Шеррилин Кеньон - Пощады не будет
— Сдаешься? — засмеялась Аэлла.
— Никогда. — Сэм приложила руки ко рту и издала странный птичий зов — три сигнала, за которым последовал свист.
Аэлла повторила звук.
Дев обменялся хмурым взглядом со Скорпионом и Фангом. Итон, впрочем, ухмылялся.
— Что они делают? — спросил он спартанца.
— Призывают arpaktiko pouli Ареса.
Дев закатил глаза, услышав термин, который не мог даже начать произносить.
— Парень, это все слишком по-гречески для нас. Когда-нибудь замечал, что люди не просто так придираются к грекам?
Итон засмеялся.
— Только потому, что они никогда не пытались говорить по-валлийски. Поверь, против них мы ничего не имеем. — Затем он вернулся к важной теме: — Это боевые птицы Ареса, и их вывели специально для амазонской нации. — Он кивнул в сторону женщин. — Амазонки держали их в качестве домашних животных.
Дев посмотрел назад и, действительно, к ним направлялась стая гигантских черных птиц. Да… словно держать Нэсси на мелководье. Как, черт побери, они сумели приручить нечто настолько огромное?
Фанг резко вдохнул.
— Это плохо. Они даже жевать не станут, прежде чем проглотить нас. И должен сказать, быть вяленой волчатиной — полный отстой. — Он взглянул на Итона. — Хотя, спорим, вяленого Темного Охотника придется пожевать.
Итон пихнул его.
Не обращая на них внимания, Дев приготовился к войне, когда птицы пикировали. Плевать на мантикор, если эти твари направлялись за Сэм, они станут его добычей.
Сэм взяла висевшее на шее ожерелье из костей, положила его в рот и резко дунула, точно скопировав свой зов.
Одна из птиц каркнула, а затем нырнула вниз и заскользила по ветру. Сэм подняла вверх руку, словно призывала ее как старого друга. Огромная птица встала перед ней на землю. Расправив крылья, она запрокинула голову и издала последний крик, прежде чем успокоиться. Птица наклонилась, слегка задев клювом ее щеку.
Сэм поймала его и легко похлопала.
Невозможно было не заметить проблеск уважения в глазах Аэллы, наблюдавшей за тем, как Сэм запрыгнула на спину птицы, которая совсем немного ощетинилась, прежде чем ознакомилась с ее непривычным весом.
— Давай! — выкрикнула Сэм, посылая птицу в полет. Расправив крылья, та взмыла в небо с такой скоростью, что у Дева сжался желудок. Он не знал, как Сэм сумела удержаться на ней, но она прекрасно с этим справилась.
Аэлла повторила жест и, обнажив меч, направилась к Сэм.
Фанг тихо присвистнул:
— Кто-нибудь знал, что амазонки умеют летать на гигантских птицах?
Итон одарил его взглядом, говорившим «а то».
— Те из нас, кто сражался с ними, да, мы знаем. Как, по-твоему, они продолжали надирать нам задницы?
— Потому что вы тряпки. Все это знают.
Итон хотел было ударить Фанга, но Скорпион поймал его.
— Он пошутил, Итон. Где твое чувство юмора? — Тем более что чувство юмора Фанга было настолько близко Итону, что они должны быть родственниками.
Итон зарычал на Фанга, но успокоился.
Дев не отвлекался от борьбы в небе. Это было невероятное зрелище. Когда они кружили в воздухе над пьедесталом, Аэлла атаковала, и Сэм отразила удар. Как они могли держаться на птицах и сражаться, было выше его понимания, особенно без седла и уздечки. Они управляли этими горами коленями и держали их одной рукой.
Дев опустил взгляд на мантикор. Он все еще хотел помочь Сэм, но знал, что не стоит и пытаться. Они выглядели чересчур голодными до убийства.
Аэлла сделала круг, а потом бросилась к Сэм. В маневре, который Дев назвал бы невозможным, Сэм крутанулась вместе с птицей и взлетела вверх, параллельно земле, благодаря чему удар их совсем не задел.
Впрочем, они оказались дальше, чем Аэлла могла дотянуться, и из-за этого она потеряла равновесие. Амазонка с резким вскриком соскользнула с птицы и начала падать.
Сэм резко развернулась и полетела к ней. С прижатыми к тельцу крыльями птица выглядела как черная торпеда, несущаяся по небу. Они рассекали воздух, пытаясь поймать Аэллу прежде, чем она упадет на землю. Дев уже был уверен, что она станет пятном в грязи, как Сэм схватила ее за запястье и затащила на птицу, уложив перед собой на живот. Сэм направилась к берегу и положила Аэллу в безопасное место, прежде чем вернуться к пьедесталу.
Сначала Дев подумал, что Аэлла призовет еще одну птицу, чтобы погнаться за Сэм.
Но он ошибся.
Они следили за тем, как Сэм подлетела к пьедесталу и сбила с пояса стеклянную крышку. Та упала на песок и разбилась, после чего расщепилась. Кобры зашипели и приподнялись, недовольные, что их побеспокоили. Сэм аккуратно пролетела над ними, вне зоны их досягаемости. Она очень осторожно подцепила пояс наконечником копья, затем потянула его, не забывая стряхивать кобр, которые пытались прицепиться к нему. Несколько змей с пьедестала кинулись на нее и птицу. Сэм заставила ее подняться, чтобы кобры промахнулись и упали на землю. И песок быстро поглотил их.
Минуту спустя, он извергнул их кости, которые немедля растворились в красной луже.
Дев скривился при виде кровавого месива.
Сэм игнорировала его, укладывая пояс на колени и поворачивая к ним птицу. Она пролетела над головой Аэллы и приземлилась прямо перед ним.
Она широко улыбалась, когда слезла с птицы и высоко подняла пояс своей бабушки. Дев невыразимо гордился ее победой.
Аэлла побежала к ее спине.
Он даже не успел предупредить Сэм, как она развернулась, приготовившись к драке.
Но не таковы были намерения Аэллы. Амазонка резко остановилась и упала на одно колено перед Сэм. Прижав к левому плечу правый кулак, она почтительно склонила голову:
— Моя королева.
Сэм замерла, услышав титул, на который не откликалась столько веков, что было странно слышать его сейчас. И это, наряду с соревнованием, в котором она только что одержала победу, разбудило яркие воспоминания, хорошие и плохие, воспоминания о времени и месте, где Сэм никогда не окажется снова. О прошлом, которое пылало внутри нее.
Когда-то она жила ради соревнований, таких, как это. Они придавали ей сил. Доказывали ее воинскую честь и мастерство. Как важно все это было для нее тогда.
Теперь она знала, что подобные вещи — не самое главное в жизни, хотя и отстраняться от них нет необходимости.
Семья. Друзья.
Любовь.
Вот, за что нужно сражаться. За что нужно держаться, пока не побелеют костяшки. Все остальное — лишь глазурь: вкусная, но насытить и поддерживать человека она не может.
Жизнь в одиночестве и есть настоящий ад.
Дев подошел к ней сзади и обнял за плечи. Сэм вздрогнула, когда чуждые эмоции нахлынули на нее. Он — ее настоящее, и прямо сейчас она нуждалась в нем, чтобы вернуться к реальности. Все, чего она хотела, это чувствовать его здесь, всегда рядом с собой.
