Строптивая в Академии. Теория истинной любви - Ольга Грибова

Последнее было адресовано всем первокурсникам. Желающих что-то сказать предсказуемо не нашлось. Один за другим студенты поднимались по крыльцу и исчезали в дверях кафедры Менталистики, которые Вэйд распахнул взмахом руки.

Я бы тоже с удовольствием последовала за ними, но Даморри перегородил мне путь.

— Я могу пройти? — спросила, глядя себе под ноги.

Сверху донесся смешок. Я не удержалась и все-таки вскинула голову. Заглянула в злые глаза, и снова меня окатило холодом. Можно оставить надежду на мирное сосуществование с Вэйдом Даморри. Ничего не выйдет.

Он все же посторонился, а когда я проходила мимо, наклонился и шепнул так, чтобы слышала только я:

— Беспризорнице в Высшей Академии не место.

Я резко обернулась, но Вэйд уже смотрел в другую сторону и вроде вовсе ничего не говорил. Но мне не почудилось! Даморри ясно дал понять, что узнал меня. В восемнадцатилетней первокурснице он без труда опознал уличную девчонку, оставившую шрам на его щеке. Для меня это означало только одно — мне конец.

Глава 3

Из грязи в князи

Три года назад пойманных беспризорников отвезли в распределитель для передачи под надзор, и меня после встречи с мучителем тоже. Там моя судьба сделала еще один кульбит.

Я дожидалась своей участи вместе с другими беспризорниками. Всего нас было пятеро — трое мальчишек и две девчонки.

Я сидела поодаль, не сводя глаз с собственного запястья. Все водила по нему пальцем, пытаясь стереть странный рисунок, но он как будто был вживлен под кожу. В голове сотнями роились мысли — что это, откуда, почему сейчас? А главное — чем мне это грозит?

Именно тогда я впервые встретила гранта Гаррета Арклея. Но сначала услышала его голос:

— Было ли сегодня что-то интересное? — по коридору разнесся мягкий баритон.

— В одной беспризорнице проснулась магия, — ответил ему скрипучий голос надзорного.

Я вздрогнула. Это они обо мне? Прижавшись спиной к холодной стене, я отчаянно хотела с ней слиться.

— Сколько ей лет?

— Пятнадцать, ваша светлость.

— Очень интересно.

Вслед за голосом из-за поворота появился статный мужчина в дорогом костюме. Он подошел ближе. В ответ беспризорники ощетинились подобно ежикам и разве что не зашипели. Одна я сидела без движения и на всякий случай не дышала.

— Не пойму, зачем вам эти оборванцы, грант Арклей, — буркнул надзорный.

— Не твоего ума дела, — отмахнулся мужчина.

Обычно скорый на расправы надзорный молча проглотил оскорбление, а это говорило о том, что перед нами кто-то важный.

Грант пригляделся к каждому, без труда опознал во мне ту самую с пробудившейся магией и подошел ближе. В ноздри ударил аромат его одеколона. Такой чистый, что аж слезы на глаза навернулись. До этого я нюхала исключительно сточные воды в канавах. Грант Арклей пах, как святой, пришедший в бренный мир. Клянусь, я даже видела сияние над его головой. Или это лампа отсвечивала?

— Как интересно, — он взял меня за запястье. Осторожно так, двумя пальцами, чтобы не испачкаться. — Что это у тебя? Иероглиф сателлита? Ты у нас алмаз в навозной куче, да?

Я втянула голову в плечи. Пусть от гранта хорошо пахло, а его голос звучал успокаивающе, я нутром чуяла, что за приятным фасадом скрывается мрак. Улица развивает шестое чувство. Без него здесь не выжить.

— Как это произошло? — потребовал объяснений грант. — Каким образом в тебе появилась магия?

— Я не обязана отчитываться. Вы мне никто, — по привычке огрызнулась я, не желая рассказывать про мучителя. Я все-таки его порезала, а за это полагается наказание. Я еще не выжила из ума, чтобы доносить на саму себя.

— Если стану кем-то, отчитаешься? — задал грант неожиданный вопрос.

Псих, решила я. Или того хуже — извращенец. Ни один нормальный представитель знати не свяжется с беспризорницей.

— Что же ты умеешь, девочка? — между тем, поинтересовался грант.

Я пожала плечами. Откуда мне знать? Отметине на моем запястье от силы пара часов.

Мужчина, не получив ответ, поджал губы. Вроде как разочаровался. Мне это жутко не понравилось. Вдруг захотелось его впечатлить. Сделать так, чтобы этот мажор рот открыл от удивления. Я напыжилась изо всех сил, сама толком не понимая, чего добиваюсь.

А грант запрокинул голову и рассмеялся. Мелодично так, совсем не зло, но все равно обидно, потому что снисходительно.

— Само очарование! — произнес он. — Очень милая попытка. Если согласишься пойти со мной, обещаю голодать не будешь. Но предупреждаю честно, жить легче не станет. Что скажешь?

В тот момент я не особо поняла, о чем он говорит. Услышала только «голодать не будешь». Прочее прозвучало фоном. Для беспризорницы, которая никогда в жизни не ела досыта, это были волшебные слова. Будто сбылись все мои мечты разом! Больше и желать-то нечего… Естественно, я, не раздумывая толком, кивнула.

— Отлично, — грант Арклей выпрямился. — Значит, идешь со мной. Так тому и быть.

Он вытащил белоснежный платок из кармана пиджака и тщательно оттер им пальцы, которыми касался меня, а затем бросил платок на пол. Просто взял и выбросил красивую дорогую вещь, потому что она, по его мнению, отслужила свое.

Таким он был — использовал всех и все, а потом выбрасывал, как только они переставали приносить пользу. Я догадывалась, что однажды он так же поступит со мной. Но пока я зачем-то ему нужна, грех этим не воспользоваться.

Отлично помню, как грант привез меня в свой дом. Я переступила порог огромного особняка в благоговейном трепете. Все это принадлежит одному человеку? Ладно, пусть не одному, а его семье. Но все равно это слишком, невероятно много!

Никогда я еще не ощущала себя столь ничтожно мелкой. Было страшно ступать на дорогой паркет. Казалось, я пачкаю все до чего дотрагиваюсь. Хотя почему «казалось»? Все так и было. Моя одежда, да и я сама были слишком грязными для этого идеального места, но грант Арклей как будто этого не замечал.

Он лично проводил меня в гостиную, где представил семье.

— Знакомьтесь, это… — он оглянулся на меня, сообразив, что так и не узнал имени.

— Диондра, — пискнула я.

— Именно так, — кивнул он. — Диондра Арклей. Начиная с этого дня, она живет с нами. Я пока еще не оформил документы, но