В сердце Сумрачного царства (СИ) - Орлова Марина
– То есть, ты не собираешься заменить мной Андреа Эминеску и сделать своей официальной фавориткой?
– Ты плохо меня слушала, Соня, – улыбнулся мужчина, серьезно заглянув в мои глаза. – Я выбрал тебя своей Сангири. Ты не будешь любовницей. Ты станешь моей женой. И никто, даже твой король, не посмеет отнять тебя у меня.
– А мое мнение учитывается? – прошептала я внезапно севшим голосом, почувствовав, как у меня затравленно забегали глаза, и затрясся подбородок.
– Не в этот раз, Соня. Не в этот раз, – коварно хохотнул он, прежде чем поцеловать.
Задерживаться не стали, несмотря на то, что все к этому шло. Но император проявил сознательность и навыки владения собой. Сообщил, что нам необходимо как можно скорее добраться до границы, из-за его красноты в глазах, он снова не переносит солнца, потому передвигаться мы будем лишь по ночам. С этими словами он затоптал костер, после того, как сжег в нем мою порванную сорочку и повел меня в ночь.
Наше путешествие было долгим. Стоило солнцу зайти, как мы продолжали путь. Выносливостью вампиров я не обладала, потому быстро выдыхалась, спотыкаясь почти на каждом шагу, так как не могла ориентироваться в темноте. Чувствуя себя обузой, большую часть пути я преодолевала на руках у вампира и, боясь его отвлекать, преимущественно помалкивала. Зато с рассветом, прячась в укрытии, мы долго разговаривали, ели пойманную и приготовленную Алукардом дичь или мелкого животного, затем любили друг друга, несмотря на усталость, и ложились спать, чтобы проснуться с новыми силами и идти дальше. С каждым днем я ловила себя на мысли, что мой страх перед красными вампирскими глазами пропадает. Теперь я точно знаю, что помимо боли, светящиеся глаза могут предвещать и незабываемое наслаждение, которое щедро дарил умелый любовник.
Так я узнала, что Сангири – в переводе с древневампирского «единственная». На мой робкий вопрос о схожести с «истиной» у оборотней, вампир лишь брезгливо посмеялся, заметив, что «истинные Пары» у оборотней – это вопрос решенный самой судьбой, невзирая на взгляды самого оборотня. Вампиры же, моногамностью не отличаются и «истинных» у них нет. Зато они способны выбрать себе пару на всю жизнь самостоятельно. Случается это редко, но вполне возможно и тогда Сангири для вампира становится жизненно необходимым. Порой на этот выбор требовалось много лет и даже десятилетий, а иногда всего мгновения, как было с Алукардом, когда одиннадцать лет назад он встретил в лесу человеческого подростка, испил ее крови и больше не мог забыть. Поэтому его так тянуло ко мне. Потому он и не мог устоять перед соблазном прикосновений. Как и не смог отпустить. Этой же чертой отличались и Двуликие, что я прежде уже знала из книги о этой расе.
Несмотря на ограничения, передвигались мы довольно быстро. И чем ближе приближались к границам, тем сильнее себя ощущал Алукард, из-за редкого появления солнца. Я же все больше нервничала. Это заметил и Алукард, однажды прямо спросив меня о причине переживаний. И я не смогла промолчать, признавшись, что опасаюсь Дорина. Тогда я рассказала всю правду про него, как и то, что он манипулирует окружающими. Я ожидала злости, досады, обиды, или растерянности, в конце концов. Но вампир только слабо улыбнулся и заверил, что проблем не возникнет. По словам императора, тот подал в отставку по семейным обстоятельствам. Хотела расспросить точнее, но наткнувшись на предостерегающий взгляд, решила, что эта информация пока может и подождать. А затем меня банально отвлекли, долгим поцелуем, заставив забыть все на свете и задыхаться в крепких объятиях любовника.
Еще одной причиной моего нервоза, о которой я предпочитала помалкивать – была Стефа. Я боялась представить ее реакцию на мое появление и новость о том, что Алукард решил на мне жениться…
А уже через два дня, мы добрались до пограничной крепости, ведущей в Сумрачное царство.
***
Стоило нам переместиться в знакомый зал переносов, как я тут же оказалась заключена в крепкие объятия, и меня окутал запах ночи и морозной свежести. Стефа.
– Ты вернулась… – произнесла она, крепко прижимая к себе, а от ее тона, у меня что-то ёкнуло внутри. Такая тоска и облегчение слышались в ее словах. – Как хорошо, что ты вернулась, – добавила она, отстранившись и радостно заглядывая в мое растерянное лицо.
Сглотнула, не зная, как отреагировать и что произнести. Хорошо, что вмешался Алукард:
– Стефа, не здесь, – привлек он ее внимание, ненавязчиво оттеснив меня от своей жены.
– Ал? Что за нелепый вид? И почему у тебя цвет глаз поменялся? – с тревогой спросила она, а после перевела взгляд на меня, принюхалась, и ее глаза пораженно расширились. А я с подступающей к лицу краской смущения поняла, что она догадалась о том, что произошло. – Ты… – прорычала она зловеще, начинающими мерцать, глазами, вперив взгляд в мрачное и усталое лицо мужа.
– Я сказал: не здесь, – строгим тоном повторил он, взял меня за руку и, не обращая внимания на возмущенную жену, повел из зала. На выходе оглянулась, заметив боль, проскользнувшую в красных глазах девушки, когда она смотрела, как Алукард уводит меня.
Еле поспевая за целеустремленным императором, почти не удивилась, когда он ввел меня в свое крыло, а затем и в свои покои.
– Я распоряжусь о ванне и новой одежде для тебя, – произнес он, погладив мою щеку и ласково заглядывая в глаза. – Затем отдохнешь. Тебе требуется хорошо поспать.
– Я не устала, – покачала я головой, стараясь выглядеть убедительной.
– Врушка, – хохотнул он и прижал меня к своей груди, зарывшись носом в мои растрепанные волосы. Прикрыла глаза и обняла мужчину за талию, замерев на некоторое время. Не услышала, скорее почувствовала присутствие третьего лица. Вздрогнула и, повернув голову, встретилась взглядом со Стефэнией, чьи губы подрагивали в оскале.
– Как ты посмел?! – прошипела она разъяренно.
– Стефа, прекрати, – холодно попросил мужчина, заводя меня за свою спину. – Она моя Сангири. А завтра я объявлю о нашей помолвке. Она станет моей младшей женой.
– Что?! – пораженно выдохнула она, посмотрев в лицо мужа со священным ужасом, и даже отступила на шаг. После ее взгляд упал на меня. – Соня, как ты можешь? Он же мужчина! Ты забыла, на что они способны? Как ты могла выбрать его?
– Стефа, пожалуйста, пойми меня, – попросила я почти с мольбой в голосе, так как видеть боль девушки было до странного неприятно. – Я сделала выбор. Уже давно.
– Как ты можешь так говорить? – прошептала она, смотря на меня как на изменницу.
– Он единственный из мужчин, кто способен прикасаться ко мне и чьи прикосновения не вызывают у меня отторжения, – выступила я вперед, не желая прятаться за спиной мужчины. – Я думала над этим и пришла к выводу, что подобно вампирам, я так же выбрала его своей парой.
– Да он чуть было не убил тебя! – закричала она.
– Тем не менее, это единственное объяснение происходящему. Я не откажусь от него, Стефа. Прости, – твердо произнесла я, посмотрев в глаза, полные боли и непонимания, чувствуя, как у самой в груди все сжимается. Причинять боль девушке я никогда не хотела.
– Ты не понимаешь, на что соглашаешься, Соня, – сделала она шаг вперед, но и Алукард не остался стоять, обняв меня за плечи и с предупреждением посмотрев в лицо жены. – Он, – ткнула она в него пальцем, – сделает тебя вампиром, как только пройдет бракосочетание. Выйдя за него замуж, ты обрекаешь себя на перерождение, которого так не желала. Или он умолчал об этом? – спросила она подозрительно, послав мужу ядовитую улыбку, но я возразила, стараясь сохранять спокойствие:
– Он рассказал мне об этом, Стефа. И мы пришли к компромиссу. Он поклялся дать мне время до тех пор, пока я сама не буду готова. Он не принудит меня, Стеф. Ты ведь знаешь его, – улыбнулась я примирительно. – Алукард не такой. Тебе ли не знать?
– Соня… – тихо позвала она, смотря на меня почти с мольбой, от которой у меня в груди стало до боли щемить сердце.
– Стефа, – твердо посмотрела на девушку, желая прекратить эту общую пытку. – ты обещала смириться с моим выбором, если при этом я останусь в царстве, – напомнила я, а вампирша отшатнулась, словно от пощечины. – Не нужно отговаривать меня. Я не откажусь от него.
