Золотая кровь 3 - Зелинская Ляна

— Ты хочешь сказать, что по легенде эти… хм… божественные создания с помощью эйфории дрессировали людей, как собак? — с удивлением спросил Морис.

— Ну не совсем так, но с помощью этого они учили и развивали ольтеков. Как и любые божества.

Виго встал и принялся ходить по комнате, скрестив на груди руки.

— Теперь я понимаю, почему ольтеки спасают эйфайров даже ценой своей жизни, — произнёс он, глядя на Мориса. — Ольтекские шаманы, как осколки некогда мощной цивилизации, унесли знания об эйфайрах и свои секреты в сельву, где они их прячут, хотя многое и утратилось. Но они продолжают поддерживать эйфайров и верят, что сбудется предсказание, которое говорит о возрождении света. Конец Света в их понимании в прямом смысле слова. Потому что свет — это солнце. Наступит конец света и с ним начало нового света, когда связь восстановится. И они ждут этого дня, помогая оставшимся эйфайрам уцелеть и жить со своим даром, учат их скрываться и прятать ауру. И они ждут знака, а знаком будет появление священной для каждого ольтека птицы Кетсаль. Она — проводник и должна привести их к спасительному источнику. У шаманов есть Календарь времён и текст пророчества, о котором говорил мне герцог Дельгадо, но сам текст находится во второй части этого труда и хранится у герцога. Поэтому сам механизм спасения мне пока неясен.

— «Но близок день и час, когда наступит мгла…» Помнишь, Хирург писал это Оливии. Не этот ли конец света он имел ввиду? Надо прочесть эти бумаги полностью. Всё это очень любопытно!

— Обязательно! Для этого герцог пригласил меня завтра посетить его Дом Искусств. Думаю, нам будет о чём поговорить.

— Что там ещё?

— Дальше идёт классификация эйфайров, как вида, но я её ещё не прочёл.

— А что за источник, с которым должны связаться эйфайры? И что это за птица?

— Этого я тоже пока не знаю. А птица… Вот, она должна быть здесь, — Виго достал из шкафа большую книгу и протянул Морису. — Это биологический атлас.

Пока Морис изучал птиц, Виго вернулся к документу, взял листок и карандаш и принялся выписывать отдельные моменты. А когда дошёл до раздела классификации эйфайров, то задумался, вспомнив сегодняшний разговор с герцогом Дельгадо.

«…Вы не знаете об эйфайрах всей правды. Не все эйфайры выглядят так, как все привыкли о них думать. Некоторые из них не имеют явных признаков эфира…»

Он посмотрел на Мориса, который листал свой блокнот и о чём-то думал и, хотя ему хотелось обсудить только что прочтённое, Виго не стал этого делать.

«— В каком возрасте у вас начались головные боли, сеньор Виго?

— Двенадцать лет — возраст инициации…»

Неужели такое возможно? Неужели герцог прав, и он тоже эйфайр?!

По классификации графа Вальярдо все эйфайры, кроме того, что принадлежали к плеядам, делились на два типа. Первый тип он назвал брийяры*. От староиберийского слова «сиять». Это и были, как раз те, чья аура светилась золотом, те, за кем охотились ищейки, и те, кого ссылали на остров Дежавю. Граф Вальярдо охарактеризовал их так: «Излучатели, несущие свет». А вот второй тип он назвал окультары**, то есть «скрытые». Инициация у брийяров случалась бурно и была отчётливо заметна. У них менялся цвет глаз, просыпались скрытые способности, а вот окультары, очень часто никак себя не проявляли. Разве что у них проявлялись какие-нибудь таланты или необычные болезни. И только когда окультар встречал своего брийяра, у него случалась инициация и начинали проявляться способности эйфайра. И в такой паре каждый усиливал способности друг друга, позволяя им проявляться наиболее ярко. Дальше такие пары с разыми талантами образовывали ячейки, которые назывались плеядами.

Виго откинулся на спинку кресла и задумался.

Если на секунду предположить, что это правда… Что он тоже эйфайр, только скрытый, то тогда…

Тогда всё становилось объяснимым. Почему он не стал продолжателем дела отца, почему уехал на север, почему его мучили головные боли, и почему, встретив Эмбер, он стал видеть и ощущать мир по-другому. И теперь его новые способности чувствовать ложь, правду, страх или лесть стали объяснимы. Но не только это. Теперь стало понятно почему Доменик, Оливия и Изабель именно такие, какие они есть, и что они живут в мире, которого не понимают. Но главным аргументом, подтверждавшим написанное в этих бумагах, были его собственные чувства.

«…Нужен эмоциональный отклик. Взаимные чувства. Когда не только забираешь, но и отдаёшь. Тогда это работает в обе стороны, многократно усиливая друг друга. Я возьму немного у тебя, и отдам вдвое больше. А потом получу обратно в десять раз больше, если чувства искренние…»

Сегодня в архиве Ордена Санта Требол он отчётливо это понял. Эйфория не отнимает у него силы. Наоборот. Вот почему он никогда не сможет забыть тот поцелуй.

Что со всем этим делать Виго не знал. Его аналитический ум пыталась сложить всё в единую структуру, и он понимал, что если это правда, то единственным спасение для эйфайров будет найти тот самый источник, о котором говорится в легендах ольтеков. Но даже сейчас кое-что для него стало абсолютно понятным — если всё это правда, то жить обычной жизнью гранда он больше не сможет.

Герцог Дельгадо говорил, что этих бумаг зависит будущее эйфайров. Значит нужно срочно прочесть и ту часть, что осталась у герцога и найти третью, но где она может быть?

Виго сгрёб все недочитанные бумаги, прихватил ещё и записную книжку графа и сказав Морису, что почитает ещё перед сном, отправился в спальню. Морис не тот человек, кому стоит рассказывать о том, что, возможно, Виго и сам эйфайр.

Уходя он взглянул на биологический атлас, лежавший на столе. Он был открыт на странице, посвящённой птице Кетсаль. И ему показалось, что изумрудно-золотое оперение переливается и сияет.

Дом уже погрузился в темноту, все спали, но идя по галерее, Виго услышал тихую музыку и свернул на лестницу ведущую в покои матери. В музыкальной гостиной Изабель играла на фортепиано что-то очень неторопливое, плавное и грустное. На столике для нот перед ней были разложены какие-то бумаги. Она обернулась, едва он подошёл и Виго заметил на щеках у неё слёзы.

— Что случилось? — спросил Виго. — Почему ты плачешь?

— Присядь, — она указала на стул и вытерла слёзы тыльной стороной ладоней. — Вот, прочти.

Изабель подвинула к нему бумаги.

— Что это?

— Это дневник нашей матери.

*brillante — (исп.) — яркий, сияющий *brillar — (исп.) — сиять, сверкать, светить

**оcultar — (исп.) скрытый

Глава 27. Хорошие новости и плохие

Этой ночью Виго спал мало. Долгий разговор с Изабель о том, что было в письмах и дневнике матери, закончился после полуночи. И вернувшись в свою спальню, он долго размышлял над тем, что произошло двенадцать лет назад.

Отцу повезло, что сейчас он болен и совсем не в себе, а то разговор бы у них вышел жёсткий. Теперь Виго понимал скрытый смысл в словах герцога Дельгадо, которые он произнёс на конкуре.

«…Она не погибла от руки эйфайра. Но об остальном вы должны узнать сами и не от меня, уж простите, я не имею морального права говорить вам об этом…»

Столько лет Виго, как и остальные, считал, что эйфайры причина той трагедии, которая произошла с его матерью. И уехав на север, он посвятил изобретению ауроскопа несколько лет, потому что им двигала именно эта мысль. А вот теперь, за эти недели весь мир перевернулся с ног на голову и на него свалилось столько семейных секретов, что голова шла кругом.

Он подумал об Эмбер, о законе о резервации, о том, что отец и дон Диего инсценировали нападения, чтобы протащить этот закон ради денег, лекарства или чего-то ещё. О докторе Гаспаре и его сыне и обо всём остальном, что происходило вокруг. Эта семья погрязла в грехах по самую макушку.

И вот теперь, после всего, что он узнал, поступок Эмбер, забравшейся в его дом за бриллиантом, уже не выглядел каким — то злодеянием. Кажется, на фоне его семьи это было похоже почти на невинную шалость.