Отец мой - Уорд Дж. Р.
Рейдж кивнул, а затем испарился. Тяжелые шаги над головой вызвали волны пыли, спускающейся вниз. Зед потянулся к куртке и вытащил [13]. Эта штуковина была размером с палец, но светила сильно как автомобильная фара.
С помощью фонаря он осмотрел помещение, и проблема с ногой стала беспокоить его немного меньше.
– Какого… черта?
Он словно попал в египетскую гробницу. Комната размером сорок на сорок была заставлена разными предметами, поблескивавшими в свете фонарика: масляные картины в позолоченных рамах, серебряные канделябры, украшенные драгоценностями статуи, столовое серебро. Посреди комнаты стояли коробки, скорее всего, наполненные украшениями, там же выстроились в ряд пятнадцать металлических кейсов, в которых наверняка была куча денег.
Хранилище мародеров, набитое тем, что они захватили во время налетов прошлым летом. Все это дерьмо принадлежало глимере – он даже узнал лица на нескольких портретах.
Куча ценностей прямо здесь. И кто бы мог подумать? Справа, ближе к утрамбованному земляному полу, начала мигать красная лампочка. Его падение врубило систему сигнализации.
Снова показалась голова Рейджа.
– Гражданский свободен, но не способен дематериализоваться. Куин меньше чем в полумиле отсюда. На чем ты, блин, сидишь?
– На люстре, и это еще не все. Слушай, у нас скоро будет компания. Здесь установлена сигнализация, и я ее врубил.
– Рядом с тобой есть лестница?
Зед вытер пот со лба – эта хрень оказалась холодной и сальной, покрыв обратную сторону его окровавленной руки. Он осмотрелся вокруг, и покачал головой.
– Не вижу ни одной, но как-то же они засунули сюда добычу, и я чертовски уверен, что не через этот пол.
Голова Рейджа взметнулась, брат нахмурился. Звук вынимаемого кинжала был подобен металлическому вздоху предвкушения.
– Это либо Куин, либо убийцы. Уберись подальше от света, пока я не разберусь.
Голливуд исчез из дыры в полу, его шаги стали тихими словно шепот.
Зед был вынужден убрать оружие в кобуру. Потом отбросить несколько осколков стекла во мрак. Оторвав зад от земли, он напряг здоровую ногу и пополз в темноту, направляясь в сторону сигнальной лампочки. Он прижался спиной к той штуковине, потому что здесь было единственное свободное место среди нагромождения предметов искусства и серебра.
Тишина наверху сохранялась, и он понял, что гостями были не Куин с парнями. И, тем не менее, звуков боя слышно не было.
Но потом дела пошли из рук вон плохо.
«Стена», к которой он прислонился, отодвинулась, и он упал на спину… прямо под ноги двум бледноволосым взбешенным лессерам.
Глава 4
В материнстве было много всего замечательного.
Например, держать свою малышку на руках, убаюкивая ее, чтобы она скорее заснула. Или складывать ее крохотную одежку. Или кормить ее. А также смотреть в ее глаза, полные радости и удивления, после крепкого сна.
Бэлла поерзала в кресле-качалке, стоявшей в детской, заправила одеяло под подбородок дочери и погладила щечку Наллы.
А вот не таким уж и замечательным следствием материнства стала усилившаяся женская интуиция.
Находясь под надежной крышей особняка Братства, она знала наверняка: что-то было не так. Будучи здоровой и в полной безопасности, в детской, которая, казалось, сошла с картинки, иллюстрирующей журнальную статью «Здесь живет идеальная семья», она все равно не могла отделаться от ощущения, что в комнате стоит душок, похожий на вонь сдохшего скунса. Налла тоже чувствовала это. Малышка была необычайно тихой и напряженной, ее желтые глаза были сфокусированы в одной точке, словно она ожидала, что вот-вот случится взрыв.
Конечно, все эти проблемы с интуицией, были ли они связаны с материнством или нет, представляли собой историю без слов и вне временного пространства. Это подготавливало тебя к плохим новостям, но беспокойство все равно не сопровождалось никакими существительными или глаголами, не имело никаких отметок дата/время. И вот пока ты сидишь, окруженная ужасом, который впивается в тебя, словно холодная и мокрая тряпка, прижатая к шее, твой мозг пытается рационализировать ощущения, считая это наилучшим выходом. Может быть, это Первая Трапеза еще не улеглась в желудке. Или это просто беспричинное беспокойство?
Возможно…
Проклятье, а что если этот миксер в ее животе – вовсе не интуиция? Может, это принятое решение, которое пока не улеглось в желудке.
Да, весьма вероятно, что дело было именно в этом. После всей дерготни, надежд, беспокойств, попыток найти решение их с Зедом проблем, она должна рассуждать здраво. Она пошла против него… но в ответ не последовало почти никакой реакции.
Никаких «я хочу, чтобы вы остались», даже без «я поработаю над этим».
Он лишь ушел на поле боя.
Что было в своем роде ответом, так ведь?
Оглядывая детскую, она отмечала то, что ей предстоит взять с собой… немного – только две сумки: одну для Наллы, одну для себя. Она с легкостью достанет другую корзину для использованных подгузников, колыбельку, пеленальный столик…
Куда ей идти?
Самым простым решением был один из домов ее брата. У Ривенджа их было несколько, а ей стоило лишь попросить. Черт, какая ирония. Она так боролась за свободу, а теперь раздумывала, не вернуться ли обратно.
Не раздумывала. Решала.
Бэлла наклонилась в бок, достала из кармана джинсов мобильный и набрала номер Рива.
После второго гудка ей ответил знакомый низкий голос:
– Бэлла?
На заднем фоне слышался рев музыки и разговоры людей, доносились звуки, обычно сопровождающие переполненное помещение.
– Привет.
– Алло? Бэлла? Подожди, я пройду в свой офис. – После долгой шумной паузы, грохот внезапно стих.
– Эй, как ты и твое маленькое чудо поживаете?
– Мне нужно место, куда я могу переехать.
Тишина. Потом ее брат спросил:
– Для двоих или для троих?
– Для двоих.
Еще одна длинная пауза.
– Мне нужно убить этого тупого ублюдка?
Холодный злой голос немного напугал ее, напомнив о том, что ее дорогой брат был не из тех мужчин, которых стоило бы злить.
– Боже, нет.
– Говори, сестра моя. Расскажи мне, что происходит.
***Смерть – это черная посылка, которая, приходя разным людям, бывает разных форм, размеров и разного веса. Но все же, обнаружив ее у парадного входа, ты наверняка знаешь отправителя – тебе даже не надо проверять адресанта или вскрывать коробку.
Ты просто знаешь.
Развалившись на пути у двух лессеров, Зед понял, что его посылка прибыла. Единственной мыслью, оставшейся в его голове, было осознание того, что он пока не готов принять присланное.
Впрочем, это не та вещь, от которой можно отказаться.
Стоя над ним в слабом сиянии какого-то света, лессеры замерил, словно он был последним, что они ожидали встретить на своем пути. А потом они достали пушки.
Напоследок Зед не сказал ни слова; он увидел лишь картинку, которая полностью затмила два дула, нацеленные в его голову. Он увидел Бэллу с Наллой в кресле-качалке в детской. Это не было воспоминанием о прошлой ночи: о носовых платках, красных воспаленных глазах и мрачном близнеце. Нет, это была картина двухнедельной давности: Бэлла сидела и смотрела на малышку с любовью и нежностью. Почувствовав, что он стоит на пороге, она подняла глаза, и на какое-то время эта любовь в ее взгляде окутала и его.
Прозвучали два выстрела, но к его удивлению единственной болью, которую он почувствовал, стало жжение в ушах от пронзительного звука.
Два последовавших шлепка отдались эхом от украденных богатств.
Зед поднял голову. Куин и Рейдж стояли прямо позади лессеров, опуская пистолеты. С ними были и Блэй с Джоном Мэтью также со взведенными курками.
– Ты в порядке? – спросил Рейдж.
Нет. Одно большое жирное волосатое «нет».
– Да. Да, я в норме.
