Екатерина Неволина - Два шага до рассвета
Глава 3
Я шла по занесенной снегом улице, засунув руки глубоко в карманы. Очень холодно. Проклятая куртка никак не грела. Хорошо быть героем в первые пять минут, когда ты забываешь обо всем и готов совершать самые неожиданные и благородные поступки. А потом порыв не то чтобы проходит, однако в твою жизнь вдруг вторгаются всякие неприятные факторы — например, ледяной ветер, отсутствие денег и никаких перспектив относительно безопасного убежища. Осталось только найти подходящий сугроб, сесть в него и замерзнуть. Проходя мимо крохотного магазинчика, я посмотрела в стекло, пытаясь разглядеть свое отражение. Высокая тощая фигура с растрепанными длинными волосами. Сомневаюсь, что сейчас кто‑нибудь узнал бы во мне ученицу элитной школы. Скорее какая‑нибудь пацанка из подворотни…
Я сжала рукой серебряную звездочку и почувствовала прилив сил. Нужно рискнуть. Кто не рискует — достается на обед вампирам. Черт, какой же сегодня день недели?… Хорошо бы будний. Тогда можно добраться до нашей школы — разумеется, не соваться туда, а подождать Вику и попытаться незаметно привлечь ее внимание… Или лучше дождаться Вику у ее дома. Интересно, следят ли за ее домом. Могут, ведь я так неосторожно написала ей на и‑мейл. Ну что же, другого плана у меня все равно нет, а смерзшиеся мозги категорически отказывались работать.
Дом, где жила старуха, находился на окраине небольшого подмосковного городка, и, пока я добралась до станции, разобравшись в околесице улиц и по пути завернув в какие‑то ужасные дворы, полные маргинальных элементов, и даже на кладбище (символично, правда), я уже окончательно промерзла. Лицо саднило так, будто с него содрали кожу. Купив на последние деньги билет (оставшаяся в кармане пятидесятка деньгами считаться никак не могла), я с облегчением забралась в электричку и, сев в угол, сжалась в комок в попытке согреться. Я вспоминала, как мы ехали в электричке вместе с Артуром после того, как бежали из оцепленного вампирами здания. А теперь — я одна. Нет, не одна. Какое счастье, что старуха отдала мне эту серебряную звездочку. Я снова нащупала ее в кармане. Каждый раз, когда я касалась ее, я чувствовала себя увереннее, а еще мне становилось теплей…
Поезд тихо покачивало на ходу… От одного резкого толчка я вздрогнула, подняла голову и поняла, что нахожусь вовсе не в грязной электричке, а в плохо освещенном помещении, похожем на большой подвал.
Большой подвал, весь заставленный огромными глиняными горшками, кажется, они назывались амфоры, освещал тусклый свет масляных ламп. В углу черным провалом зияло отверстие. «Наверное, подземный ход», — решила я.
Стройный черноволосый мужчина подал руку закутанной в покрывало женщине, помогая ей спуститься, протянул какой‑то мешок и кучу свитков.
— Здесь все. Этот ход выведет тебя к Большой Клоаке.[9] Ты знаешь, куда идти дальше. Дыши через покрывало, чтобы не потерять сознание от испарений. Ты справишься.
— Элий! — голос женщины звучал умоляюще.
Я заметила выпирающий под одеждой живот и догадалась, что она ждет ребенка.
— Нет! — он покачал головой. — Вдвоем у нас нет шансов. Они охотятся за мной. Я задержу их, и ты сможешь уйти. Береги наше дитя. Прощай и будь здорова.
В неровном свете ламп на груди у него блеснул странный медальон — восьмиконечная серебряная звезда. Он резко, даже грубо толкнул женщину в глубь подземного хода и с усилием придвинул к отверстию в стене тяжелую амфору.
— Именем Цезаря! — донеслось откуда‑то сверху. Затем послышался грохот и чей‑то крик. Пламя светильников колыхнулось, и посреди прохода, между амфор, появился второй человек. Его лицо отличалось идеальной, какой‑то неестественной красотой, а кожа, казалось, была белее мела.
— Очень разумно с твоей стороны, Элий, устроить побег своей женушке, — сказал он. — Гелиогабал[10] непременно казнил бы ее, а ведь она носит твоего наследника. Его кровь нам тоже очень пригодится. В свое время, — бледнокожий хохотнул.
Он приближался широким уверенным шагом и вдруг остановился, как будто налетев на невидимую стену.
Мужчина, которого называли Элием, усмехнулся и показал на пол. Там от одной стены до другой изгибалась нарисованная дуга, составленная из множества мелких прихотливых знаков.
— Цезарь может забрать мое имущество, но ни жизни, ни крови моей вы не получите!
Острым лучом серебряной звезды Элий провел по запястью, и на пол густыми каплями пролилась кровь. Он поднял руку и, зажав в пальцах окровавленную звезду, стал водить ей вправо и влево, что‑то бормоча себе под нос.
Вампир, а теперь я не сомневалась, что пришедший красавец сродни Артуру, задрожал, глаза его стали тусклыми и бессмысленными. Элий стремительно бросился к одной из амфор и выплеснул ее содержимое на ночного гостя.
Темная густая жидкость разлилась по мертвенно‑бледному лицу, обильно запятнала дорогую пеструю одежду. Схватив чадящую масляную лампу, мужчина швырнул ее в вампира, и яркое пламя неестественно быстро охватило стоящую неподвижно фигуру.
— Прощай, порождение Эреба,[11] — сказал он. — Будь проклят ты и твой безумный император!
На лестнице, ведущей в подвал, послышался тяжелый топот множества ног. Зачерпнув ковшом из ближайшей амфоры, Элий раскрыл над ним головку массивного золотого перстня, украшавшего его указательный палец. Одним глотком выпил вино и медленно, плавно, будто во сне, опустился на пол.
Внезапно неподвижная фигура вампира ожила, и страшный, дикий крик заживо сгорающего существа ударил мне по ушам.
— Аааа! Она, наконец, просыпается! Ну привет!
В лицо мне ударил запах перегара, и я, поморщившись, открыла глаза. Я снова была в промерзшем вагоне электрички, а надо мной наклонилось нечто, сперва показавшееся мне мордой чудовища. Проморгавшись, я поняла, что это физиономия парня, изуродованная сетью проходящих через лоб и щеки чудовищных шрамов, словно его лицо было обожжено — точь‑в‑точь как в моем сне! Я испуганно отшатнулась.
— Гляди, Красавчик, испугалась!
Рядом с уродом возникла еще одна голова. На этот раз вполне человеческая, с коротким ежиком светлых волос, сквозь который просвечивала отчаянно‑розовая кожа черепа, с оттопыренными ушами и любопытными светло‑серыми глазами.
— Не дрейфь! Не съедим! — захихикал ушастый. — Меня вот Славкой зовут! А с Красавчиком ты уже познакомилась!
Я неопределенно кивнула.
— Эй, не спи, замерзнешь! — подмигнул Славка. — Давай лучше по глоточку с нами. Для сугрева.
