43 дня до конца (СИ) - Валарис Эмбер

— Если ты ещё раз попробуешь усомниться в моих действиях или словах, — я угрожающе качнул его к краю пропасти, замечая на лице мужчины промелькнувший на мгновение страх. Мой голос звучал тихо, спокойно, угрожающе. — То вылетишь с базы быстрее, чем сможешь вообразить. Ты меня понял?

На скулах блондина заплясали желваки, и на несколько секунд воцарилась давящая тишина.

— Понял, — бросил он, и я резко дёрнул его в сторону от пропасти, отпуская.

Теперь я стоял на самом краю, а в ушах всё ещё звучал далёкий ультразвук удаляющегося поезда. Сегодня в моём решении не было проявления слабости. Я лишь исполнил обещание, которое дал самому себе ещё в семнадцать лет, сбегая из фракции в отряды сопротивления.

— Что это была за девчонка? — обернулся на группу, медленно окидывая их выжидающим взглядом.

— Она точно не из первой фракции. Единственное, что могу сказать, — через пару секунд произнёс всё ещё раздражённый Зак, смотря куда-то вдаль, сквозь бетонные арки небоскрёба.

— Оуэн? — я обернулся на товарища, который задумчиво крутил в пальцах два игровых кубика.

— Я не видел её до этого в Грёзах или на приёмах во второй фракции, — ответил он, качая головой и скрещивая руки на груди.

— Будь она из второй, мне бы это было известно, — спокойно отозвался я, всё ещё буравя команду.

— Она была похожа на Нею, — послышался тонкий женский голосок, и все мы разом обернулись на Ханну. Она подняла голубые глаза, нервным жестом заводя пряди тёмных волос за уши. — Я не уверена, но вероятность есть.

— Если Алиана Росс решила наконец самолично показать свою дочь на приёме, значит тема соглашения намного серьёзнее, нежели мы предполагали, — я сжимал кулак и расслаблял его, мысленно прикидывая наши возможности. — Оуэн, — товарищ вновь поднял голову, — разузнай побольше про эту Нею Росс.

Он кивнул, а я вновь взглянул на разрушенные небоскрёбы, которые уже были залиты золотым светом закатного солнца.

— Завтра мы обсудим остальное. А пока — все свободны, — члены группы тут же развернулись, покидая опасное здание и возвращаясь на базу.

Я вновь обернулся к пропасти, присев на корточки и взяв в пальцы пару камней, лежавших на земле. Мало что в этом мире бередило мою душу или терзало сердце. Всё, что произошло двенадцать лет назад, давно притупилось в памяти, оставаясь лишним напоминанием о непоправимом. Я не любил вспоминать прошлое, не любил тосковать или испытывать некую слабость.

Сейчас мне двадцать семь. И сегодня было ровно десять лет с того момента, как я вступил в отряд сопротивления, который некогда являлся скорее обычной группкой людей, не желающих идти на поводу системы, не желающих лишаться чувств. Тогда ещё к этому относились менее жёстко. Люди пропадали повсюду, и мало кого заботила их судьба. Но я знал, что моя персона была в розыске довольно длительное время.

В нынешние дни, когда Апфер был уже не настолько эффективен как раньше, людей в сопротивлении становилось больше. Но и меры по их поимке были грубее. Мы с парнями ещё на прошлой неделе нашли два безымянных тела, которых принесло течением реки к базе. Причина смерти была одна — передозировка. А чем именно — только предстояло узнать.

Прохладный ветер пробежался по пальцам, оторвав меня от размышлений. Я встал, сжимая камни в кулаке, и ещё раз взглянул на медленно темнеющее небо, на котором рваные полосы облаков уже окрасились в кораллово-жёлтые цвета.

Я направился к лестнице, ведущей прямо к нижним этажам, бывшим некогда огромными парковками. Вся подземная жизнь былого мегаполиса, близ которого находились базы сопротивления, сейчас была надёжно скрыта от лишних глаз. И даже желай офицеры фракции найти её, получилось бы у них это минимум через неделю. А к тому времени все переходы были бы уже перекрыты.

Запахи сырости и затхлости ударили в нос, стоило мне оказаться во мраке бывшей парковки. Мои шаги эхом отзывались в тишине, и я уверенно двигался вперёд, давно привыкнув отлично ориентироваться в кромешной темноте этих небоскрёбов.

Мотоцикл, который я оставил около одной из колонн, моментально зарычал, наполняя тьму гулом мотора, стоило мне сесть и завести его. Я нашёл его лет семь назад, поломанным и больше походящим на груду металлолома. Но стоило повозиться с ним лишний годик, и Харлей стал для меня надёжным средством передвижения. Особенно в лабиринтах между базами сопротивления, которые функционировали как единый организм, связанные коммуникацией и надёжной инфраструктурой.

Таких баз под землёй было всего три. И я был лидером той, что находилась прямо между первой и второй фракцией. Следующая, наиболее близкая к нам база, была около третьей. А самая отдалённая — прямо под четвёртой.

Нет, мы не прятались только под землёй. Мы были повсюду. Везде, где захотим. Но лишь здесь пока что могли ощутить истинную свободу.

Мотоцикл мчался во мраке, ветер свистел в ушах. Одинокие фонари, попадающиеся в тоннеле, лишь на миг тускло освещали правильное направление. Через добрых десять миль до ушей начали доноситься вибрирующие звуки приближающейся музыки. Я сбавил скорость, въезжая в огромную пещеру, наполненную скудным светом развешанных под потолком ламп. Мотор затих, а до ушей уже доносился шум громкой вечеринки и смеха, которые были прямо за каменной стеной.

Ночная жизнь в лагере сопротивления была не менее яркой, чем раньше, до войны. Я бы сказал даже, что люди искренне старались превзойти свои былые заслуги. Многие, кто раньше жил под действием Апфера, сейчас словно стремились вкусить все чувства разом, заполняя себя и музыкой, и остротой новых впечатлений. Некоторые, не видя меры, губили этим самих себя.

Я распахнул железную дверь, сделав шаг в полумрак, освещённый яркими неоновыми огнями, пляшущими по огромному танцполу. Музыка теперь гудела в ушах, будоража кровь своим ритмом, и, не будь я настолько уставшим, возможно, и остался бы здесь хоть на один час.

— Потанцуешь со мной, красавчик? — сногсшибательная мулатка соблазнительно улыбнулась, игриво проводя пальцами по моей груди и спускаясь ниже, к животу.

Красное короткое платье вызывающе очерчивало её фигуру, а копна кудрявых волос была заколота сзади в высокий хвост. Мой взгляд задержался на вырезе декольте, которое аппетитно привлекало к себе внимание.

— Не сегодня, Леона, — ухмыльнулся я, подмигивая красавице и мимоходом сжимая её ягодицы.

Она улыбнулась, приподнявшись на носочки и оставив на моих губах лёгкий поцелуй. Но не стала настаивать, отступив назад и не разрывая наших взглядов.

Вокруг извивались разгорячённые тела. Девушки бесстыдно прижимались к парням, позволяя их рукам блуждать по полуголым телам. Страсть и желание парили в воздухе и были вполне осязаемы. А всё огромное помещение наполняли фруктовые ароматы духов и табака.

Я покинул зал, направляясь прямо по коридору к своей комнате, а музыка за спиной постепенно затихала. Виски гудели от напряжения, и всё, чего я желал, зайдя в свой любимый полумрак, — это душ и кровать.

Тёплые потоки воды наконец смыли с меня запах сырости небоскрёбов, который, кажется, успел въесться в кожу за последние дни, пока мы выискивали идеальную засаду и рыскали по трущобам в поиске нужных позиций.

И всё оказалось зря. Да, я злился сам на себя за то, что план был просто провален, но лишь одно радовало меня — информация, которую мы смогли узнать за несколько секунд, пока эта девчонка выбежала из поезда. Если она действительно Нея Росс, то подобраться к её матери, а также выведать план действий верхушки фракций становилось более реально. Ведь главным страхом Алианы Росс была потеря дочери. И никакой Апфер не был способен такое подавить. Именно поэтому она так скрывала её от многих. Доходили лишь слухи о том, что девушка появлялась на нескольких приёмах, но все они были противоречивы. Как минимум один из доносчиков клялся, что она страшная, как горгулья. Но судя по тому, что видел сегодня я, — это было далеко от правды.

Я вышел из душа, запуская пальцы в мокрые тёмные пряди волос, и скинул полотенце с бёдер, обессиленно падая на кровать.