Кровавая схватка - Линдси Дж. Прайор
Рони был прав, говоря, что они были низшими из низших. Альянс научил её выявлять зэков и избегать их любой ценой. По мнению зэков, только они владели Блэкторном, и зэки так же возмущены присутствием Альянса, как и сами третьи виды.
Она крепче сжала нож, когда внезапное чувство уязвимости охватило её. Она замедлялась каждый раз, когда достигала углубления, принимая оборонительную стойку, держа клинок наготове. Её сердце бешено колотилось, адреналин бурлил в крови.
Это всегда было её слабым местом в бою. Зак так старался успокоить её, предупредив, что учащение пульса и дыхания не только делало её более неуклюжей и менее сосредоточенной, но и ещё больше раззадоривало её противника третьего вида. Это также заставляло её казаться слабее, чем она была на самом деле, а она не могла позволить себе показать слабость.
Потому что она не была слабее. Она была импульсивной и временами иррациональной, но в то же время обладала решимостью, которая делала её неумолимым противником. Иногда это было всё, что у неё было.
Она прижималась спиной к стене, продвигаясь всё дальше и дальше по туннелю. Она сверилась с картой, убедившись, что идёт правильным путём. Но не стала бы отодвигаться от стены, не в той ситуации, когда кто-то мог подкрасться к ней сзади, спереди или с боков.
Она ускорила шаг, время от времени останавливаясь, чтобы ознакомиться с картой, прежде чем продолжала путь дальше.
Внезапно комплекс показался безопасным местом. Находясь рядом с Джаском, чувствуя себя в безопасности. Но она отвергла эту мысль, как только она пришла ей в голову.
Ничто в Блэкторне не было безопасным. Ничто в Блэкторне никогда не было безопасным. Безопасность это то, что никто, кроме элиты, не мог позволить себе чувствовать. На самом деле, при новых системах ни один человек не чувствовал себя в безопасности.
В этом и заключалась цель Альянса — сломать систему. Уничтожать таких, как Джаск.
Но всё же она не могла отделаться от мысли о том, что он почувствует, когда узнает, что она ушла. Заподозрит ли он Рони. Какие наказания он наложит на него.
Каким наказаниям он подвергнет её, когда и если догонит.
Или было ли то последнее мгновение, проведённое с ним, последним мгновением.
София повернула налево в конце туннеля, а затем свернула направо. Туннель открылся на некоторое время в ширину и высоту, прежде чем снова сомкнулся. Некоторые секции были созданы руками человека, замурованы цементом. Другие были естественными каменными коконами, где природа проложила путь столетия или тысячи лет назад. Всё место было лабиринтом. Лабиринтом, известным только тем, кто им пользовался.
Следуя карте, она продвигалась вперёд, пока её ноги не нащупали уклон. Её фонарик уловил металлическую решетку в метре от земли слева от неё.
Когда она присела на корточки, чтобы заглянуть внутрь, то не увидела за ней ничего, кроме ящиков.
Она сунула фонарик в рот и отодвинула решетку, прежде чем осторожно высунула голову наружу.
Это был склад, как и говорил Рони.
Проскользнув в щель, она выглянула поверх ящиков перед ними. Там было пусто. Несмотря ни на что, она держалась настороже, пока кралась вдоль стены и не оказалась на открытом месте.
Она поспешно пересекла склад и вышла в переулок.
Она посмотрела на ночное небо, когда облака скрыли луну, затем повернулась лицом к выходу из переулка. Ей нужно было знать, где она находится — куда вывел её туннель. По количеству людей, не говоря уже о шуме, она могла сказать, что находится недалеко от центра. А это означало, что она была не слишком далеко от дома.
Но она не могла пойти домой — это она уже решила. Как бы сильно ей ни хотелось принять свежий душ и надеть знакомую одежду, она не могла рисковать. Если они знали, кто она такая, они также знали, где она живёт. Это был риск, на который она не хотела идти.
Она точно знала, куда пойти вместо этого.
Выйдя из переулка, она осмотрела неоновые вывески и ориентиры. Увидев вдалеке башню с часами музея, она направилась прямо к ней.
ГЛАВА 18
София поднялась по знакомой, испещрённой граффити лестнице многоэтажки.
Пока она поднималась на четыре пролёта полуразрушенного здания, из-за закрытых или приоткрытых дверей доносились звуки музыки, боевиков, хриплых голосов.
Она сжала свой спрятанный нож, когда группа молодых людей проходила мимо неё. Один толкнул её в плечо, остальные обернулись, решив поиздеваться над её одеждой. Но она держала рот на замке, сосредоточившись на поставленной задаче, а не на предстоящем нападении или смерти на холодных, твёрдых ступенях.
Спальня Дэниеля была первой слева.
София подошла к разбитой двери. Её сердце бешено колотилось, дыхание было поверхностным. Она распахнула дверь до упора, а затем заглянула внутрь.
Помещение было сильно разгромлено. Никаких признаков Дэниеля. К счастью, ни следов крови, ни ленты правоохранительных органов тоже не было.
Она знала, что бессмысленно и рискованно стучать в двери, чтобы получить ответы, или просто попросить телефон. Точно так же, как она знала, что есть ещё одно место, где она могла бы найти ответы, если операция прошла неудачно.
Она развернулась на каблуках и поспешила обратно вниз по лестнице, столкнувшись плечами с парой, мимо которой проходила. Её мысли были слишком сосредоточены на чём-то другом, чтобы осознать их словесную отповедь.
Она направилась обратно на улицу, чувствуя, как учащённое сердцебиение сжимает её грудь. Если её подозрения были верны, то чем дольше она оставалась на улице, тем большему риску подвергалась.
Но у неё не было ни малейшего шанса даже попытаться добраться до безопасного Саммертона. У службы безопасности появились бы неудобные вопросы, не в последнюю очередь потому, что Лейла, несомненно, зарегистрировала её как пропавшую без вести. Её наверняка задержат, и тогда она никак не сможет кому-либо помочь, будучи запертой в камере, по крайней мере, на сорок восемь часов расследования.
Но если бы Лейла была в Саммертоне или даже Алиша, они могли бы забрать её.
Ей нужен был этот телефонный звонок. Больше всего на свете ей просто нужно было услышать их голоса. Ей просто нужно было
