Хижина в лесу (СИ) - Аксент Анна

Заметно повеселев, Литара больше не испытывала такой глухой злобы в адрес Даллана, и уже спокойно относилась к тому, что ей приходиться постоянно заботиться о нем. Еще пять дней Даллан оставался в беспамятстве, но температура снижалась, жар уже не был таким сильным, хотя тяжелое дыхание и хрипы еще оставались. На утро шестого дня Литара с ведерком вышла на улицу из хижины, чтобы набрать в колодце воды, а когда возвращалась услышала в хижине шум. Поставив ведро на снег, Литара забежала в хижину, и почти на пороге увидела слабо шевелящегося Даллана, который завернулся в одеяло. Девушка приподняла мужчину за подмышки, одеяло стало сползать с него, а Даллан вяло пытался поднять его, не допустить позора остаться голым.

— Вернитесь в кровать, — строго сказала Литара королю.

— Но мне нужно, понимаете…нужно выйти на улицу, я… — пробормотал Даллан, но обессиленно обмяк.

Литара поняла, король пришел в себя и испытал естественную физиологическую потребность которая и согнала его с постели. Силой уложив Даллана на кровать, и расправив на нем оделяло, Литара подняла с пола, из под скамеек старый приспособленный под определенные цели жестяной ковш. Даллан за секунду до этого будучи бледным как плотно, вдруг резко и мучительно покраснел, осознав, что болеет давно и прочно и девушка ухаживала за ним все это время, выполняя определенные функции тоже.

После, Даллан тяжело повернулся на бок, и отвернулся лицом к стене. Он испытывал мучительное чувство стыда перед девушкой, и не мог себя заставить смотреть ей в лицо. Засыпая, мужчина вдруг пришел к странному выводу, он не может вспомнить своего имени, да и вообще ничего о себе. Как он оказался в этом домике, кто он, кто эта девушка ухаживающая за ним. Боли в груди и сильная слабость дали ему понять, что он болен, и болен тяжело. Оставшийся день, Даллан продолжал спать, просыпаясь только для того, чтобы выпить очередную порцию отвара подаваемого ему девушкой, которая испытующе смотрела ему в глаза.

Литара терялась в догадках, Даллан пришел в себя, но ей показалось он не узнал ее, не назвал ее по имени, и когда она поила его, и меняла повязку на голове старался не смотреть в глаза, видимо испытывая чувство стыда, за то, что девушке приходиться нянчиться с ним как с маленьким ребенком. Поэтому она не знала варить заветное зелье или же еще нет. Решив все же подождать когда что-то более проясниться, Литара отложила эту затею, а на следующий день между ней и Далланом произошел разговор. Мужчина воспользовавшись тем, что Литара подошла напоить его зельем, задал ей вопрос:

— Как долго я болею?

— Неделю, — просто ответила Литара.

— А… а где мы?

— Это заимка в Куронском лесу.

— В Куронском лесу? — переспросил Даллан и на некоторое время замолчал. Потом передохнув, опять спросил. — Что со мной случилось?

— Ты провалился под лед на озере, а я вытащила тебя.

Даллан опять замолчал, а когда Литара уже собиралась встать и пойти по своим делам, снова спросил:

— Кто я?

Литара замерла, на такое она не смела даже надеяться. Даллан от удара об лед или может от тяжелой болезни потерял память, не знал кто он сам и не знал кто она! Оставалось надеяться, что амнезия продлиться все то время, что Даллан пробудет у нее, а там уж она придумает как вернуть короля в его королевство, без вреда для себя.

— Тебя зовут Даллан, нет! — Литара вскинула руку в отрицательном жесте. — Я не знаю тебя. Я живу тут одна, и я действительно увидела как ты провалился под лед на озере, вытащила тебя из воды и притащила к себе в дом. Там на озере, пока ты не потерял сознание, ты успел сказать мне свое имя вот и все.

Встав, девушка показала, что разговор закончен и занялась своими делами. Даллан, некоторое время наблюдал за девушкой, а потом, утомившись, закрыл глаза, задремав. Литара стоя у стола, обернулась и посмотрела на лежащего Даллана, черты его лица заострились, кожа была бледной покрытой испариной. Пока он слаб, она в безопасности, но как только он окрепнет, стоило опасаться проявления отвратительных сторон его личности, которые не смотря на потерю памяти, по ее мнению, несомненно остались в нем и вылезут на поверхность при удобном случае.

С этого дня Литара стала запускать Данто в хижину, и собака спала у ее кровати всю ночь. Данто невзлюбил нового жильца сразу же, и когда Даллан шевелился на своей постели, глухо рычал, пугая даже Литару. Даллан, в такие моменты замирал и не понимал чем мог вызвать такую нелюбовь у этой крупной собаки так похожей на черного волка. Ответ был на поверхности, но Даллан лишившийся памяти не смог бы ухватить его суть. Все было просто — Данте чувствовал страх испытываемой своей хозяйкой перед этим мужчиной. Страх, который она редко показывала, но это не значит, что его не было. И Данте решил для себя, в своем простом уме, что обязательно защитит хозяйку и не даст ее в обиду.

Даллан шел на поправку с каждым днем, ежедневно и ежечасно принимая заботу девушки по отношению к себе, он невольно привязывался к ней и проникался все больше. Она была строга и молчалива, редко разговаривала с ним просто так, только если он задавал вопросы, что пока ему делать было тяжело, но ее руки были невероятно нежны с ним. Они мягко поддерживали его за спину, когда нужно было пить отвар, меняли повязку на голове, легко и нежно прикасались к его лбу, чтобы проверить есть ли у него жар или нет. Он тянулся за этими руками, как бездомная собака, но наталкивался на холодные глаза девушки и потухал. С каждым днем он узнавал Литару все больше и больше, учил ее привычки и особенности. Она была чистоплотна, хижина, была очень уютной и теплой, Сама Литара всегда была одета в чистую опрятную одежду, и даже невзлюбивший его Данте не вонял псиной как всякая другая собака. Из своего угла Даллан наблюдал, как девушка работает по дому, готовит обед или моет полы, стирает белье. Очень часто, по вечерам, она варила зелья, которые разливала по глиняным горшочкам, и закрывала деревянными крышками. Она обвязывала горловины грубой веревочкой, навешивая ярлычки из дешевой желтой бумаги, на которых красивым каллиграфически почерком выводила названия зелий и краткое описания по их использованию. Горшочки она складывала в большие корзины. Даллан уже знал к кому он попал, Литара — ведьма, ведьма, которая варит зелья и успешно продает их в ближайших деревнях и даже городке. Этим объяснялся видимый достаток в доме девушки. Два дня назад, Даллан наблюдал как Литара открыла люк ведущий в ледник и достала тушку курицы, попутно объяснив:

— Своих кур я не трогаю, их и так не много, и все они несут яйца, поэтому покупаю тушки в деревне, как баранину и многое другое.

Тушку курицы, Литара сварила в большом котелке, и по всей хижине пошел приятный запах куриного бульона, в который девушка добавила специальные травки. Все это время, кроме зелий, в рот Даллану ничего не попадало. Ощутив аппетитный запах Даллан почувствовал сильный голод и в животе громко заурчало. Литара усмехнувшись налила полную тарелку бульона и взяв ложку подошла к кровати мужчины.

— Я сам могу.

— Вот это точно нет, — с сомнением протянула Литара и присела с краю, набрав в ложку бульона.

В сотый раз Даллан покраснел, но признался себе, что ему очень приятно, что девушка так заботится о нем, почему-то, даже не помнив ничего о своей прошлой жизни, он был уверен, что никто и никогда так не заботился о нем. Он съел почти всю тарелку, и в изнеможении откинулся на подушку, прикрыв глаза. Литара однако не уходила и продолжала сидеть на краю его постели. Даллан открыл один глаз, и девушка увидев это по-доброму усмехнулась. Даллан улыбнулся ей в ответ.

— Даллан. — Позвала его Литара, — Даллан.

Он открыл глаза и сфокусировал на лице девушке взгляд.

— Даллан, завтра утром я уйду.

— Что? — Вырвалось у него.

— Раз в два месяца я хожу в деревню отношу горшочки с зельями, пришло время идти, люди ждут меня. Меня не будет пять дней, тебе придется справляться самому.