарку. Завершающие дни были особенно интересными.
Казалось бы, за неделю должны были скупить все самое интересное. Но предприимчивые купцы сначала выкладывали товары попроще, а лучшее приберегали напоследок. Я прошлась по рядам с травами, где меня уже знали, и сделала несколько покупок, которые попросила доставить на дом.
А потом я вышла к ряду, который занимал караван из Халифата. Здесь я намеревалась купить сабур. Это испытанное средство помогало при старых ранах и язвах гораздо лучше, чем самые современные лекарства из Тета. И оно было «живым».
По моему мнению, энергия Жизни, которую я ощущала в травяных снадобьях, по-настоящему способствовала восстановлению здоровья, а не просто снимала симптомы.
Бородатые караванщики в светлых просторных одеждах, накидках, скрывающих волосы, остроносой обуви и ярких кушаках, часто с саблями на поясе, во все горло нахваливали свой товар.
Торговцы оценивающе провожали потенциальных покупателей взглядами. Когда я проходила мимо, их призывы становились гораздо громче.
Я приобрела увесистый мешочек с кофе, выбрав наиболее свежий и проигнорировав лежащие на виду мешки с затхлым запахом. «Не обманешь — не продашь». Очевидно, это девиз всех торговцев.
Еще мне требовалось одно редкое лекарство, которое производили только в Халифате.
В одной из лавок я нашла нужное, и, несмотря на недовольство и уверения торговца, перенюхала и попробовала черную субстанцию во всех коробочках, прежде чем купила.
— Госпожа, самый лучший сабур! Лучше нет! Зачем пробуешь? Бери, отдаю почти даром, себе в убыток!!! — простонал продавец.
«Ага, себе в убыток. Содрал втридорога. В Илонии я бы купила то же самое вдвое дешевле». Я попросила взвесить лекарство.
— За это — двадцать серебряных, — указала я на коробку. — А за ту — не больше семнадцати.
— За что, госпожа!!! Шестьдесят серебром, не меньше!!! — азартно начал торговаться купец, попав в свою стихию.
— Соглашайтесь, уважаемый, — ответила я. — Здесь крупинки все в пыли, придется растворить, убрать осадок и процедить. И сколько еще уйдет в отходы, — заметила я. — А в первой партии пыли нет, но влажность очень высока. Придется сушить, а то испортится. И вес после сушки тоже уменьшится.
Зная уловки торговцев, я прямо указала на это, после чего коснулась крупинок, и на руках остались черно-бурые маслянистые следы, которые я продемонстрировала торговцу.
— О, горе мне! Себе в убыток, для уважаемой госпожи! — вскричал мужчина, заворачивая в бумагу покупки.
Очевидно, что торговец испытывал двойственные эмоции от сделки. С одной стороны, он был доволен азартным торгом, так непривычным в наших холодных краях, и одновременно огорчен исходом для своего кошелька.
* * *В самом конце торгового ряда продавали людей.
Может показаться, что это невозможно, но это так. Здесь, в Империи, рабство было официально запрещено. Однако никто не мешал продать контракт работника «за долги».
Такие контракты охотно покупали военные вербовщики, и я бы не сказала, что участь мужчин была плачевной.
По закону наемнику платили минимальное жалованье, и он был на полном государственном обеспечении. Его не имели право наказывать без вины, и если он прилежно учился — убивать, — и не делал попытки бежать, через десяток лет мог выкупить свой контракт и даже оказывался в плюсе. Он имел все шансы на карьерный рост.
