Дина Лампитт - Изгнание
– Прежде чем выполнить задание, ты вернешься в Оксфорд?
– Нет, это слишком опасно. Я останусь в доме священника.
– Очень хорошо. Что ж, буду ждать твоего появления.
И только когда Николь возвратилась домой, до нее дошла вся важность происшедшего. Если Карадок будет крутиться неподалеку, ей просто невозможно будет продолжать свои отношения с Майклом, и ее любовник по вполне понятным причинам захочет узнать, почему она к нему охладела. Если она скажет ему правду, то слугу Джоселина можно будет считать мертвым, а она больше никогда не увидит своего мужа.
– Ну почему я не могу просто вернуться домой и покончить со всей этой путаницей? – вслух произнесла Николь и вдруг подумала о том, что те чувства, которые она испытывает сейчас, не идут ни в какое сравнение с повседневными чувствами ее прошлой жизни.
Ей пришла в голову странная мысль: ей показалось, что уйти отсюда сейчас – значит пропустить самый интересный момент захватывающего исторического сериала, и она улыбнулась, понимая, что ситуация – даже для телевизионного фильма – оказалась невероятно глупой.
* * *Прошло несколько дней, от Карадока не было никаких вестей, и Николь все больше и больше нервничала.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил Майкл и, прищурившись, посмотрел на нее.
– С чего ты взял?
– Когда мы прошлой ночью занимались любовью, у меня было такое чувство, что ты думала о чем-то совершенно постороннем.
Николь решила воспользоваться ситуацией:
– Я ужасно боюсь, что могут пойти разговоры. Если кто-нибудь узнает, что мы с тобой – любовники, это может быть очень опасно и для тебя, и для меня.
Он тоже был не настроен шутить по этому поводу:
– Да, это просто невероятно, что мы с тобой здесь встретились. Грейз Корт был выбран в качестве нашего гарнизона только потому, что нам было известно, что здесь нет никого, кроме нескольких слуг. А теперь я думаю, что ты права. Я начал замечать, что кое-кто из моих людей бросает на меня недвусмысленные взгляды.
– А для тебя важно, что они могут про тебя подумать?
– Моя личная жизнь не должна нарушать воинскую дисциплину.
– Тогда, может быть, нам следует лучше прекратить наши отношения?
Майкл посмотрел на нее очень серьезно:
– Так вот как ты к этому относишься, Арабелла? Как к простой интрижке? Ты, кажется, совсем забыла, что когда-то мы были помолвлены и у нас есть общий ребенок? Мне кажется, поэтому наши отношения сильно отличаются от простого флирта.
Николь почувствовала угрызения совести. Этот человек был действительно влюблен в Арабеллу, вернее – в ту женщину, которую принимал за нее.
– Не забывай, что я замужем, – неуверенно произнесла она.
Его глаза сверкнули стальным блеском:
– Что ты хочешь этим сказать? Что тебя интересует лорд Джоселин? Как же так? Ведь совершенно ясно, что ваш брак был заключен только потому, что в тот момент это было необходимо. И я думаю, что любишь ты меня, Арабелла.
Николь просто не знала, что ему ответить. Как она может объяснить человеку с таким честным взглядом на жизнь, что она получает удовольствие от секса с ним, но любовь здесь не причем? Она с новой силой почувствовала себя виноватой и впервые в жизни испугалась того, что натворила.
– Конечно, я люблю тебя, Майкл, – она была слишком напугана, чтобы сказать правду, – но дело в том, что я слишком многим обязана Джоселину Аттвуду. Сначала он спас меня, а потом женился на мне. И теперь у меня такое чувство, что я его предаю. Ты понимаешь меня?
Майкл вздохнул, он был теперь мрачнее тучи:
– Я не могу судить, что ты делаешь правильно, а что – нет. Единственное, что я понимаю, это то, что наши интимные отношения должны прекратиться.
Николь кивнула:
– Это самое лучшее и разумное, что мы можем сделать. Пока еще не стало слишком поздно.
– Ну что ж, но я буду отстаивать право видеть дочку.
«Прозвучало прямо как при разводе», – подумала Николь.
– Ты живешь с ней в одном доме. Конечно, ты можешь ее видеть.
Он поднялся и посмотрел на нее сверху вниз:
– Для меня не будет сюрпризом, если однажды ночью ты исчезнешь, Арабелла. Я думал, что мое присутствие помешает тебе отправиться на поиски мужа. Теперь я в этом не уверен. Мне кажется, что ты совершенно изменилась, ты сейчас можешь отдаться мне телом, оставив при себе свою душу. Та девушка, которую я знал раньше, была на такое не способна. И еще. Если бы такое было действительно возможно, я бы поверил в ту твою фантастическую историю, что, родив Миранду, ты стала кем-то другим.
Николь улыбнулась ему с грустью:
– Для нас обоих было бы лучше, если бы ты поверил в нее.
Он посмотрел на нее довольно хмуро, но ничего не сказал, а через несколько секунд вышел, заставив задрожать пламя свечей и оставив Николь, молча стоявшую посреди комнаты. Николь не двигалась, решив, что если она будет стоять спокойно, то странное чувство боли и страха покинет ее. Но вскоре она поняла, что не сможет справиться с ним. Для нее настал момент истины. Если она хочет разобраться в себе, ей нужно пройти через это. Как последняя вспышка перед глазами умирающего, перед ней промелькнул длинный список имен из ее «коллекции», и она тут же попыталась оправдать себя, подбирая такие слова, как «попробовать» или «выбрать подходящего мужчину».
– В любом случае, я собиралась покончить со всем этим, – проговорила она, обращаясь к самой себе, – для меня все стало по-другому, когда я влюбилась в Луиса.
И вдруг она поняла, что не может вспомнить его лица, да и другие, более знакомые лица, никак не хотели всплывать в ее голове на экране памяти.
– Что со мной происходит? – жалобно прошептала Николь, – Что, черт возьми, все это значит?
Но в глубине души она понимала, что с ней происходит. Эта правда была такой ошеломляющей, что она боялась признаться в этом даже самой себе. Дело в том, что прошлое, вернее настоящее, в котором она сейчас жила, стало для нее намного важнее ее реальной прошлой жизни. Эта жизнь со всеми ее опасностями и трудностями казалась ей более интересной, чем та, которой она жила раньше. И был еще один факт, который она не могла не признать. В самой глубине своего сознания Николь понимала, что все, чем она занималась раньше, было не просто некрасиво, но и честно, говоря, не разумно. Но что было, то было, с этим ничего нельзя поделать. Теперь события развивались так, что ей предоставлялся случай начать все сначала. В ее сознании вдруг возник совершенно неожиданный вопрос: захочется ли ей вернуться в двадцатый век, предоставь ей кто-нибудь сейчас такую возможность? Конечно, ее ответ будет «да», хотя она была абсолютно уверена, что будет страшно скучать по тем, кого встретила здесь, в семнадцатом столетии, даже по сэру Дензилу Локсли. Ей будет не хватать их всех так же, как совсем недавно не хватало Луиса Дейвина.
