Лара Эдриан - Полночный покров
– Что случилось с твоим братом?
Николай тяжело вздохнул:
– Был один говнюк с Украины, мы с ним друг друга недолюбливали. Время от времени у нас случались серьезные стычки, по большей части от нечего делать. И вот однажды ночью в какой-то пивнушке Дмитрий услышал, как этот засранец нелестно отзывался обо мне, и он решил его проучить на глазах у его друзей. Дмитрий метнул кинжал, это был удачный бросок – Ди неплохо обращался с оружием. Он страшно разозлил гада и две минуты спустя уже лежал на полу в луже собственной крови с отсеченной головой.
– О господи! – ужаснулась Рената. – Мне жаль, Николай.
– Мне тоже. – Николай пожал плечами. – Потом я выследил эту сволочь, отсек ему голову и принес родителям в качестве извинения. Родители меня выгнали, сказав, что на месте Дмитрия должен был оказаться я. Их нельзя за это упрекать. В конечном счете они были правы. Поэтому я покинул дом и больше туда не возвращался.
– Мне очень жаль, Николай.
Рената не знала, что сказать. У нее не было опыта успокаивать кого-либо, и, делая это сейчас, она не была уверена, что Николай этого хочет или ему это нужно. Как любой мужчина, вдруг почувствовавший себя не в своей тарелке, Николай надолго замолчал.
Затем кашлянул, провел рукой по волосам и поднялся на ноги:
– Мне нужно выйти и еще раз внимательно осмотреть дом, окрестности. Ты посидишь здесь?
– Хорошо, посижу.
Николай внимательно посмотрел на Ренату. По его глазам она ничего не могла прочесть и не знала, какие слова она хотела бы от него услышать.
– Как ты себя чувствуешь? Как ответная волна?
Рената пожала плечами:
– Есть небольшая слабость, но в целом чувствую себя нормально.
– А твое плечо?
– Хорошо, – ответила Рената и подвигала рукой, чтобы подтвердить свои слова. – Боли практически нет.
Воцарилось неловкое молчание, и никто из них не знал, нарушить его или предпочесть более легкий путь – позволить ему тянуться и естественным образом угаснуть. И оно тянулось, пока Николай не начал раздвигать плотно сплетенные лозы, чтобы выбраться наружу. В этот момент Рената взяла его за руку.
– Николай... я... я хочу поблагодарить тебя, – сказала женщина, осознавая, что Николай замер, а она все продолжает держать его за руку. – Я должна поблагодарить тебя за... кровь, которую ты дал мне утром.
Николай повернулся к ней и покачал головой:
– Благодарность – вещь хорошая, но она мне не нужна. На моем месте ты бы сделала то же самое.
Да, она бы сделала. Рената в этом ни секунды не сомневалась. Еще неделю назад она не знала о его существовании – о воине, который при этом был еще и вампиром, а сейчас он ее самый близкий и надежный друг. И если быть до конца честной, даже больше чем друг, она это почувствовала еще до того, как он дал ей свою кровь. Еще до секса... воспоминания о близости даже сейчас вызывали в ней внутреннюю дрожь.
– Я не знаю, как это делается... – Рената посмотрела в лицо Николаю, путаясь в словах, но понимая, что должна это сказать. – Я никогда не знала, что значит на кого-то полагаться. Я не знаю, как себя вести в подобных ситуациях. У меня нет никакого опыта, и я просто... я чувствую так, будто все мои способности выживать куда-то исчезли. Я плыву по течению... мне страшно.
Николай погладил ее по щеке и обнял.
– Не надо ничего бояться, – нежно произнес он у самого ее уха. – Я с тобой, и я сумею тебя защитить.
Пока Николай этого не сказал, Рената даже не подозревала, что ей так необходимы эти слова. Так необходимы его объятия. И пока он не притянул ее еще ближе и не коснулся губами ее губ, она не знала, что так страстно желает его поцелуя. Она целовала его с каким-то странным остервенением, полностью отдавшись моменту, потому что Николай был с ней, она ощущала его крепкие руки, чувствовала его надежность.
И Николай целовал ее с нарастающей страстностью, потом медленно опустил на мягкую подстилку из опавших листьев и сосновых иголок. Рената с удовольствием ощутила тяжесть его тела поверх своего, его теплые уверенные руки, которые проникли под рубашку, скользнули по животу, к груди.
Он легонько, дразня, царапнул ее по губам клыками. Из-под его опущенных ресниц глаза пылали янтарным огнем. Ренате не нужно было видеть его трансформированный облик, чтобы понять, что он хочет ее. Неоспоримое свидетельство этого твердо прижималось к ее бедру. Она провела рукой по спине Николая, он застонал и рефлекторно сделал толкающее движение бедрами.
Ее имя мешалось с его стоном, когда его губы, нежно касаясь, скользили по ее шее. Он поднял край ее рубашки, Рената выгнулась, самозабвенно подставляя его поцелуям обнаженную грудь и живот. Она погружалась в наслаждение, теряя связь с реальным миром, желая только одного – чувствовать его теплое тело.
Он расстегнул ее джинсы и стал стягивать их, покрывая ее тело поцелуями от бедер до щиколоток. Затем отбросил джинсы в сторону. Рената вскрикнула, когда он опустился между ее ног: язык, острые кончики клыков, губы... они сводили ее с ума, доставляя сладкое мучение.
– О боже, – выдохнула она, поднимая бедра навстречу его поцелуям.
Николай разделся с такой быстротой, что она даже не успела этого заметить. Он навис над ней – больше, чем просто человек, больше, чем просто мужчина, – и женское естество Ренаты дрожало от разгоряченного желания. Она раздвинула ноги в нетерпении ощутить его внутри себя и вместо пустоты почувствовать его силу и тепло.
– Пожалуйста, – выдохнула она, изнемогая.
Он не заставил просить себя дважды.
Николай коленями еще шире раздвинул ее ноги и опустился сверху. Головка члена нашла влажную расщелину, он вошел медленно и глубоко.
Нико зарычал глухо и страстно, и его рык сладостным эхом растворился во всем ее теле, заставляя кровь бурлить и кипеть. Он начал неторопливо двигаться, сдерживая себя, хотя было совершенно очевидно, что для него это мучительно. С каждым движением члена Рената чувствовала, как сильно он хочет ее.
– Ты такая сладкая, – пробормотал Нико со вздохом, вынимая и вновь глубоко, с силой вводя член. Он содрогнулся от полученного эффекта. – Такая сексуальная, Рената...
Он увеличил темп, и она обхватила его ногами.
– Энергичнее, – прошептала она, желая, чтобы он своими сильными ударами уничтожил ее страх, чувство вины, боль, одиночество. – Николай, энергичнее.
Он зарычал в ответ дико и страстно, подсунул под ее ягодицы руки и чуть приподнял; он двигался с неистовой силой и напором, которые ей были так нужны. Он горячо целовал ее, ловя губами крики оргазма, который прошелся по ней штормовыми волнами. Рената выгибалась и содрогалась под его ударами, пальцами впившись в его плечи, которые от напряжения мышц сделались твердыми, как гранит.
