Мастера вызывали? - Натали Р.

Ильтен с сомнением посмотрел на подбитый глаз легавого. След, как от прицельного удара в хорошей драке. О камни или битый кирпич разбивают морды по-другому.

— Так все и было, господин Ильтен. — Маэдо смотрел на хозяина честными-честными глазами. Глазом, точнее сказать. Второй видел как-то плоховато, чтобы не выразиться сильнее.

Сговорились, хмуро подумал Ильтен. Наверняка это Тереза подбила легавому глаз, когда ей показалось, что он не так на нее посмотрел, а он теперь вымогает деньги за обещание не подавать рапорт. Неспроста же намек, что спасиба маловато. И не то положение, чтобы качать права перед безопасником. Лучше отдать любую сумму, лишь бы он ушел и позабыл о прискорбном инциденте.

— Достань аптечку, Рино, — велела Тереза. — И чайник поставь, что ли.

Спустя несколько минут пострадавший глаз был закапан каплями и намазан мазью, перед Маэдо на столе появилась чашка с душистым чаем, а Ильтен увлек Терезу в коридор.

— Сколько он хочет? — Шепот его звучал нервно.

— В смысле?

— Это ведь ты ему врезала?

— За дело! — шепотом, но эмоционально ответила она.

— Даже спорить не буду. Так сколько он требует?

Тереза посмотрела на Ильтена обиженно:

— Он ничего не требует. Я правда за дело!

— Не может быть!

Но лжи в ее словах не чувствовалось. Когда она распиналась о том, какой этот Маэдо молодец-помощник и как некстати упал — врала напропалую, но не сейчас. Так за что она могла ему съездить?

— Он к тебе приставал?

— Совсем немножко. — Врет. — Он не понял, что я замужем. — А тут вроде правда.

— Он точно ничего с тобой не сделал? — Зохен, хоть бы она врала не об этом!

— Да нет же! Это просто недоразумение.

Фу ты. Неужто впрямь? Он вздохнул, сам не зная — то ли облегченно, то ли наоборот.

— Ну, я пойду? — Безопасник закончил пить чай и приковылял с кухни. Знатно его Тереза приложила: опухоль с глаза сошла под действием мази, но расфокусированные зрачки явно свидетельствовали о сотрясении мозга. — Спасибо за гостеприимство, господин Ильтен. Госпожа… — Он попытался поклониться, пошатнулся и едва слышно застонал. А нечего было к Терезе приставать, вот так-то, злорадно подумал Ильтен.

— До свидания, господин Маэдо. — Ильтен изобразил улыбку. Но едва дверь за охранником безопасности закрылась, улыбка исчезла.

— Тереза, что ты наделала? — глухо произнес он. — Зачем ты его сюда привела?

— Затем, что, поступи я по-иному, это выглядело бы подозрительно, — огрызнулась она. — Ночь кругом, а замужняя женщина отказывается от сопровождения охранника? Странно! Дойти с ним до дверей и не пригласить обработать рану? Неэтично. Что я сделала не так?

— Стукнула его!

— То есть надо было ему отдаться?

Ильтен заскрипел зубами. Может, и надо. Но попробуй скажи это Терезе! Да и ему такой выход особого счастья не доставил бы.

— Так или иначе, — резюмировал он, — теперь этот легавый знает, как нас зовут и где мы живем. И мне это не нравится.

Тереза согласно наклонила голову. Ей это тоже не нравилось. Но что сделано, того не переделаешь.

Ильтен, само собой, дуб-дерево, но до определенных пределов. Через день до него дошло, чего он не понял во всей этой истории.

— Тереза, объясни мне одну вещь, — вкрадчиво начал он за вечерним чаем, — когда ты встретилась с этим Маэдо? До полуночи или после?

— До! — тут же ответила она. Мол, не виновата ни в чем, «комендантского часа» не нарушала.

— И чем ты с ним занималась более часа?

— Он пригласил меня в бар, и я там ела. А что, уже и поесть нельзя?

— Зачем ты пошла с незнакомым мужчиной в бар? То-то он тебя за девку принял!

— Он еще раньше обознался, до того как пригласил. — Терезу раздражал этот допрос. — И что мне было сказать менту за пятнадцать минут до полуночи, когда он велел с ним идти? Отказаться? Это вызвало бы подозрения. Я же не в курсе была про бар, думала, он меня в отделение ведет. Сбежать? Еще хуже! Тем более он мой ящик забрал.

— Что подводит нас к новому вопросу, — заметил Ильтен. — Почему ты болталась на улице за пятнадцать минут до полуночи, прекрасно зная, что тебе не стоит попадаться легавым на глаза? И что это за зохенов ящик, о котором все время идет речь?

— Этой мой ящик с инструментами. — Тереза предпочла ответить на второй вопрос.

— С какими еще инструментами? Ты опять строишь свою адскую пентаграмму? Да чтоб твой Терм демона через нее вызвал! Ты помнишь, что нынче нам не по карману траты на научные эксперименты? Они и в масштабах моей прежней зарплаты чересчур дорого обходились!

— Чего ты разорался? — возмутилась Тереза. — Не строю я никакую пентаграмму, ты же лимит мне на карту поставил, чтоб тебе провалиться. Я просто всякие приборы ремонтирую. — Увидев в глазах Ильтена немой вопрос, она пояснила: — Ну, телевизоры там, телефоны… Утюги тоже.

Ильтен застонал.

— Тереза, о чем я тебе твердил все это время? Ты женщина! Ты не должна работать, тебя содержит муж. А если тебе не хватает денег, в глазах окружающих это значит, что тебе нужен другой муж!

— Может, и так! — в сердцах выпалила Тереза. — Ты же не готов оплачивать мои расходы. Так что — мне искать другого мужа? Или зарабатывать самой?

Ильтен ощутил укор совести. Он действительно сильно урезал средства, доступные Терезе. Но ведь не из жлобства. Он не мифический богач. Может, не надо было ее слушать, а подобрать ей по-настоящему богатого мужа? Глупо сожалеть: теперь не переиграешь. К тому же он сознавал: богатый муж не устроил бы ее чем-нибудь другим.

— Тереза, прекрати этот шантаж, — урезонивающе проговорил он. — Ты не сможешь сделаться ничьей женой, тебя нет в базе данных, и ты сама этого хотела. Если передумала — сдавайся безопасникам, как раз для этого удобный момент. Я отправлюсь на каторгу, а ты к диспетчеру.

Тереза закусила губу.

— И зарабатывать — непристойное занятие для женщины, которая желает, чтобы ее считали замужней. Девушка еще может себе позволить без урона репутации, если отец не против, но не женщина.

— Мне скучно! — упрямо заявила Тереза. — Чинить разную радиохрень — то, что я умею и люблю. Может у меня быть хобби?

— Может, — согласился Ильтен. — Но за хобби не берут денег.

— Если я не буду брать с клиентов денег, мое хобби станет убыточным, — возразила она, — ты будешь недоволен, начнешь попрекать меня лишними расходами, все мозги проешь…

Ильтен закатил