Мэррилэнд: первая звезда - Марианна Красовская
— Господа, это Кэтрин, моя подруга, кстати. Кэт, это моя семья: Роджер, Ольберт и Гейна. А вон та блондинка — это Линт.
— А где мы? — пискнула Кэтрин, украдкой разглядывая Олли, осторожно освобождающего ее от роликов.
— Ну… как бы в другом мире. В Мэррилэнде.
— Что ж, она хотя бы кудрявая, — пробормотала очнувшаяся Линт. — Я, кажется, немного надорвалась.
— Задание не выполнено! — встрепенулся Роджер.
— Сама знаю. Но я без сил. Прости. Я должна отдохнуть.
— Сколько?
— Неделю. Две. Месяц. Год. Не знаю. Со мной такое впервые.
— Но нам нужна Андреа!
— Во всяком случае, она знает, что мы здесь и ее ищем, — успокаивающе произнесла Гейна. — Линт, конечно, ты свободна. Восстанавливается и возвращайся.
— Спасибо.
И с легким хлопком Хранительница исчезла в середине звезды.
— Она… она… — ахнула Кэтрин и осела прямо на руки к Ольберту.
***
— Тянуть нельзя. Нужно ехать в Барсу, — убеждали Асторию братья. — Мы не можем ждать Линт.
— Вполне можем, — возражала девушка. — Все же налаживается.
Действительно, налаживалось. Кто-то из местных рискнул приблизиться ко дворцу. Если Роджер был чужаком, а Гейна все ещё не выходила из дома, то Астория и Ольберт были признаны «своими», очень похожими на родителей. Народ ещё помнил и Роланда Дикого, и его красивую хрупкую жену.
Вернулась часть прислуги. Денег из найденных тайников и обещаний Леграсов хватило, чтобы начать уборку во дворце. Были извлечены из сундуков старые пыльные вещи прежних правителей. Ольберт и Роджер щеголяли теперь в старомодных, пожелтевших от времени рубашках, а Астория и Кэтрин примерили себя шелка и бархат. Астория выглядела великолепно, а на ее подруге наряды едва не лопались. Кэтрин была фигуристой и высокой. Но даже платье, что немилосердно жало ей в груди и едва доходило до щиколоток, смотрелось куда приличнее, чем шорты и маечка, которые были на ней в день прибытия.
Вывернутая лодыжка у неё заживала плохо, ходила девушка с трудом, обычно с чьей-то помощью. Как правило, поддерживал ее Ольберт.
Если бы Кэтрин много раз не защищала Асторию от козней одноклассников, Леграс непременно предупредила бы брата, что ему стоит быть осторожнее с темпераментной латиноамериканкой. Но Астория любила подругу и, пожалуй, рада была бы ее здесь оставить. А что до чувств Ольберта — взрослый мальчик, сам разберётся.
Сейчас были проблемы поважнее.
Она не хотела ехать в Барсу.
Что ей там делать, как вести переговоры? Астория не знала историю и не умела себя вести как принцесса. Умения пользоваться вилкой для рыбы было явно недостаточно, а вбиваемые в ее очаровательную головку факты укладываться в систему не желали.
Но Ольберт и Роджер наседали и настаивали, скрыться от них было решительно невозможно. Пришлось сдаться.
— Хорошо, я поеду. Но моя смерть будет на вашей совести.
— Что ты, какая смерть? Барсельцы невероятно уважительно относятся к женщинам. Никто не посмеет тебя и пальцем тронуть!
— Ты, главное, улыбайся и хлопай ресницами. Быть дурой не возбраняется, даже и наоборот. Хорошеньких дурочек все любят.
— Ну спасибо, Олли, умеешь ты поддержать. Каким образом мне добираться в вашу Барсу?
В карету запрягли красивую гнедую лошадь, погрузили сундук с очищенными от пыли платьями и посадили Асторию.
В юности любые препятствия кажутся такой мелочью! Молодая девушка без компаньонки и охраны, карета с гербом Леграсов, знающий дорогу кучер… Что могло пойти не так?
Глава 5. Знакомство с реальным миром
Как ни странно, дороги Мэррилэнда были довольно безопасны. Люди здесь жили спокойные и законопослушные, да и путь проходил по открытым местам. Те редкие путники, что встречались, кланялись и отходили в сторону. Да и карета была довольно комфортна. Астория, не особо заботившаяся о приличиях, задрала юбку, вытянула ноги и легла на мягкое сиденье. Да, трясло и мотало, но ее даже не укачивало. Зато времени на страхи совсем не осталось… а зря.
В лесу на границе с благословенной Барсой было темно и глухо. Никто не предупредил Леграсов, что местные жители давно опасаются охотиться там. Кучер, видимо, тоже не знал о таких тонкостях, а может — понадеялся, что карету с королевским гербом тронуть не посмеют. Как бы то ни было, задремавшая Астория проснулась от рывка и грохнулась на пол, сильно ударившись боком. Ахнула, сцепила зубы, чтобы не взвыть от боли в голос, с трудом поднялась сначала на четвереньки, потом на ноги. Карета больше не двигалась, только лошадь нервно ржала, да вокруг слышались голоса. Сидеть внутри не имело никакого смысла — все равно достанут, кто бы там ни был.
Выглянула и поняла — дело пахнет… нехорошо пахнет. Вокруг кареты стояли люди самого что ни на есть разбойничьего вида. И лица у них были замотаны тряпками.
Высокий мужчина с завязанными в хвост черными волосами заметил Асторию и насмешливо заявил:
— Не золото и не серебро, а самый настоящий алмаз. Кто это у нас тут такой красивый в гербовой карете?
Терять девушке было нечего, особой кротостью она никогда не отличалась, и поэтому надменно ответила:
— Прежде чем задавать такие вопросы, потрудитесь представиться… сударь.
Разбойники взорвались смехом, а их главарь размотал лицо (вполне симпатичное, загорелое, с залихватскими усами) и преувеличенно глубоко покланился:
— Простите мою дерзость, прекрасная незнакомка из рода Леграс. Разумеется, я так небрежен! Ренгар Барсельский к вашим услугам.
Разбойники уже просто визжали от смеха и утирали слезы. Одному пришлось опереться на карету, он даже не мог стоять. Отвлекшись на хрюкающую от веселья толпу, Астория упустила из виду взгляд черных глаз главаря, совершенно серьезный и очень внимательный.
— Я шучу, — сказал неожиданно главарь. — У нас тут… свои развлечения. Можете называть меня Рене.
— Почему? — растерялась девушка.
— Просто так. Вылезайте уже из кареты, вы приехали.
— Но мой кучер…
— Сбежал, скотина трусливая. Бросил вас в лесу, едва услышал наши голоса.
— Мерзавец!
— Совершенно с вами согласен. Подлец и трус. Он должен был умереть, защищая
