Огонь в его ярости - Руби Диксон
Затем я нахожу это. Всего лишь след, не более чем намек, но она здесь. Где-то.
Я разворачиваюсь, с головой бросаясь навстречу ветру, следуя по ее следу. Это настолько незначительно, что его легко не заметить… За исключением того, что ее запах запечатлелся в моем сознании, разливаясь по моей крови. Несмотря на то, что он слабый, я могу его уловить и с нетерпением следую за ним.
Моя пара — она близко.
Я несусь по небу, но как бы сильно я ни летел, кажется, что ее запах не становится ни ближе, ни сильнее. Слабая нить этого остается такой же… слабой. Это расстраивает, но я не сдамся.
Не тогда, когда у меня есть намек на то, что она здесь. Что она так же реальна, как воздух под моими крыльями, а не просто плод моего измученного разума.
Целыми днями я кружу по одному и тому же району. По крайней мере, кажется, что прошло несколько дней. Время течет и сливается воедино. Я мало ем и меньше сплю, потому что не хочу упустить шанс почувствовать ее запах. Бесконечно я перебираю ароматы в воздухе, выискивая хоть одно долгожданное дуновение восхитительного аромата моей второй половинки. Когда он снова проносится мимо, я все бросаю и лечу на ближайший высокий насест. Там я сижу и вдыхаю ее аромат.
Он больше не одинок, у меня есть аромат моей пары. Это сопровождается криком другой женщины… спаренный. Я могу различить насыщенные ноты дракони, присутствующие в аромате второй женщины. Она меня не интересует, но это объясняет, почему моя пара была такой неуловимой. Когда запах самца дракони вплетен в запах второй самки, я понимаю, что они защищают мою пару.
Нет… они скрывают ее от меня.
Гнев кипит в глубине моего сознания, перерастая в ярость. Вот почему я не могу найти ее. Они прячут ее, заботясь о том, чтобы она была скрыта от меня. Я следую за запахами, улавливая запах спаренной самки. Он сильнее, его легче найти на ветру, и за считанные часы я нахожу их гнездо. Это насест на вершине одного из высоких, похожих на пальцы сооружений. Когда я приближаюсь, самец сигналит, предупреждая о территории, и я сворачиваю в сторону.
На сегодня.
Если это то место, где находится спаренная самка, то моя будет неподалеку. Она будет ждать, когда я заявлю на нее права. Я представляю ее с загнутыми когтями, чешуей, вспыхивающей красным от потребности в спаривании, представляю, как она поднимает свой пристальный взгляд на меня с вызовом, чтобы воспламенить мои чресла и возбудить мою душу.
Но я не смогу добраться до нее, если эти другие спрячут ее подальше. Я не осмеливаюсь напасть на самца, защищающего свою территорию и свою самку. Я перебираюсь на соседний насест на небольшом расстоянии и устраиваюсь поудобнее, прижимая крылья к телу и ожидая. Я буду наблюдать. Я обращу внимание на ароматы.
И когда придет время, я нападу и прижму свою самку, заставлю ее подняться в воздух и принять боевую форму. Как только она это сделает, она моя.
Эми
Бум.
Этот звук пробуждает меня от глубокого сна. Я сажусь в постели, сбитая с толку. В моей комнате жарко, моя кожа липкая от пота, и сначала я не совсем понимаю, что произошло. Может быть, дурной сон? Я провожу рукой по лицу и тянусь за свечой на прикроватной тумбочке. Когда я это делаю, я слышу трубный, сердитый звук, от которого сотрясаются стены.
Дракон. Горн.
Мое сердце колотится где-то в горле, и я прижимаюсь спиной к стене, напрочь забыв о свече. Я прижимаю здоровую ногу к телу, как будто это каким-то образом защитит меня от нападения. Что происходит? Что делает Кэйл? Я съеживаюсь в постели, прижимаюсь спиной к стене, стараясь сделаться как можно меньше. Если Кэйл и Клаудия поссорились… но они никогда не ссорятся. Я не понимаю.
Мгновение спустя кто-то стучит в мою дверь.
— Эми! Эми, впусти меня!
— Клаудия? — зову я с кровати. — Что происходит? — спросил я.
— Поторопись и просто впусти меня! — кричит она, в ее голосе слышатся нетерпение и беспокойство одновременно. Она снова барабанит в дверь, и я чувствую ее срочность.
Я встаю с кровати и бросаюсь к двери, не обращая внимания на стреляющую боль, которая при столь быстром движении распространяется по моей ноге. Мне удается добраться туда, в темноте возиться с замками, и моя сестра вваливается внутрь в тот момент, когда открывается дверь. В руке у нее что-то длинное и темное — дробовик.
Что происходит?
— Это что, пистолет? — шепчу я, задыхаясь от шока. Они не работают против драконов. — Ты собираешься застрелить Кэйла?
— Что? Никогда! — Она захлопывает за собой дверь. — Ее могу поверить, что ты заперлась. Не делай так больше. Меня чуть не прибило одним из тех камней, которые он сюда швыряет.
Я борюсь с волной раздражения, которую испытываю из-за комментария моей сестры. Просто так, она собирается лишить меня права на частную жизнь? Что дальше? Я буду спать в изножье их кровати? Хотя я этого не говорю — ясно, что она в стрессе.
— Что происходит? — спрашиваю я снова.
— Там дракон, — говорит она мне, оттаскивая меня от самой двери. Мы одни в темноте, и на долгое мгновение воцаряется мертвая тишина, единственный звук — наше дыхание.
И затем дракон трубит снова, за мгновение до того, как по комнате разносится еще один оглушительный ГРОХОТ. Полы дребезжат от силы удара, и я задыхаюсь и цепляюсь за сестру, чтобы сохранить равновесие. Прежде чем я успеваю заговорить, второй дракон добавляет к этой смеси сердитый звук горна, бросая вызов другому.
Два дракона.
— На нас напали, — говорит моя сестра кислым голосом. — Тот другой дракон начал швырять камни в здание. На самом деле, не просто камни. Больше похоже на гребаные валуны. — В голосе Клаудии нет испуга, только раздражение, и я завидую тому, насколько она спокойна. — Я не знаю, в чем его проблема. Кэйл говорит, что он должен был бы учуять, что здесь живет супружеская пара.
Я хватаюсь за руку сестры, мои мысли мечутся в разные
