Анифа. Пленница Севера (СИ) - Деметра Фрост
— А ты? Ведь ты не отсюда. Чужачка. И появилась здесь только из-за своего почившего мужа. Что теперь тебя здесь удерживает? Ах да, теплое местечко в доме ярла. Вмоемдоме!
Анифа устало вздохнула. Ей были неприятны слова молодой женщины, они били и по ее гордости и по самоуважении. Сейчас была неприятна и сама Хильда, и тот факт, что ей непременно надо было ответить на этот выпад.
— Я не претендую на какое-то особое место или отношение, Хильда, — негромко проговорила она, — Но я рада, что мои способности и навыки приносят добро и помогают людям. А Торхилд стал моим любимым и дорогим домом и мне не все равно, что здесь происходит.
— Ну конечно! — взвилась дочь ярла, — Пока ты на особом положении, пока тебе благоволит сам ярл, тебе нет смысла что-то менять. А тут еще и такой лакомый кусок урвала! И не один! Целых два! И не стыдно тебе?!
— Стыдно, — решила согласиться Анифа, кивнув. Не было смысла делать вид, что она не поняла, о чем говорит Хильда. — Правда. Совсем недавно мне действительно было стыдно. Но обстоятельства оказались сильнее меня…
— Ой, только не надо всего вот этого! — молодая женщина хрипло рассмеялась и тут же закашлялась. Но все равно продолжила — яростно и раздраженно, — Какие еще обстоятельства? Да тебя обхаживали наши мужчины с той самой минуты, когда твоего мужа с почестями отправили в последний путь!
— Это неправда, — спокойно парировала Анифа, — Мой траур приняли со всем полагающимся уважением.
— Но это не отменяет того, что в итоге ты поддалась ухаживаниям!
— И это неправда, ты же знаешь. Зачем ты лжешь?
— Я лгу?! Да как ты смеешь!
Хильда дернулась вперед, будто намереваясь ударить Анифу или расцарапать ей лицо. Но та не дрогнула, а спокойный и уверенный взгляд чистых янтарных глаз заставил девушку замереть.
— Может, ты хочешь, чтобы это было правдой? — спросила Анифа, постепенно наполняясь раздражением и неудовольствием, — Но от этого мысли не станут истиной. В течение нескольких лет я не поощрила ни одного мужчину, живя уединенно и целомудренно и посвящая все свое время заботам о жителях Торхилда и своих детях.
— Это ты лжешь, Анифа! Лжешь всем, причем весьма искусно! Но в итоге ты сама проявила свое истинное лицо! Лицо похотливой шлюхи, совершенно не стыдящейся устраиваемого прямо под крышей своего покровителя разврат! Как ты могла?! С таким невинным личиком, откровенно и бесстыдно?! Глядя прямо в глаза своим детям и моему отцу?!
— А ты сама? — бросила Анифа безжалостно.
— Что?! — взвилась в истерике Хильда, — На что ты намекаешь?!
— Почему ты так привязалась к моей репутации, Хильда? Подумай сама! Я ни разу, ни словом, ни делом, не обижала тебя, более того — я ухаживала за тобой и заботилась, как о собственной сестре. Может, это просто зависть? Ибо сама ты в своем браке ужасно несчастна и хотела бы иметь иного партнера. Или… партнеров?
С лица молодой женщины вмиг слетела вся краска, и она неистово завизжала:
— Гадкая стерва! Да как ты смеешь?! Да ты и ногтя Свена не заслуживаешь! Но ты приворожила его! И его брата! Ты ведьма! Демоница!
— Не неси чушь! — резко оборвала ее Анифа, — Если из нас двоих кто и ведьма, то это ты, девочка! Да, дорогая! Озлобленная и ненавидящая всех ведьма, которая просто чувствует детскую обиду за то, что не столь здорова и счастлива, как остальные! И эта обида разъедает твою душу, как ты этого не поймешь! Остановись, пока не поздно! Успокой свое израненное сердце и просто отступи!
— Хватит нести чушь!
— Это ты прекрати подговаривать бедных женщин и убеждать их в своих домыслах! — без стеснения перебила Анифа дочь ярла. — Чем я тебе мешаю, Хильда? Зачем тебе разносить все эти поганые слухи? Упиваешься властью? Но в этом нет никакого смысла!
— Смысл есть! — заявила Хильда, тем самым признаваясь в своем проступке, — Я обличаю тебя! Показываю всем твое истинное лицо!
— Опять! — Анифа едва не застонала, — Ты снова взялась за старое! Дорогая, пойми! Нельзя найти счастья в том, чтобы делать других несчастными! Или рисовать несуществующую картинку! Если тебе нужна помощь — только попроси! Твои родные и все в этом месте готовы помочь тебе и поддержать в трудный момент!
— Но только не Свен! — выпалила в ярости Хильда, — И что он только в тебе нашел?! Смазливую мордашку?! Тугую дырку?! Почему ты и больше никто?!
Анифа в ужасе уставилась на разбушевавшуюся фурию перед собой. Она выглядела помешанной и нездоровой. Более того — сосуды в ее глазах лопнули, из-за чего белки глаз покраснели, и вызвали у Анифы привычное беспокойство из-за самочувствия молодой женщины. И все же та вряд ли приняла бы ее заботу. И поэтому, усмехнувшись, знахарка горько поинтересовалась:
— Например, ты?
О, да! Судя по распахнувшимся ресницам и рту, обескураженному личику и вспыхнувшему на скулах румянцу — Хильда определенно рассматривала свою кандидатуру в качестве предмета воздыхания воина из Рагланда.
Еёвоина. Еёмужчины.
Инстинкт собственничества вспыхнул в Анифе неожиданно и ярко. Нет, это была не ревность — она считала, что после всего она должна и может доверять своему любовнику. К тому же Хильда — это не та женщина, к которой Свен действительно может испытать интерес, даже короткий. Свену по нраву женщины страстные и при этом крепкие и выносливые, способные выдержать его напор и нрав. А не слабые и нервные особы с эксцентричным характером.
Но ей была неприятна одна мысль, что на дорогого ей человека посягает настолько низменная натура, как Хильда. Которая, между прочим, была замужем. И хотя супруг явно не уделял ей должного и необходимого внимания, она, ко всему прочему, была матерью. Вот что должен был быть у нее на первом месте! А не мерзкие интриги, порочащие честь и спокойствие ее и без того не всегда мирной и уравновешенной жизни.
— Ты хочешь его? — неожиданно для себя прошипела Анифа, подавшись к молодой женщине и максимально приблизившись к ней. — Хочешь Свена Яростного в свою постель? Хочешь, чтобы он обнимал тебя, целовал и вбивался между твоих ног, чтобы сама ты кричала и изнывала от наслаждения, не так ли?
Эти слова, которые было странно слышать из губ знахарки, неожиданно ошеломили Хильду, и она удивленно вытаращила на нее свои мутно-голубые глаза. Но та продолжила с тихой яростью:
— Не дай боги, Хильда, почувствовать на себе — каково это, ложиться с нежеланным и нелюбимым мужчиной. Выполнять все его прихоти, подчиняться каждому желанию. Не иметь и возможности воспротивиться ему,
