Песня русалки - Кольт Ольга

На лбу мужчины снова залегла складка, а брови сошлись на переносице. Я попыталась поймать его взгляд.

— Вы можете не верить в то, что я говорю. Просто дайте мне доказать, что это правда. Когда мы приедем, попросите сделать ванну… да хоть бадью с водой принести, и вы все увидите своими глазами.

Он молчал, я мучительно ждала ответа. Не знала, что еще добавить. Наконец Анкер произнес:

— Я слышал твой голос Селина, и для меня этого достаточно, чтобы тебе поверить.

Чувство облегчения накатило волной. Но было еще одно обстоятельство, которое я должна была прояснить.

— Спасибо, господин Анкер. Я очень благодарна вам за доверие. И должна быть честной с вами до конца. Ни капитан Скалл, ни его команда головорезов не тронули меня только по одной причине… мой голос. Его сила жива, только пока я невинна.

Глаза мужчины снова потемнели. Они пристально вглядывался в мое лицо, будто искали на нем признаки неправды. Я не избегала его взгляда, наоборот, честно и открыто смотрела в ответ.

Он набрал воздуха в легкие, как будто хотел что-то сказать, но потом посмотрел в окно, и снова нахмурился. А карета начала тормозить.

— Мы приехали, Селина. Поговорим позже.

Глава 3. Похмелье

Виски сдавливало, во рту пересохло, от запаха еды только мутило. Больше бурных возлияний Анкер ненавидел только следующие после них дни. Увы, вчера он никак не мог отказаться от застолья — положение обязывало. Владелец «Пера и лилии» господин Орлан Грум любил обсудить дела за стаканчиком крепкого бренди. А где один, там и второй… В результате пришлось уговорить целую бутылку. Так что чувствовал себя Анкер паршиво. На завтрак кое-как выпил чашку крепкого настоя, влил в себя несколько стаканов воды, через силу пару раз укусил хлеб со свежей ветчиной.

Сегодня ему понадобятся все силы. Он не зря сдерживался два месяца, ни словом, ни жестом не выдавая своего отношения. Улыбался, скрупулезно вел счета, закупал алкоголь и закуски, азартно торговался, набивая цену дамам, трудящимся в доме утех буквально в поте лица. Ни словом, ни жестом, не выдавал, насколько ему все это от-вра-ти-тель-но.

Но глава тайной королевской канцелярии не мог позволить сорвать тщательно спланированную им же самим комбинацию. В Катории вот уже три века было запрещено рабство, но торговля людьми все равно велась. Только при продаже «живой товар» переходил не в собственность, как недвижимость, а становился бесправным слугой, вынужденным выполнять все прихоти хозяина. На бумаге, конечно, фиксировались только размер долга и срок отработки, но суммы и проценты были настолько внушительными, а условия штрафов столь суровыми, что никто не рисковал перечить…

И попробуй разберись, кто работает за жалованье, а кто по долговому договору. И кем, как, при каких обстоятельствах этот договор был составлен и подписан. Нет, с работорговлей нужно разбираться с другого конца — прорабатывать поставщиков, продавцов и покупателей. Именно этим и занимался тот, кого сейчас называли Анкером Рикардом и знали как управляющего респектабельного дома утех «Перо и лилия».

И сегодня он, наконец, должен был сделать важный шаг для выхода на крупную сеть закрытых рабовладельческих торгов. Пришлось провести не один вечер в компании Орлана Грума и стаканчика в бренди, прежде чем удалось втереться в доверие и убедить отправить его на торг для пополнения цветника. Якобы ему нужно приобрести красотку, которая сможет удовлетворить самые порочные, самые взыскательные вкусы клиентов «Пера и лилии».

Конечно, на самом деле, Анкер не планировал обрекать несчастную девушку на судьбу девицы для утех. Все было филигранно спланировано: одна из его лучших людей пару недель назад попалась в руки давно подозреваемого в торговле людьми купца. И ее из дома утех выкупит за баснословное вознаграждение точно такой же «подставной» клиент.

А он, Анкер, наконец-то увидит, кто же организует торговлю женщинами здесь, в самом крупном южном портовом городе. А потом, постепенно, выйдет и на организатора всех рабовладельческих торгов Катории.

Еще никому не удавалось помешать его планам. И уж точно не удастся похмелью. Он поморщился, сделал еще один глоток крепкого настоя, и велел конюху подать карету.

По пути, как назло, пришлось задержаться. Кучер поехал дорогой мимо главного рынка, и путь перекрыло небольшое стадо коров, медленно и важно переставляющих ноги. Пока кучер бранился с пастухом, Анкер молча злился в карете. Он уже готов был выскочить и пойти пешком, когда коровы наконец-то прошли, и они смогли тронуться.

Как бы не спешил кучер, подстегивая лошадей, все равно они чуть опоздали к началу торга. Анкера тут же встретили и проводили в зал, но когда он откинул разноцветные тряпки, увидел, что у помоста с девушками уже толпятся мужчины.

Взгляд тут же нашел Мамбу: несмотря на наготу, темнокожая сотрудница тайной канцелярии сохраняла полную невозмутимость. Но и мужчины не обращали на нее внимания. Они плотно обступили край помоста, где стояла невысокая гибкая фигурка с длинными сиреневыми волосами.

Подойдя ближе, Анкер услышал:

— Беру! Сто золотых монет.

Следом тут же крикнули:

— Даю двести! — лысый мужчина в темно-красном камзоле выделялся из толпы.

Анкер поморщился, он знал этого господина и те мерзости, что тот творит. Не сегодня, так завтра окажется за решеткой. Взгляд вернулся к девушке с необычными волосами.

Она стояла, прикусив нижнюю губу, и вглядывалась в толпу. А когда подняла глаза, Анкер на секунду перестал дышать, столько в них было отчаяния и… надежды?

Раздался низкий голос:

— Триста золотых и мешочек отборного жемчуга.

Девушка на помосте замерла в напряжении. Анкер перевел взгляд на Мамбу. Если он сейчас изменит решение… ничего ужасного, в целом, не произойдет. Они выкупят ее у другого покупателя или организуют побег, другой вопрос, что он сам будет делать…

— Даю тысячу золотых, — слова сорвались с губ, прежде чем он успел додумать последнюю мысль.

Обступившие помост мужчины начали изумленно оглядываться. Толпа расступилась, пропуская его вперед. Распорядитель что-то лебезил. А он смотрел на свое странное, неожиданное, совершенно нелогичное приобретение.

Лицо сердечком, пухлые губки, под бледными бровями огромные зеленые глаза. И сейчас они широко раскрыты, от удивления и… ужаса. Ему стало неприятно от мысли, что он вызывает у женщины такой страх, но на его лице застыла уже привычная маска равнодушия.

— Наденьте на девушку что-нибудь. — сказал Анкер, раздражаясь от жадных взглядов других мужчин. — и пойдемте отсюда, завершим сделку в каком-нибудь другом месте.

Анкер дождался, когда мужчина с пиратской татуировкой на лице застегнет на девушке платье, и, наконец, они прошли в кабинет распорядителя. Подписание бумаг не заняло много времени. Как он и думал, типовой долговой договор был переписан на имя владельца «Пера и лилии», в ответ он должен был перевести на указанный счет тысячу золотых.

Краем глаза Анкер наблюдал за своей «покупкой». Девушка, теперь он знал, что ее зовут Селина, старалась выглядеть равнодушной, но явно вслушивалась в переговоры. Когда распорядитель передал неприятному типу мешочек с золотыми, Анкер убедился, что поставщик действительно пират. Вероятно, Селина иностранка и попала в эти неприятности по какой-то трагической случайности. Значит, он верно поступил, решив поменять план и выкупить ее вместо Мамбы.

Спрятав оплату во внутренний карман куртки, пират довольно улыбнулся и толкнул Селину в спину со словами:

— Все, товар ваш, господин Ригард.

От его грубого обращения с девушкой Анкер поморщился.

— Меня ждут дела. Всего доброго, господа.

Он приобнял Селину и повел прочь из кабинета. Преодолев длинный извилистый коридор они вышли на улицу, где их уже ждала карета. Кучер приоткрыл дверь, а Анкер подал девушке руку, чтобы помочь подняться. Та же неожиданно замерла, будто бы ни разу не ездила в карете. Повисла пауза.

— Ну же, забирайся. — не выдержал Анкер.