Дженнифер Линн Барнс - Инстинкт убийцы

— Нет. Человек не может вот так просто заменить своё лучшее творение, — Рэддинг улыбнулся. — Моя очередь: ты заботишься о моём сыне?

— Да, — коротко ответила я. — Почему вы хотели меня увидеть?

— Потому что, если ты — часть жизни Дина, то ты и часть моей жизни, — во взгляде Рэддинга было нечто такое, от чего мурашки бежали по коже. — Ты знаешь о том, что он делал? О том, кто он?

Я почувствовала, как стоящий рядом со мной Дин закаменел, но я не обернулась.

— Я знаю о Веронике Стерлинг. Я знаю о Глории и обо всех остальных.

Это было не совсем правдой — но я позволила Рэддингу считать, что Дин рассказал мне всё.

— И тебя это не заботит? — спросил Рэддинг, склоняя голову набок и глядя на меня, в меня. — Тебя притягивает тьма.

— Нет, — возразила я. — Меня притягивает Дин, и мне не всё равно, потому что он мне не безразличен. Моя очередь — и вы должны мне два вопроса.

— Спрашивай.

Мои инстинкты подсказывали мне, что Бриггс не позволит этому продолжаться слишком долго. Вопросы стоило выбирать осторожно.

— Как вы выбираете, кто должен умереть? — спросила я.

Рэддинг опустил руки на стол.

— Я не выбираю.

Он лгал. Он должен был. Единственной общей чертой между Триной Симмс и Эмерсон Коул была их связь с Рэддингом.

— Кажется, я задолжал тебе ещё один вопрос.

— Чудно, — сказала я. — Расскажите мне что-то, чего я не знаю.

Рэддинг усмехнулся.

— Ты мне нравишься, — сказал он. — Действительно нравишься.

Я ждала. Дай ему петлю, — подумала я, — и он затянет её на собственной шее.

— Что-то, чего ты не знаешь, — размышлял Рэддинг. — Ладно. Давай так: ты никогда не найдешь человека, убившего твою мать.

Я не могла ответить. Я не могла дышать.

У меня пересохло во рту. Мою мать? Откуда он знал о моей матери?

— Довольно, — резко сказал Дин.

— Да ладно вам, мы ведь так мило болтали, — сказал Рэддинг. — Мы, заключенные, только этим и занимаемся. Болтаем.

Он хотел, чтобы я поверила, что в тюрьме он услышал что-то о том, что случилось с моей матерью.

А значит, он знал, кто я такая — знал, что моя мать пропала и считалась убитой.

Не смотря на то, как моё сердце билось о ребра, я вдруг стала на удивление спокойна.

— Расскажите мне что-то, чего я не знаю об этом деле, — сказала я.

— Вот сейчас возьму и раскрою мой гениальный замысел, — с усмешкой на губах сказал он. Он говорил насмешливо, но глаза его были мертвы. — А теперь я вернусь в свою камеру и буду ждать, а пока я буду ждать, умрут ещё двое людей. Насчет одного из них агенту Бриггсу позвонят с минуты на минуту, а второй умрет завтра. А затем трупов станет ещё больше. Тело за телом, потому что Бриггс и Стерлинг недостаточно хороши, — Рэддинг перевел взгляд с меня на Бриггса. — Потому что вы недостаточно умны. — Он посмотрел на Дина. — Потому что ты слаб.

Я отодвинула стул от стола, врезаясь в Дина. Он не упал, а я встала.

Мы закончили, — подумала я, но не сказала вслух. Один за другим мы с Бриггсом и Дином покинули комнату, оставляя, прикованного к столу отца Дина в одиночестве. 

Глава 40

Мы присоединились к команде в комнате для наблюдения.

Слоан удивительно прямо сидела на столе, скрестив ноги, её светлые волосы были собраны в неаккуратный хвостик. Рядом с ней, в нескольких шагах от Лии, стояла агент Стерлинг, всё ещё не отводящая взгляда от Рэддинга, сидящего по ту сторону двухстороннего зеркала. В комнату по другую сторону стекла зашел агент Вэнс, чтобы провести заключенного в его камеру.

Кто-то прикоснулся к моему плечу, и я обернулась. Майкл ничего не сказал — он просто изучал моё лицо.

Я не могла отвести от него взгляда. Я не сказала ему, что я в порядке, не сказала, что Рэддингу не удалось забраться мне в голову. Всё это Майкл уже знал. Не было смысла об этом говорить.

— Ты в порядке? — произнесла агент Стерлинг. Я не знала, говорила ли она со мной или с Дином.

Я уклонилась от ответа.

— Забудь о словах насчет моей матери, — сказала я Лие. — Сосредоточься на деле. Что из сказанного Рэддингом было правдой?

Лие наконец удалось отвести взгляд от стекла. Сначала мне показалось, что она проигнорирует мои слова. Я надеялась, что она не станет. Она сама говорила: лучшие лжецы — это фокусники. Я не хотела знать, правдой ли были слова о том, что я никогда не найду убийцу моей матери.

Он пытался запутать нас. Дело моей матери было пятилетней давности. Наш Н.О. убивал прямо сейчас.

— Ну? — спросила я. — О чём соврал наш любимых психопат?

Лия пересекла комнату и плюхнулась на офисный стул, разводя руками.

— Ни о чём.

— Ни о чём? — переспросила я.

Лия ударила ладонью о стул.

— Ни о чём. Не знаю, как ему удалось, — она снова вскочила на ноги, злость не позволяла ей долго оставаться на одном месте. — У нас было две версии каждого вопроса. Это должно было всё упростить, но, клянусь, всё, что он сказал, было правдой, — она выругалась — на удивление красочно.

— Что со мной не так?

— Эй, — Дин потянулся и схватил её за руку, когда она проходила мимо него. — Ты не виновата.

Она высвободилась из его хватки.

— Тогда кто виноват? Что-то я больше не вижу в этой комнате абсолютно бесполезных «детекторов лжи».

— Что, если это не так? — вмешалась Слоан. Кажется, мыслями она была где-то далеко. Я почти слышала, как завертелись шестеренки в её голове. — Я хотела сказать, что если ты не бесполезна? — сказала она, небрежно отбрасывая с глаз прядь светлых волос. — Что, если он не врал?

Лия покачала головой.

— Это невозможно.

— Возможно, — возразила Слоан, — если у него не один ученик.

Ваш ученик учится в колледже?

Ваш ученик никогда не учился в колледже?

Ваш ученик моложе двадцати одного?

Ваш ученик старше двадцати одного?

Боже.

Слоан была права. Рэддинг мог ответить на все вопросы честно только при условии, что снаружи на него работали двое — совершенно разные люди, но обоими Рэддингу удавалось манипулировать, оба любили насилие и контроль.

Бриггс обдумал вероятность чего-то подобного.

— Значит, Рэддинг специально ответил так, чтобы мы решили, что он просто издевается, но, на самом деле, он наконец объяснил нам, почему в этом деле ничего не вязалось с самого начала.

Почему Эмерсон Коул убил организованный, аккуратный человек, не оставляющий за собой улик, в то время как Трину Симмс убили в пределах слышимости соседей, да ещё и оставили ДНК на месте преступления.