В сердце Сумрачного царства (СИ) - Орлова Марина
Алукард взял меня за руку и потянул вниз. Сев сам, помог опустится на его бедра, послав мне слабую улыбку, а затем поцеловал. Больше не было сумасшествия и бешенной страсти. Зато появилась нежность, неторопливость и бережность. Он гладил ладонями мое лицо, волосы, ласкал кожу на спине и целовал мои губы, как что-то хрупкое и драгоценное, с затаенным трепетом.
Совсем скоро я потерялась в этой нежности, готовая рыдать от того, насколько мне было хорошо. Но, оказалось, могло быть даже лучше. Мужчина осторожно приподнял мои бедра и медленно, заглядывая в мое лицо и отслеживая каждую эмоцию, прижался к моему входу гладкой, влажной головкой твердого члена. Он замер, давая мне возможность самой решать: идти дальше или остановится. Улыбнулась, с чувством поцеловала мужчину в губы, и скользнула вниз, застонав в рыкнувший рот. Мужчина прикрыл глаза, зашипев сквозь сжатые зубы, и замер, как и я, пока привыкала к новым ощущениям и чувству наполненности на грани боли. Ощущая, как мужчина подрагивает во мне, закусила губу и приподнялась, тихо застонав. Неуверенно посмотрела в красные глаза вампира, который подарил мне ободряющую улыбку, прежде чем поцеловать, крепко прижав к себе.
Чувствуя, что от губ мужчины закружилась голова, не заметила, как начала двигаться, с помощью сильных ладоней на моих бедрах, что неспешно направляли меня, разжигая новый виток возбуждения и удовольствия. Вскоре я сама раскачивалась на бедрах вампира, жадно целуя требовательные губы, в странной потребности облизывала язык и острые клыки и крепко держалась за твердые плечи. Уже предчувствуя поднимающийся взрыв удовольствия, я ускорилась, громче застонала, не разрывая поцелуя, прислушиваясь к тяжелому дыханию и коротким стонам мужчины. Сильные пальцы сжали кожу на бедрах, а Алукард содрогнулся, рыкнув мне в рот. Еще несколько движений, и я последовала за любовником, дрожа всем телом, закусив губу мужчины, чтобы сдержать рвущийся крик блаженства. На грани сознания, когда звуки стали постепенно возвращаться ко мне, я расслышала тихое «Сангири». Привалилась головой к плечу мужчины, утомленно поморщилась, не желая придавать услышанному значения, а после просто уснула. Я подумаю обо всем потом…
Глава 17
Очнулась я уже поздним вечером, когда солнце скрылось за горизонтом. Была я вновь одна, на прежней подстилке из еловых веток. В первое мгновение мне показалось, что произошедшее между мной и Алукардом мне только приснилось, но порванная сорочка, что была накинута на мое тело подобием одеяла, говорила об обратном. Прижимая ткань к обнаженной груди, поднялась и вновь осмотрелась. Рядом со мной потрескивал огонь в костре, не давая замерзнуть, вот только в пещере я была одна. Ни намека на присутствие вампира. Стараясь не вдаваться в панику и не думать плохого, села ровнее, прижимая колени к груди, и смотрела на огонь, мысленно заверяя себя, что нужно подождать. Нервно усмехнулась, с грустью понимая, что совсем не так я представляла себе первый опыт… Далеко не так. И, тем не менее, ни капли не жалела, даже если выяснится, что Алукард бросил меня после этого. Оно того стоило.
Опасалась я зря, так как вскоре в пещере, словно из ниоткуда, появился Алукард. Он стоял напротив, разглядывая меня красными глазами в которых читалась тревога и неуверенность.
– Я испугал тебя? Прости, я надеялся вернуться до того, как ты проснешься, – произнес он, виновато отводя взгляд. – В нескольких километрах отсюда я обнаружил деревню и раздобыл нам немного одежды и обувь. Твоя, к сожалению, пришла в полную негодность, – заметил он, опуская передо мной на корточки, доставая из-за пазухи чьей-то старой потрепанной куртки сверток. Я приняла его, но рассматривать не стала. Лишь кивнула, по-прежнему молча заглядывая в лицо императора, такое знакомое, и, в тоже время нет. Было странно видеть его без привычных длинных, роскошных, спускающихся до пояса волос, и с красными глазами, вместо бледно-серых. Перемены были разительны, как и неуверенность в его облике. – Как себя чувствуешь? Я не успел оценить твое состояние, потому говори без утайки, если что-то болит…
– Алукард, – позвала я. Мужчина запнулся и посмотрел на меня с мрачной решимостью, словно готовился услышать приговор. – Я сама этого хотела и пошла на этот шаг добровольно. Я не виню тебя в случившимся между нами, как и ты не должен винить.
– Я вновь почти убил тебя, чуть не обескровил, а после забрал и твою невинность в грязной пещере, – проворчал он, отвернув от меня лицо и сжав губы в тонкую линию.
– На первую часть я пошла так же добровольно, – строго заметила я. – Я не могла позволить тебе умереть. Поделиться кровью – меньшее, что было в моих силах, после того, что ты для меня сделал. Это я должна просить прощения.
– Так… ты не злишься на меня?
– За то, что спас? – подняла я бровь. – Нет. Или ты имеешь в виду твое влияние на меня во время моих снов? – Мужчина отвел взгляд. – Это было подло, Алукард.
– Я знаю, – кивнул он, резко отстранился, и сел в отдалении от меня прямо на каменистый пол. – И, надеюсь, ты простишь меня за это, – Я промолчала. – Знаю, для тебя это не будет оправданием, но я не мог сдерживаться. Я надеялся, что постепенно ты станешь привыкать к моим прикосновениям.
– Ну, очевидно, план имел успех, – с горечью усмехнулась я, плотнее кутаясь в обрывки нижней сорочки.
– Прости, – произнес он, посмотрев на меня.
– Сейчас это уже не важно, – вздохнула я. – Будь добр, отвернись, – смущенно попросила я, ожидая усмешки или снисходительного взгляда. Но вампир серьезно кивнул и без слов выполнил просьбу.
Не теряя времени даром, развернула сверток, что принес вампир, коротко осмотрела простое крестьянское платье, белье из чистой, хлопковой ткани и поношенные, зато крепкие полусапожки на плоской подошве. Судя по всему, «раздобыв», вампир имел в виду – украл. Привередничать не стала, так как выбора все равно не было, да и одежда оказалась впору, как и обувь. Чулки у меня остались свои.
– Спасибо за одежду, – произнесла я, закончив одеваться и с сомнением рассматривая свое запястье, на котором красовались уже заживающие рубцы и следы от зубов. Скорость заживления стала в разы быстрее той, что была у меня прежде. Странно. Но в нашем случае – это плюс.
– Все хорошо? – спросил Алукард, оказавшись у меня за спиной.
– Да, – кивнула я. – Все в порядке, – быстро добавила и неловко отошла в сторону, почувствовав смущение от близости мужчины. Заметив это, его лицо помрачнело, а я зябко обняла себя за плечи, и тихо спросила: – Что теперь будет? – заметив недоумение в красном взгляде, пояснила: – Мне нельзя возвращаться в Катиму. И к моим родителям тоже. Если я правильно расцениваю возможности Тристана, за ними будет вестись слежка. Он не должен узнать, что я выжила.
– Я не вижу в этом проблемы, – отозвался император вампиров. – Я слышал твой разговор с Тристаном. Ты хочешь вернуться в царство, и я этого хочу. Проблема в том, где тебе укрыться, не стоит.
– Если ты слышал это, то помнишь и то, что я не желаю становится любовницей. Ни чьей, – твердо произнесла я. – Ни Тристана, ни твоей, даже не смотря на то, что со Стефой у вас лишь партнерские отношения, – заметив, как посуровело лицо Алукарда, я смутилась и уже более спокойно добавила: – То, что случилось днем… я не жалею. Это было замечательно. Но это было ошибкой, – жалобно посмотрела я в красные глаза, надеясь, что смогу объяснится. – Думаю, будет лучше, если я останусь здесь, на границах. Тристан не сможет меня найти…
–Ты действительно считаешь, что после того, как я покинул свое царство, притворялся человеческим гвардейцем, шел днями под палящим солнцем, чуть тебя не потерял, едва успев уберечь и, тем более, когда познал твое тело, я вот так возьму и уйду, оставив тебя? – посмотрели на меня как на полоумную, что даже я застыдилась, на короткий момент усомнившись в своем здравомыслии. – Соня, не знаю, что ты там себе надумала, но я отправился в этот поход, чтобы убедить тебя вернуться, потому что заставлять не хотел, но и без тебя уже не мог себе представить существования. Ты – моя Сангири, – вкрадчиво добавил он, а знакомое слово резануло слух. – Я не понимал этого, когда увидел там, на аудиенции, – смотря в мои глаза, начал наступать он на меня. – Не хотел признавать, когда впервые прикоснулся и поцеловал. Я отказывался верить, что это единственное объяснение, почему меня так тянуло к тебе и невозможность забыть твой вкус и запах с той ночи в лесу одиннадцать лет назад, – еще один шаг, и он остановился напротив, практически вплотную, чтобы прикоснуться к моему лицу пальцами, очертив челюсть, подбородок и дотронувшись губ. – Но мне пришлось признать очевидное. И, несмотря на мое острое нежелание, я отпустил тебя. Я никогда не хотел тебя пугать. И я не хочу быть для тебя монстром. Только не для тебя. Но я солгал себе, решив, что смогу расстаться с тобой. И вот я на протяжении недель изображал человека, – провел он рукой по своим срезанным волосам, так как гвардейцам в Катиме запрещалось носить длинные волосы. Собственно, как и у всех мужчин королевства, за редким исключением. – Наблюдал и отчаянно ревновал к этому корольку, без возможности даже поговорить с тобой. Я не знал, как стану тебя убеждать вернуться, но все обернулось иначе. Я не мог отказаться от тебя прежде, думаешь, это случится теперь, когда я, наконец, почувствовал сладость твоего тела? Ты моя, Соня. Хочешь ты этого, или нет, но я не отпущу. Ты сделала свой выбор, отдав мне свою невинность. Боюсь, теперь ты обречена на меня, – произнес он тихо у моих губ почти с сожалением. Лишь дыхание разделяло нас, но я нашла в себе силы отстранится и задать главный вопрос:
