Во власти зверя - Людмила Александровна Королева
– Собирайся в дорогу. Скоро солнце спрячется за горизонтом, и сможем продолжить путь, – бросил он мне и отвернулся, а я нахмурилась.
Почему-то сердце неприятно заныло. Что я ждала от вожака? Того, что он после нашей близости начнет проявлять свои эмоции? Папа каждое утро целовал и обнимал маму, шептал ей слова любви. Я видела, с какой нежностью и обожанием он смотрел на нее. Они часто секретничали, улыбались друг другу, обнимались и целовались. Глядя на них, всегда мечтала о такой же крепкой и дружной семье. Видимо, чего-то подобного я ждала и от волка, забыв о том, что эти существа редко проявляли свои слабости.
Достала фляжку с зельем, сделала несколько глотков, чтобы Мэл не пробудилась. Когда Серафим вкалывал мне в вену эту отраву, она действовала мгновенно. Принимая зелье через желудок, эффект был тот же самый. Поднялась, прошла молча мимо мужчин и вышла из пещеры на свежий воздух. Смотрела на высокие горы, покрытые снегом, на деревья, стоящие без листвы. Все же на юге мне нравилось больше. Там зелени много, тепла. А тут… Холодно, тоскливо, так и веет одиночеством. Однако волкам здесь комфортней.
Все бы отдала, чтобы обнять маму и отца, хоть день провести с братьями и не думать о будущем, которое пугало с каждым днем все сильнее. Прижалась бы к маме, как в детстве, вдыхая сладкий запах ванили, исходящий от ее вещей. Она бы гладила меня по голове, говорила о том, как любит меня. Мама часто повторяла, что я очень сильная, что смогу справиться с любыми тяготами этого мира. Что подумали родители, когда не смогли найти меня? Как им передать весточку о том, что я жива? Вся надежда была на Аврору. Она переписывалась с моей матерью, значит, смогла бы ей сообщить о том, что случилось.
– Я чувствую, как тебя одолевают сомнения, тревога и печаль. Сожалеешь о том, что произошло между нами? – услышала голос вожака у себя за спиной.
– Нет, не сожалею, – ответила честно. – Никогда прежде не видела столько снега, – прошептала, не оборачиваясь.
Кожей чувствовала взгляд вожака.
– Привыкай, большую часть времени будешь наблюдать именно эту картину. Лето у нас длится всего пару месяцев.
Вздрогнула, когда тяжелая рука опустилась мне на плечо, рывок и оказалась прижата спиной к твердой мужской груди.
– Приди ко мне, – снова прозвучал голос незнакомого волка. – Я жду тебя.
Затаила дыхание, сердце учащенно забилось. Меня тянуло на поиски родственника, который звал к себе.
– Я снова его слышу. Он зовет меня, – призналась, ощутив, как Одди сильнее сжал пальцы на моей талии.
Вдыхала несравненный запах, присущий только этому мужчине. Улавливала хвойные нотки вперемешку с чем-то терпким.
– Мы найдем его. Выясним, для чего ты ему понадобилась. Не переживай. Я не позволю ему обидеть тебя, – выдохнул мне на ухо Одди.
– Тебе легко говорить. Как не переживать? Я ведь осталась совершенно одна. Родные далеко. Мне приходится заново учиться жить, все, что было привычным, рассыпалось, как прах. Устала выживать, бороться. Я же не воин, всего лишь обычная девчонка, которая боится всех этих перемен, – излила душу вожаку.
Он поцеловал меня в макушку и осторожно провел теплыми ладонями от моих плеч до кончиков пальцев туда и обратно.
– Я знаю, как тебе тяжело. Поверь. Мою мать убили люди, когда я был ребенком, потом воины короля уничтожили и отца. Мы с братьями остались сиротами. На наших глазах шла битва. Люди уничтожали волков, волки перегрызали глотки воинам. Крики, стоны раненых пробирали до костей. Везде полыхал огонь. Я был уверен, что погибну. В тот момент впервые почувствовал страх, но не за себя, за своих братьев. Опасался, что останусь совершенно один. А потом я увидел Аврору. Она, рискуя собой, спасала волчат. Девчонка, над которой издевались волки, не жалея себя, прыгала в огонь и вытаскивала детей своих врагов. Она спасла меня и братьев, хотя могла этого не делать. Аврора заменила нам мать. Научила нас любить, заставила иначе относиться к людям. С тех пор, как она появилась в стае, больше никто не устраивает охоту на людей ради развлечения. Рядом с ней я не чувствовал себя одиноким. Лисса, и ты не одинока, твои родные живы. Когда-нибудь найдем способ, который позволит тебе поддерживать с ними связь, не навредив им. У тебя теперь есть я и моя стая, мы будем заботиться о тебе.
Я сжала руку вожака. Его слова очень много для меня значили.
– Почему Аврора родила только Актазара? Мама мне рассказывала, что волчицы часто рожают малышей.
– Она боится родить дочь, – ответил Одди, а я развернулась в его руках и удивленно посмотрела на вожака.
– Почему? Какая разница: дочка или сын? – не понимала я.
– Я как-то случайно услышал ее разговор с Шивой. Мама опасается, что девочка родится человеком, а не чистокровной волчицей. Людям нет места в стае. Ведь подростки-волки, которые плохо себя контролируют, могут ненароком загрызть. Авроре бы пришлось отдать дочь людям, чтобы сохранить ей жизнь. А жить вдали от ребенка, Аврора бы не смогла. Поэтому и пьет отвар, чтобы больше не беременеть.
– Значит, и у меня от связи с волком может родиться человек? – удивленно посмотрела на Одди.
– От оборотней все мальчики рождаются волками. А вот твоя дочь может быть такой же, как и ты, или же родится чистокровной волчицей.
До меня вдруг дошло, почему у Авроры лишь один сын. Схватилась за голову. Если семя Актазара дало жизнь, то могу родить первородного волка, а если семя Одди даст жизнь, то может родиться человек. И что же мне тогда делать с такими детьми? Первородного сразу убьют, а человеку не разрешат жить в стае. Я ведь не смогу отдать свое дитя. Мне стало дурно. Невольно страх окутал душу.
Одди с шумом втянул в себя воздух. Глаза вожака вспыхнули янтарным цветом, а на скулах заходили желваки.
– Для оборотня ты слишком часто испытываешь страх, – процедил сквозь стиснутые зубы. – Я зверею, когда улавливаю эту эмоцию. Говорил же, что рядом с нами нельзя поддаваться страху. Что
