Александра Мороз - Нечаянная хранительница

— К-капитан, — опять заикаюсь, дура!

— Послезавтра в порт прибудем и до весны останемся там. Даниде починка требуется.

— А зачем…

— Думай. С нами дальше ходить будешь аль замуж выйдешь в порту? Держать не стану.

— К-капитан, — только и смогла я вымолвить, а Соленый уже ушел. Вот как это понимать?

— Ревнует наш капитан? — прошелестела мне на ухо Данида.

— Сдурела?! — шепотом проорала я в ответ.

— Не-а, — подруга уселась на борт и привычно начала болтать ногами. — Ты бы видела, — дух мечтательно закатила глаза, — как он бесился…

— Когда это? — удивилась я.

— А когда узнал, что Бэрл тебя ножи метать учит.

— Э…

Ветер ударил в лицо, и я подавилась воздухом. Дух северного ветра весело шагнул на палубу Даниды. Красивый он у меня. Высокий, что капитан наш, да гибкий как прут. Вон, и у Дани глазки загорелись. По нраву ей пришелся мой побратим.

"Здравствуй, милый!" — мысленно поздоровалась я с ним. Протянула руку, погладила легковесные воздушные кудри. Мне можно. Он сам когда-то разрешил. Кажется, это было на моем втором шабаше. Как раз зимой, когда из-за мороза трещали сосны вокруг поляны. Он тогда пришел посмотреть на нашу гулянку, да так и остался… Катал меня на сосновой ветке по воздуху многим на зависть. Помню, Эйна тогда смеялась… Тогда…

"Здр-р-равствуй, и ты, малышшка", — "услышала" ответ.

"Какие новости у сестер?" — спросила я своего северного друга.

"Вер-рх-ховная замуж-ж выш-шла. А к тебе веч-чер-ром ш-штор-рм в гос-сти заглянет. Жди его, малыш-шка".

— Благодарю, Северный, — склонила я голову, ответив вслух.

"З-зови, ес-сли что…"

Взбежала на мостик. Будь что будет, но Соленый должен знать.

— Шторм к вечеру будет, — выпалила на одном дыхании. Я боялась, что капитан на меня и не взглянет. Ой, лучше б и не смотрел. Выдержать взгляд темных глаз было очень трудно. Я почти слышала, как лопаются мои натянутые нервы. А еще сердце стремилось куда-то к пяткам… Ох, и понимала же я его в этот момент. Была бы умная, промолчала бы… наверное.

— Давно знаю. Мы его обойдем.

— Не обойдем, — смотрю упрямо в темные очи. А голос-то у меня дрожит, оказывается. Холера! — Мне ветры сказали…

— Ладно, может, и не обойдем… сами. Так что твоя очередь помогать нам, ведьма.

Дождалась, называется. И зачем мне все это? А, жить хочется… порой. Дура.

— Хорошо, капитан, — поклонилась я и ушла обратно на палубу.

"Северный!" — позвала мысленно.

"Малыш-шка?".

"Поможешь?" — спрашиваю, заглядывая в призрачные глаза. Страшно! Вдруг откажется. Что тогда?!

"Помогу!" — отвечает самодовольно, а сам кому-то улыбается. Довольно так, как кот. Я даже обернулась. Дани. Все с этими духами понятно.

Паруса хлопнули, натянулись. И "Данида" полетела. Я же во все глаза смотрела на оказавшуюся в мужских объятиях подругу. Северный был ее выше на добрый локоть и сейчас, держа духа-хранителя в своих объятиях, казался просто огромным. Дани довольно нежилась в объятиях моего побратима, а я… смотрела и молча завидовала. Меня обнять было некому, а на сильном ветру я быстро замерзла.

Стоять бездельно на палубе было холодно, и я отправилась в свою каюту. Там хоть не дуло. Обернулась, прежде чем скрыться от резвящегося побратима и наткнулась на темный взгляд капитана. Сердце гулко застучало в груди. Светлые кудри холодного золота трепал ветер, бил капитана ими по лицу, но Соленому, казалось, было все равно. Тонкие губы исказила странная полуулыбка, и не поймешь, что в ней. Я бы грешным делом подумала, что нежность, но не тот капитан человек… Зато, пожалуй, горечи в ней было хоть отбавляй, да и тоски не меньше. Интересно, по кому? Не уж-то по наставнице моей скучает?

Бэрл по секрету мне сказывал, что капитан так и не стал уделять свое внимание девкам в трактирах… Правда, добавлял, боцман, никогда он этим не увлекался. Хотя девки на Соленого как кошки на сметану смотрят, а тот почти ни в какую… Говорит, что до Эйны всего паре дур и посвятил по ночи Соленый. А рассказав все это, Бэрл требовал поведать, чем я друга его приворожила. "Ни рожи, ни кожи, даже подержаться не за что! Одно слово ведьма!" — заявил мне боцман, когда я сказала, что вообще на капитана не колдовала. Бэрл, помнится, в конце разговора сплюнул на палубу и сквозь зубу прошипел: "Не уж-то блаародну какую ему напомнила…". А ведь могла. Мать-то у меня одна, а вот отец… Матушка меня до брака нагуляла от какого-то заезжего аристократа прижила, то и замуж выходила впопыхах всего-то за трактирщика. А я еще уродиться в папеньку умудрилась… Матушку это всегда злило, правда, мне-то она всего не рассказывала, так я и сама не промах — разузнала все у Эйны.

Шло время, близился вечер, качка усиливалась. Хоть в самый край, да влезем. Жаль. Придется идти наверх — надо помочь Северному.

На улице было холодно и сыро. Мороз с радостью цапнул за нос, а налетевшая волна с радостью облила меня, захлестнув борт. Здорово!

"Ты как, Северный?" — спросила я духа ветра.

"С-сил почти не ос-сталось, малыш-шка!"

"Сейчас помогу!"

Ну, да. Я же знаю, что духам силы дает. Угу. Только вот не околею ли я на палубе-то? Впрочем, все равно в каюте не отсижусь — совесть не позволит. Соленый паруса еще не велит убирать, может прорвемся? Качка стала совсем не шуточной, и я, от греха подальше, быстренько привязалась к мачте. Девица на закланье, холера! Ну и Единый со всем этим! В стремительно сгустившихся, словно упавших с небес, сумерках, нож в моей руке тускло блеснул. Наговоренная сталь вгрызлась в плоть — с ладони на палубу полетели жирные капли крови. Но не долетали — Северный забирал свое. Корабль тряхнуло. И стремительно мы полетели прочь от сердца бури, потому что Северный — старший из всех ветров, и никто не смеет перечить ему, когда он полон сил.

В голове загудело. Глаза стали сами собой смыкаться, но я упрямо держала их открытыми, пока Дани не шепнула мне:

— Все хорошо, спи, подруга.

Не знаю, привиделось мне аль было наяву… Но капитан на меня злился. Последнее, что я видела, прежде чем потерять сознание, его гневные глаза цвета старого дерева.

Проснулась я в тепле. Запах какого-то дерева навязчиво щекотал мне нос. Кажется, когда-то у матушки была вещица с таким запахом. Интересно, где я? Открыла глаза. Упс. Я тут уже была, даже спала в этой постели. С той лишь разницей, что в одиночестве! А вот теперь я лежу под теплым боком у капитана. Замечательно. Знать бы только с чего такая радость? Хм, насколько я могу судить, я даже одета, если нижнюю рубашку можно назвать одеждой.

— Хватит возиться! — рыкнул на меня Соленый, не открывая глаз. — Либо ты сейчас собираешь вещички и идешь к себе, либо дашь мне выспаться.