Синнамон Берк - Восторг блаженства
– Вы всегда сидите на одних и тех же местах?
– Неизменно, – ответил Тайнан. – Традиции мы чтим превыше всего.
– И как это я могла забыть об этом?
За другими столами сидело по десять человек, но у стола Тайнана теперь стояло одиннадцать стульев. Амара обрадовалась, что никому из Хранителей не пришлось менять место – это наверняка вызвало бы у бедняги острый приступ несварения желудка. Как было принято, во время еды Хранители сняли капюшоны, и когда Тайнан откинул свой, Амара увидела, что голова его не полностью забинтована. Девушке было очень интересно взглянуть на его лицо. Вьющиеся черные волосы, спускавшиеся до самого воротника, только разожгли ее любопытство.
Тайнан представил Амару сотрапезникам, но они лишь молча кивнули и быстро отвернулись. Казалось, у них не вызывает любопытства даже предстоящее Тайнану путешествие. Как представителя дипломатического корпуса корпорации Аладо, Амару оскорбило, что Главный Хранитель не счел нужным официально представить ее всем присутствующим: она не сомневалась, что такое правило соблюдают по отношению к важным персонам мужского пола. Однако даже это пренебрежение к ней было мелочью по сравнению с необоснованной отсрочкой их вылета. Решив, что протестовать бесполезно, Амара оперлась руками на спинку своего стула и с нетерпением ждала, когда начнется ужин, поскольку сильно проголодалась. Пока никто из Хранителей не садился. Она хотела уже спросить у Тайнана о причине задержки, когда вдруг все запели молитву.
Амара узнала латынь. В исполнении двухсот мужских голосов молитва глубоко трогала сердце. На мгновение средневековый замок и монашеские одеяния Хранителей перенесли ее в далекое прошлое, когда в монастырях звучало пение, вероятно, похожее на хор ангелов. Когда молитва закончилась и Тайнан протянул руку, чтобы выдвинуть для нее стул, Амара вздрогнула от неожиданности.
– Я не хотел испугать вас. Когда Тайнан сел, Амара сказала:
– Пение было таким прекрасным, что я на минуту забылась.
– В обеденных залах Аладо не поют?
– Иногда поют, но не молитвы.
Вечернюю трапезу ввезли на больших сервировочных столах. Вегетарианка-Амара отказалась от ростбифа, который предложил ей Тайнан и дождалась кукурузы и зеленой фасоли. Хлеб с добавлением овсянки был необыкновенно вкусный, но Амаре не хотелось брать больше своей порции.
– Вы всегда так мало едите? – спросил Тайнан.
– Нет, но на сегодня мне хватит.
Поверив ей, Тайнан снова занялся своим ужином. Ему удалось переложить еду с блюд себе на тарелку, но руки у него так распухли, что он не мог удержать нож и вилку, чтобы нарезать ростбиф. Не желая просить о помощи сидящего рядом с ним Хранителя, Тайнан обратился к Амаре:
– Вам, как вегетарианке, не будет неприятно нарезать мясо на кусочки?
Когда он приподнял свои перебинтованные руки, Амара огорчилась, что сама не сообразила помочь ему.
– Конечно, нет, – ответила она. – Мне поручено о вас заботиться, а если вы не сможете есть, то прибудете на переговоры таким слабым, что не сможете говорить.
Тайнана раздосадовало, что она помогает ему по обязанности, а не из любезности.
– Вы ко всему относитесь как пилот? – спросил он. Амара придвинула к себе его тарелку, чтобы нарезать мясо. Вычурные украшения на серебряном приборе напомнили ей расшитые придворные наряды средневековых кавалеров и дам – они казались весьма уместными в этом суровом замке. Разрезая ростбиф, Амара пыталась сообразить, как ответить Тайнану. Нарезав мясо на маленькие кусочки, она поставила перед ним тарелку.
– А как пилот должен ко всему относиться?
– Ну, как человек, как женщина.
Несмотря на бинты, Тайнан жевал легко, но Амара снова подумала, что лучше поняла бы смысл его слов, если бы видела выражение лица. До встречи с секретарем девушка всегда старалась, чтобы ее карьера и личная жизнь не пересекались. Все еще разочарованная охлаждением их отношений, она дала себе слово никогда больше не совершать подобной ошибки.
– Сопровождать вас на переговоры – для меня и честь, и ответственное задание, – объяснила лейтенант Грир. – Хотя мне всегда приятно оставаться женщиной, сейчас я сосредоточена только на своих обязанностях. Я ответила на ваш вопрос?
Тайнан сомневался в том, что это исчерпывающий ответ, но поскольку и для него дело было прежде всего, он понял Амару.
Тайнан молчал, пока на десерт не подали фрукты. Не сомневаясь, что Амара осталась голодной, он уговорил ее съесть несколько плодов.
Наблюдая, как она чистит апельсин, Тайнан обратил внимание на ее руки, которые показались ему очень красивыми. Ногти у нее были покрыты розовато-серебристым лаком. Поймав себя на том, что не сводит с нее глаз, Тайнан отвернулся, но тут же заметил, что остальные тоже пристально смотрят на Амару. Когда она взяла салфетку и вытерла губы, Торн был почти уверен, что расслышал подавленный стон желания, вырвавшийся у нескольких Хранителей.
Сам Тайнан с детства воспитывался в Цитадели, но почти все Хранители росли в семьях и имели братьев и сестер. Большинство из них закончили университеты, многие сделали хорошую карьеру, были женаты, вырастили детей, и только потом, оставив мир, поселились в Цитадели. Разведенные, вдовцы, холостяки – все они имели возможность насладиться женским обществом, прежде чем отвергнуть суетную жизнь и посвятить себя сохранению истории Земли.
Почему-то Тайнан испугался, не заметит ли кто-нибудь, что только он впервые сидит за одним столом с женщиной. Его, конечно, начнут нещадно дразнить, но хуже того, напомнят, что он никогда не знал материнской любви. Над этим не хотелось задумываться, и, как только обед закончился, он встал из-за стола:
– Возьмите с собой фруктов, я хочу вернуться к себе.
Не имея желания оставаться в зале без Тайнана, Амара быстро встала и поспешила за ним. Обернувшись, она увидела, что Хранители наблюдают за ней. Амара улыбнулась, помахала им рукой и пошла дальше, опасаясь, что ответные жесты могут быть не дружескими, а непристойными.
– Вам не надо помочь? – спросила она у Тайнана. Тот тяжело оперся на перила.
– Надеюсь, что нет.
Он старался идти медленно и добрался до своего этажа, почти не устав. Немного помедлив, прошел по коридору и остановился у двери.
– Вы видели достаточно и, полагаю, убедились, что мне здесь не грозит никакая опасность, лейтенант. Почему бы вам не вернуться к себе на корабль? Не думаю, что сегодня спокойно засну, поэтому я проснусь рано, и мы сможем улететь на рассвете.
Хотя Тайнан вел себя более деликатно, чем Главный Хранитель, некоторые слова все же звучали как приказы. Амара не сомневалась, что он ждет от нее повиновения. Протянув руку, она открыла дверь его комнаты:
