И жар-птица в подарок (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова
Юлисса подошла, взяла один экземпляр контракта, вернулась к кровати и, присев в изножье, принялась за ознакомление. Читала не торопясь, внимательно, дабы не упустить чего важного, особенно из тех серьёзных пунктов, что в договорах любят указывать нарочито мелким шрифтом.
В целом нет ничего, противоречащего тому, что доводилось видеть в обычных человеческих трудовых договорах и что уже изложил Дэймитри.
В задачи Юлиссы входило участие в отборе в качестве препятствия, за успешное преодоление коего участники получали плюс в карму… тьфу, то есть могли перейти на следующий этап.
Оплата.
График.
Предоставление пансиона со всеми удобствами на время проведения отбора.
Сроки.
Права и обязанности обеих сторон, расписанные на трёх страницах, набранных не самым крупным шрифтом.
Страховка, ежели вдруг дело дойдёт до несчастного случая и прочих мало совместимых с жизнью травм.
Штрафы за умышленное причинение вреда.
– Штрафы? – повторила Юлисса вслух.
– Обычные меры предосторожности, – спокойно отозвался Дэймитри. – С момента образования нашего княжества и проведения первого отбора к участию привлекались всевозможные сверхъестественные существа и были случаи, когда они слишком увлекались, теряли ощущение края, забывая, что это, прежде всего, соревнование, своего рода спортивное состязание, а не древние бои на арене насмерть.
– А как же сами участники?
– Они подписывают соответствующую бумагу, что уведомлены о возможном риске, согласны и претензий не имеют, – губы Дэймитри тронула чуть снисходительная усмешка. – Не беспокойтесь, Юлисса, мы уже так давно проводим эти отборы, что учитываем почти все вероятные варианты и нюансы. Претенденты знают, на что идут, и вас никто не заставляет доводить дело до летального исхода.
Ещё чего не хватало.
Юлисса ещё раз бегло просмотрела договор, убеждаясь, что не пропустила ничего жизненно важного, встала с кровати и приблизилась к столику. Положила бумаги на полированную столешницу, огляделась в поисках пишущего инструмента. Дэймитри извлёк из нагрудного кармана рубашки ручку, подал с любезной улыбкой. Юлисса взяла, наклонилась, размашисто подписала оба экземпляра. Вернула ручку и подождала, пока свежеиспечённый наниматель поставит свою подпись.
– Это вам, – Дэймитри оставил один экземпляр на столе, второй забрал себе и поднялся. – Я подожду за дверью.
– Не волнуйтесь, я умею работать быстро, – заверила Юлисса.
– Даже не сомневаюсь, – мужчина чуть склонил голову и вышел.
Теперь-то точно прозвучало двусмысленно.
Юлисса торопливо распотрошила чемодан, выбрала и натянула майку, шортики и босоножки без каблука, расчесала волосы, мазнула блеском по губам, радуясь яркой, не нуждающейся в помощи косметики внешности, и выпорхнула за дверь. Удостоилась быстрого оценивающего взгляда… и никакого чисто мужского интереса? Аж обидно немного… и странно. Хотя… может, властного прекрасные дамы в принципе мало волновали. Так, наверное, даже проще было бы.
И Юлисса последовала за хозяином замка.
Дэймитри привёл в небольшой зал с балконом, где дожидалась светловолосая молодая женщина. Одну из стен зала от угла до угла занимало огромное зеркало и женщина неспешно, скучающе крутилась перед ним, вяло рассматривая своё в нём отражение. При звуках шагов она замерла, обернулась к вошедшим.
– Бека, позволь представить тебе Юлиссу, специального гостя нынешнего отбора. Юлисса, это моя племянница Ребекка.
Это?! Племянница?!
Дэймитри на вид лет тридцать, ну, может, с небольшим хвостиком, и племянница не выглядела сильно моложе. Ростом пониже Юлиссы, бледное, невыразительное лицо в россыпи столь же бледных, будто выцветших веснушек, синие глаза, полные весьма умеренного интереса к гостье. Пожалуй, при иных обстоятельствах главный приз отбора можно было принять за супругу или сестру Дэймитри – сводную, угу, ибо общих черт у не самых дальних родственников было маловато, – но уж никак не за племянницу.
– Приветствую вас в Агатовой чайке, Юлисса, – негромким мелодичным голосом произнесла Ребекка и чуть склонила голову.
– Здрасте… ой, то есть здравствуйте, – Юлисса глянула искоса на спутника – вдруг где подвох затаился, а она в упор не замечает? – однако тот лишь невозмутимо улыбнулся родственнице.
– Рада с вами познакомиться, – продолжила Ребекка. – Дядя много рассказывал о вас и о вашем виде.
– Да-а? – изображать удивление даже не пришлось. – Похоже, наш вид не даёт вашему достопочтенному дядюшке покоя ни днём, ни ночью.
– О-о, он вами почти что одержим, – сообщила Ребекка доверительным тоном и благодушная улыбка на лике властного мгновенно стала натянутой, а обращённый на племянницу взор – предостерегающим.
– Бека.
– Это у нас в крови, правда ведь, дядя? – Ребекка ответила вызывающим, выразительным взглядом, говорящим явно больше, чем могли понять посторонние, не посвящённые в тонкости семейных взаимоотношений. – Если мы чего-то хотим, то должны непременно это получить, если нам что-то не нравится, мы готовы сжечь полмира, лишь бы избавиться от этого, если что-то – или кто-то – занимает наши умы, то превращается в идею-фикс, в то, что нам необходимо, точно воздух. Мы не считаемся с чужими желаниями, даже если речь идёт о желаниях наших близких, разве не так?
– Бека, давай обсудим это позже, наедине, хорошо? – за внешней мягкостью просьбы скрывалось твёрдое, непреклонное предложение завершить неприятный – и, надо признать, подозрительный – разговор здесь и сейчас. – Пока же нам необходимо выйти и поприветствовать претендентов. Прошу, – Дэймитри указал на приоткрытую балконную дверь.
– Дядя…
– Бека.
Раздражающее чувство, будто третий тут лишний. И что это за откровенные семейные разногласия?
Ребекка недовольно поджала губы, развернулась и первой вышла на балкон, Дэймитри и Юлисса последовали за ней.
– Не обращайте внимания, – едва слышно заметил властный, пропуская Юлиссу вперёд.
– На что?
– На капризы моей племянницы. Молодое поколение всегда выступает против старых традиций, только с возрастом осознавая и принимая всю их важность, нужность.
– У меня клиенты день-деньской что-то говорят, бурчат, ворчат, так что я уже привыкла и значения их бормотанию не придаю, – нарочито небрежно отмахнулась Юлисса.
Но, если что, всегда делает мысленную пометку.
Балкон выходил в очередной дворик, обрамлённый вазонами с петуниями и стенами с трёх сторон. Четвёртую венчала высокая, увитая зеленью арка, дальше начинались широкие ступени, убегающие куда-то вниз. Сам двор оказался полон народу, по большей части мужчин разных возрастов и типов внешности, при виде Ребекки умолкнувшего и в единодушном порыве подтянувшегося чуть ближе к
