Манро - Кресли Коул
Как только они остались одни, Манро проверил телефон на наличие приёма. Ноль. Как обычно.
— Я осмотрюсь, — бросил он Рен.
Он прошёл мимо длинного обеденного стола в роскошную спальню, принюхиваясь, и никого не обнаружил. Инстинкт был спокойным, учитывая, что Манро находился в мире вампиров. Он, наконец, выдохнул и вернулся в главную зону, где обнаружил Керени, которая сама тоже всё проверяла. Манро направился к двойным дверям, которые, как предположил, вели наружу. Теперь, когда остыл, он покраснел, вспомнив всё, что сказал Керени, но понимал причину своего гнева. Как раз в тот момент, когда он смог избавиться от беспокойства о брате, на смену пришло другое.
Чёрт возьми, как заставить свою пару выбрать бессмертие? Выбрать его?
Что, если этому никогда не суждено сбыться? Возможно, Манро всегда будет нужно от тех, кого он любит, больше, чем они в состоянии дать.
Глава 46
Когда волк открыл двери виллы и вышел наружу, тихо присвистнул.
Что могло вызвать такую реакцию у бессмертного? Рен положила сумку на обеденный стол и направилась в сторону Манро, отмечая окружающее великолепие. Стелиан проследил за ними до анфилады комнат, более роскошных, чем Рен доводилось видеть. Она вышла на балкон и открыла рот при виде королевства, раскинувшегося перед ними. Дакия располагалась внутри полой внутренней части гигантского горного хребта. Потолок пещеры вздымался ввысь, должно быть, снаружи это была ошеломляющая вершина. На вершине находился какой-то мерцающий кристалл размером с телегу с сеном. Под ним возвышался огромный чёрный замок. За пределами крепости раскинулись виллы, которые выглядели так, словно были высечены из самих горных пород. Полосы тумана клубились вокруг них.
Дакия чудо, таинственное и величественное место. Такое зрелище охладило пыл и пробудило любопытство к членам королевской семьи, обитавшим в том замке, окутанном туманом. Некоторая напряжённость спала и с плеч Манро. Она заметила, что они вдвоём придвинулись ближе друг к другу у балконных перил.
Когда они обменялись взглядами, она вспомнила его слова. Он первый человек, который назвал её эгоисткой, но она понимала, почему он мог — ошибочно — так о ней думать. Ещё он ошибался, полагая, что она видит в нём животное. Она полностью приняла его вид. Даже если бы был какой-то способ сделать его человеком, она бы не изменила его.
Манро вцепился в поручень.
— Мне жаль, что я сказал такое в порыве гнева. Я выместил на тебе разочарование, и сожалею об этом.
— Спасибо. И я сожалею. Мы оба под давлением.
— И я об этом же, — сказал он. — Кажется, я чуть не загнал нас в ловушку в ту деревню. Джелса нужно успокоить.
— Так и будет. — «Как только я смогу вычеркнуть из уравнения Дораду». — Это только вопрос времени.
Манро пристально осмотрел на окружение и произнёс:
— Хотя мне не по себе в мире вампиров, я рад, что увидел это место.
— После войны с Ордой странно ли встречаться с представителями того же вида?
Он кивнул.
— Вампиры вечность были нашим проклятием, уничтожая наш королевский род. Сто пятьдесят лет назад они убили принца Хита и захватили в плен короля Лаклейна. Мой король только недавно избавился от их пыток. Орда сжигала его заживо всё это время.
— Они держали его у себя, — пробормотала она, гадая, что колдуны сделают с ней и Манро.
— Да. Пока мы были в гостинице, я поговорил с Лаклейном, чтобы узнать больше о Древнем враге и дакийцах. Предполагается, что они разительно отличаются от Орды — больше похожи на Хранителей, когда дело доходит до крови.
— Основатели были занесены в Книгу Ллора. Это армия обращённых людей, да?
— Именно так. Кристофф, их король, запретил своим людям охотиться на смертных. У них ясные глаза, как у дакийцев.
— Значит, дакийцы не берут кровь у людей?
Манро покачал головой.
— Когда вампир выпивает кого-то до смерти, он или она забирает воспоминания жертвы. И глаза вампира начинают краснеть. В итоге, пиявка сойдёт с ума. Дакийцы считают такую потерю контроля табу. — Он указал на огромный малиновый фонтан в центре города. — Думаю, они берут кровь оттуда.
— Да, но откуда кровь в фонтане?
— От послов Ликанов?
Она рассмеялась, и Манро улыбнулся, — затянувшееся трение растаяло. Но затем Рен снова стал серьёзной.
— Ты спрашивал о моих родителях. Я не сказала, потому что до сих пор больно.
— Расскажешь, когда будешь готова.
— Сейчас готова. Манро, я действительно хочу, чтобы ты узнал меня. — Он повернулся к ней, беря за руку. — В день их пропажи, они даже не охотились. Они отправились на пикник, чтобы отпраздновать годовщину, но так и не вернулись. Я была в одной из поисковых групп, когда наткнулась на… следы упырей.
Манро нежно сжал её руку, без сомнения, решив, что родителей обратили. Но реальность каким-то образом одновременно и лучше, и хуже.
— По месту происшествия стало ясно, что их окружило большое количество упырей. Родители уничтожили с десяток, но бессмертных было слишком много. Мой отец… убил мать, а потом и себя. — Манро пробормотал по-гэльски что-то, похожее на ругательство. — Мы нашли их держащимися за руки, любящих друг друга до самого конца. Не могу представить, насколько мучительным это было для них.
— Сколько тебе было лет?
— Тринадцать, — ответила она. — Они всегда пытались заставить меня практиковаться в метании клинка, но меня интересовала только работа с лошадьми. А после их смерти я поклялась, что возьму мантию и присоединюсь к Войне ночи. Это помогло мне пережить горе.
Теперь, когда её взгляд на бессмертных изменился, изменился и взгляд на Войну ночи. Это была борьба со злом на благо как людей, так и добрых бессмертных.
Манро притянул Рен ближе.
— Жаль, что я не мог тебе помочь. И им. — Он обнял её за плечи. — Спасибо, что рассказала.
Она прижалась к нему.
— Я скучаю по ним. Хотя выросла в окружении опасностей, из-за них чувствовала себя в безопасности. Я помню, как меня укладывали на раскладушку в нашем уютном фургоне. Каждую ночь я засыпала под звуки работы родителей на улице, тихое напевание отца лошадям и удары клинков матери, снова и снова попадающих в цель.
— Это кажется чудесным.
— Так и было. — Рассказав о них Манро, она почувствовала себя ближе к нему. За исключением… — Мои родители делали всё возможное, чтобы не потерять человечность. Понимаешь, почему я не хочу, чтобы у меня отнимали выбор?
Он нахмурился.
— Малышка…
Стук в дверь избавил его от необходимости отвечать.
Она вздохнула и отстранилась.
— Должно
