Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната

- Отличное средство, - съязвила я. - Полынь - это самое оно против зубастых утопленников.

- Это не утопленники, - строго поправила она меня. - Это - моргелюты, духи озера. Я говорила Бриско, но он не верил в них. Всё смеялся.

М-да, история. Я бы тоже не верила, если бы собственными глазами не увидела ту бледную рожу.

- Бриско не верил, смеялся, - старуха покачала головой. - И где он сейчас? Они его утопили.

- Постойте, мамаша, - перебила я, - сочувствую вашему горю, но судья сказал, что вашего сына застрелили серебряной пулей. И пытался вызнать у меня. то есть у Эдит. не знаю ли я что-нибудь об убийстве. Я знаю? То есть Эдит - знает?

- Ничего она не знает, - покачала головой Жонкелия. - Бриско погиб ночью, мы с Эдит спали. А утром нашли его в воде у берега, рядом с сетями.

- И с пулей в голове?

- Там была кровь, - нехотя признала она, - и у него была рана на голове, но его точно утопили духи озера. Они мстили, что Бриско потревожил их покой.

- Может, вы мне всё расскажете? - предложила я. - С самого начала и подробно. Раз уж мы теперь, выражаясь образно - в одной лодке.

- Прекрати так говорить! - возмутилась она и превратилась в прежнюю мамашу Жо. - Не строй из себя принцессу!

- Может, я и в самом деле принцесса, - ответила я с достоинством, - вы ведь этого не знаете. Вообще-то, меня зовут...

- Эдит Миллард! - она ткнула костлявым пальцем в мою сторону. - И если сболтнешь что-то другое, особенно про моргелютов, тебя точно примут за сумасшедшую. А я не хочу закончить свои дни среди умалишенных, и всё равно ни в чём не признаюсь.

- Вы разве что-то натворили, чтобы в чем-то признаваться? - сказала я миролюбиво. - Ну, рассказывайте, что тут происходит, и что случилось с вашим сыном и невесткой.

- Доем? - мрачно спросила она, указывая на мою порцию омлета.

Я молча пододвинула к ней тарелку, и старуха схватила её с жадностью человека, который давно не ел ничего вкусного.

- Мы с Бриско не местные, - начала она свою историю, сметая омлет со скоростью пылесоса.

- Отец у него был из Тихого Омута - шалопай беспутный. Но сапожник хороший. Пришел в столицу, а я там служила в пекарне напротив сапожной мастерской. Мы поженились, родился Бриско, потом Бриско женился, а потом в столице - чума. Я овдовела, Бриско овдовел, и мы решили уехать. Сюда уехать. Бриско скопил немного, хотели купить тут маленький домик - огород развести, сапожничать, только Бриско вдруг взял и арендовал землю на берегу озера. Пришел, помню - глаза горят, будто клад нашел, показывает мне договор с графской подписью и говорит: «Скоро мы с вами, мамаша, заживем богаче графа! Да что там! Богаче короля заживем!». Я ему говорю: ты, мол, свихнулся, у озера земля плохая, там ничего расти не будет, и жилья нет - одна развалюшка стоит. А он мне: не волнуйтесь, мамашенька, через пару лет вы эту развалюху не узнаете. И что ты думаешь? -старуха облизала ложку и с сожалением посмотрела на блюдце, на котором не осталось ни кусочка омлета, - года не прошло, как он построил здесь мельницу, устроил птичник, прикупил пару лошадей, нанял работников. Я у него спрашиваю: Бриско, откуда у тебя столько денег? А он мне с хохотком отвечает: так это от курочек, мамашенька.

- Заработал на курицах? - я невольно увлеклась историей о своем покойном муже. Вернее, о покойном муже покойной Эдит. вернее. Я совсем запуталась и предпочла не думать пока о сложностях переселения в другой мир. Лучше разузнать побольше об этом Бриско, об Эдит, а тогда уже можно будет поломать голову - зачем я здесь и кто меня сюда притащил.

- На каких курицах! - скривилась Жонкелия. - Да, птичник у нас был хороший, Бриско купил ливорнских куриц, а у них самые крупные и вкусные яйца. Только продавал он на рынок десятков пять за неделю, иногда и меньше. Не те это деньги, чтобы мельницу поставить и черепицей ее покрыть. И за аренду земли надо было платить - каждый месяц по серебряной монете. Я однажды вижу - Бриско золотом расплачивается, да ещё смеется

- серебра у него нет. Тогда я и поняла, что тут нечисто. Спрашиваю: где золото взял? А он мне: всё курочки, мамашенька, курочки. Так и не добилась правды. Год назад он женился на девице из соседней деревни. Не понимаю, что он в ней нашел, - старуха смерила меня взглядом, - рыжая, ума - кот наплакал, приданого никакого - круглая сиротка, нос как фичка и глаза маленькие, как у крота...

- У крота?! - я принялась ощупывать свое лицо, кося глазами на нос.

Мне ещё и в дурнушку повезло попасть? Но лицо по ощущениям было моим, и ничего у меня нос не фичка, и глаза не маленькие.

- Зеркало у вас есть? - спросила я.

Старуха кивнула на полку, и я нашла там осколок зеркала - запылившийся, тусклый. Я протерла его рукавом и посмотрела почти со страхом, ожидая увидеть что-то вроде зубастой физиономии, заглянувшей в окно.

Но лицо было моим, а я всегда считала себя если не красавицей, то точно милашкой. И нос у меня - никакая не фичка! Мужчинам, между прочим, нравятся вздернутые носики. Это пикантно. И глаза нормальные.

- Вы что на меня наговариваете? - разозлилась я на Жонкелию, а потом вспомнила, что не это главное - как она оценивает внешность Эдит. Или мою внешность. Главное, что тут произошло, и почему я теперь здесь. - Ладно, не про внешность речь. Дальше что было? -спросила я, очень недовольная собой. Потому что мне всё больше казалось, что я превращаюсь в эту самую Эдит, и всё больше волнуюсь о жизни в этом мире, хотя надо думать о том. Ведь я - не жена мельника. То есть не вдова. Я - Светлана.

- А дальше Бриско утопили, - прервала мои размышления старуха. - И всё. Денег не стало. Мы всё продали, есть нечего, второй месяц не можем заплатить ренту за землю, и граф может в любой момент нас выселить. Выгнать на все четыре стороны. В договоре аренды указано, что мы не должны задерживать с оплатой дольше, чем на три месяца.

- Постойте, постойте, мамашенька, - я потрясла головой. - Пусть сын не оставил вам денег, но вы говорите, у вас куча кур, у вас мельница. Да мельники всегда жили богато! Хлеб-то молоть вы не разучились? А если не тянете - продайте мельницу и купите домик в деревне.

Прозвучало это, как в надоевшей рекламе, и я невольно фыркнула.

- Какая умная, - огрызнулась Жонкелия, зыркнув исподлобья. - Мы хотели продать эту проклятую мельницу, но Закхей Чарлтон, графский мельник, всех отвадил, а сам не даёт полную цену. За те грошены, что он предлагает, и конуру собачью в Тихом Омуте не купишь. Потом кто-то прирезал всех кур, остались шесть, и даже петуха нет на развод. Мельничное колесо стоит - никак не удается запустить. Срезаешь водоросли, срезаешь, а наутро они опять всё опутали. Это мстят моргелюты. Бриско растревожил их, и поплатился за это. А мы с Эдит - что мы могли сделать против нечистой силы? И ещё долг. Бриско говорил, что расплатился с плотниками и горшечником за строительство мельницы, а они принесли расписки, что он им ещё должен. И сейчас начисляют проценты каждый месяц.

Я услышала незатейливую, но такую печальную историю, как две осиротевшие женщины распродали сначала живность - лошадей, коров и коз, потом мебель, потом начали продавать одежду и посуду, но погасить долг так и не смогли.

- Кредиторы наседают, - закончила рассказ Жонкелия, - мельница стоит, Чарлтон каждый день сюда таскается - сказал, что через два месяца мы сами отсюда уберемся, и всё достанется ему даром. А ещё моргелюты... окна побили, двери сорвали, бродят вокруг, даже днём уже бродят. Вот у бедняжки Эдит в голове и разладилось. Она и так трусиха была, а тут совсем свихнулась от страха. По ночам кричала, говорит - и заикается, и оглядывается, будто её кто-то подслушать может. Или забьется в комнате в угол кровати -и сидит так целый день. Сегодня утром вскочила - и к озеру. Я за ней, а она кричит, что не может так больше. И в воду. Я четыре часа просидела на берегу, просила моргелютов, чтобы они её отпустили. А потом появляется судья - конь в мыле, сам - как на пожар, спрашивает, где Эдит. Я ничего ответить не успела, и тут выныривает рыжая башка и начинает звать на помощь. Судья полез тебя спасать, а я думала, что точно с ума схожу -Эдит ведь столько времени пробыла в воде. Только когда судья тебя вытащил, я сразу поняла, что ты - не Эдит. Не знаю уж, откуда моргелюты тебя вытащили, но я этому рада. Потому что Эдит - наследница Бриско. Наследство положено жене, а матери ничего не достаётся. Если узнают, что Эдит погибла или сошла с ума, то меня сразу выгонят. Граф Фуллартон точно своего не упустит. Мне тогда только и останется - милостыню просить.