Излечи от ненависти - Диана Лихарт
— Правильные вещи говоришь, Катерина, — удовлетворённо озвучил Матвеев старший, тем самым давая «добро» на выбор сына. — Вы развлекайтесь, а мы отойдём к гостям.
Стоило родителям Кости отойти, как друг тут же выпил залпом шампанское, которое успел выхватить у мимо пробегающего официанта, а затем пылко обнял меня, без устали сыпя благодарности на ухо.
— Может, отпустишь? А то люди решат, что ты хочешь меня задушить, — прохрипела, и наконец-то оказалась на свободе. — Господи, года идут, а ты не повзрослеешь.
— Тебе так кажется. Ты просто до сих пор видишь во мне лишь друга, с которым сбегала с уроков и ела мороженое в парке.
— Золотое было время, — резюмировала, поправляя перчатки.
Дальше мы просто вспоминали время, проведённое в Америке, попивали шампанское, игнорируя толпу, но наше уединение нарушала одна довольно-таки противная особа.
Высокая, статная, чуть моложе нас, этакий невинный ангелок чисто по внешности, какой раньше была и я, но вот натура стервы так и считывается. Как-то сразу смекнула, что эта «та самая курица». Плюс, Костя резко ко мне ближе подошёл и приобнял за талию.
— Говорят, ты теперь в отношениях, — елейным голоском пропела блондинка, рассматривая меня свысока.
— Как видишь. Ката — это Анна, дочь отцовских знакомых, — сухо представил друг, сразу расставляя границы, но девица явно этого не замечала.
— Не могу сказать, что рада знакомству, — мило пропела, рассматривая девушку из-под полуопущенных ресниц.
От моей наглости девушка потеряла дар речи, и даже не сразу нашлась, что ответить.
— Ты прости меня, Костя, но она, — тыкнула на меня пальцем. — Тебе совершенно не пара.
— Ох, я так оскорблена! — наиграно приложила руку к сердцу, с улыбкой смотря на Матвеева, а затем переводя взгляд на девицу. — Хочешь правду, Анна? Такие пустышки, как ты, имея лишь красивую обложку, мужчин и интересуют то только в качестве… аксессуара. Уж прости.
И всё так сказано аккуратно, мило, с улыбкой, ну прямо не придраться. А вот Аня то и дело от злости задымит, а Костя так и сдерживает смех, даже уткнулся лицом мне в волосы, дабы не сорваться в открытую.
— Было приятно познакомиться, — проскрежетала блондинка, и на удивление скрылась в толпе.
— И это всё? — обидно выдохнула. — Костя, я ожидала скандала, а не этого блеяния.
А Костя…
Наконец-то отстранился от меня и засмеялся в голос, чем привлёк ненужное внимание.
— Дорогой, у тебя припадок? — невинно поинтересовалась, но Матвеев вовсю радовался, и от меня отмахивался. — Костя, это ведь некультурно! В таком высшем обществе так себя вести! — чуть громче повысила голос, сокрушённо качая головой и пытаясь сдержать собственную улыбку.
Знала, что нас слушают, потому и разыгрывала весь этот спектакль.
— Милый, ты меня пугаешь. Вызвать врача?
— Ката, ой! — шикнул друг, так как мне пришлось больно ущипнуть его за бок, лишь бы пришёл в себя.
— Ещё немного и нас сочтут за психов, — продолжала улыбаться на публику, но при этом в голосе сквозил яд.
— Нас сочту на два сапога пара. Плюс, мы с первого класса лучшие друзья, и не обязаны соблюдать здешний этикет.
— Костя, ты ли это? — искренне удивилась, делая шаг назад и по-новому смотря на мужчину.
— Я просто сказал твои слова. Может, немного переформулировал, но суть не изменилась.
Лишь пожала печами, отмечая правдивость слов.
Вдруг Костя кого-то увидел в толпе, извинился и смылся, оставив меня одну.
«Мы так не договаривались!», — разозлилась, и пошла вслед за Матвеев, только вот и пары шагов не сделала, как мне преградили путь.
«Дежавю какое-то!».
И опять, как одиннадцать лет назад передо мной возвышался брюнет. Одет с иголочки, тёмно-бордовый костюм, белоснежная рубашка, расстегнутая сверху на пару пуговиц, и бокал с виски в руке.
Сам рассматривает меня с ленцой, никуда не торопясь. Останавливает взгляд на ноге в чулках, и быстро возвращает взгляд к глазам. В этот раз словно другой, какой-то спокойный. И это пугает.
— Добрый вечер, — вежливо протягивает, словно загипнотизировать пытается. — Арсений, — и даже руку для приветствия тянет, которую я игнорирую.
— Катарина, — лишь отвечаю, не желая представляться настоящим именем.
В мои цели не входило его посылать или оскорблять. Нет. Тут нужно было действовать тонко и аккуратно. Но при этом сразу дать понять, что я неприкосновенна.
В чёрных глазах словно проскальзывает насмешка, рука опускается вдоль тела этак лениво.
— Это ведь вы были в ресторане пару дней назад? — будто ни в чём не бывало спросил.
«Не помнит. Он не помнит, как одиннадцать лет назад попользовался мной и даже протесты не слушал», — лишь крутилось в голове, но пришлось проглотить ненависть.
— В каком именно? — спокойно поинтересовалась, делая вид, что вижу мужчину впервые, и ему это не понравилось.
Явно ведь не сомневается в своей неотразимости и думал, что я его не забыла.
— «Высота». Прошу прощения, но вас было сложно не заметить.
И вновь милая улыбка. Обычно так маньяки себя ведут, желая заманить жертву в укромное место.
— А, да. Была там на днях с парнем, — будто вспоминая, ответила, и даже улыбнулась искренне. — Но, если честно, не особо понравилось заведение.
Улыбка на устах мужчины так и застыла, а вот глаза отражали куда больше.
Если раньше была мала и толком не считывала истинные человеческие побуждения, то сейчас опыта хватало, чтобы уловить эмоцию тихой злости.
— Но сейчас вы здесь абсолютно одна.
— Надо же. Стоит спутнику отлучаться на пару минут, и его спутницу считают одинокой. Или вы ко всем девушкам так подкатываете, мистер Белорецкий? — нахально спросила, забирая гранённый стакан из мощной руки.
Лишь мимолётно коснулась его пальцев, а меня словно током прошибло. А вот Арсений как-то странно смотрел на свою опустевшую руку, и поднял взгляд уже иным… этаким цепким, проникающим под кожу.
Смотря нагло в чёрные глаза, сделала большой глоток виски, даже не поморщившись.
— Благодарю за напиток. А теперь, прошу меня извинить, мужчина ждёт, — сухо констатировала, ловко огибая брюнета и также ловко лавируя сквозь приглашённых гостей.
Сердце громко трепыхалось в груди, этот стук даже отдавался в голове, залпом допила виски, кому-то из гостей на ходу всучивая пустой стакан, и наконец-то подлетая к Матвееву младшему, хватая за плечо и резко разворачивая к себе.
— Ты оставил меня одну! — возмутилась, отчего Костя даже немного опешил, явно не ожидая подобного.
— Прости, правда. Не хотел тебя нагружать
