Конфидент - Ксения Викторовна Мирошник
– Я бы не хотела погубить Этель, – тихо сказала она.
– Я согласна с Шустом, – улыбнулась я Сиенне. – Пришло время что-то менять. И нужно хотя бы попытаться. А вдруг мы сможем что-то сделать? Вдруг есть возможность возродить Алададриэн? Вдруг четыреста лет сделали магов ленивыми, слепыми и глухими? Может, пора их расшевелить?
Сиенну ужаснули мои слова, но при этом будто вдохновили. Сначала она испуганно отпрянула, но когда они дошли до сердца, в глазах ее появилась призрачная надежда.
– Возродить Алададриэн? О чем вы, дорогая моя? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Не знаю, – схватив ее за руки, сказала я, – честно, сама не знаю. Отчего-то вдруг подумалось об этом. А что, если это возможно? Что если можно исправить ошибку Итана? Улиэндер еще жив. Да, сил в нем мало, но, может быть, его можно напитать?
– Вы забываете, что в ту самую ночь маги погибли, пытаясь напитать нашу святыню, – прошептала Сиенна, сжимая мои пальцы.
– Я помню, – сказала я, стискивая губы, чтобы сдержать боль. – Хорошо помню.
– Почему вы решили, что если бы был способ, маги не обнаружили бы его за долгие годы? Им тоже не по нраву жить в унынии без света, исходящего от Алады.
Этот вопрос немного отрезвил меня, но решимости я не утратила.
– Я знаю, что вы против, но позвольте мне пойти вместе с Шустом. Может, я смогу найти нечто, способное спасти если не Алададриэн, то хотя бы Итана!
Я с надеждой и мольбой посмотрела в глаза чудесной женщине, которая искренне беспокоилась за меня и которую я всем сердцем полюбила.
– Я не могу вам запретить, – сжав мои пальцы, ответила Сиенна. – Я все равно не до конца доверяю рувиму. Он может завлечь вас в дебри, а там погубить.
– Зачем ему это нужно? – постаралась улыбнуться я.
– Ох, не знаю, Этель.
Женщина схватилась за голову, тяжело вздохнула и опустилась в кресло, сложив руки на коленях. Она выглядела растерянной и крайне удрученной. Я присела на корточки подле нее и прошептала:
– Мне не будет покоя, если я не попытаюсь ему помочь. Мое сердце рядом с ним, оно зовет меня, терзает и мучит. Я не смогу жить здесь, пока Итан находится там. Он назвал меня своим светом, Сиенна, и этот свет ему жизненно необходим в той тьме, где он сейчас пребывает.
Сиенна подняла на меня заплаканные глаза, коснулась прохладными пальцами моей щеки, а потом крепко обняла. Я расценила это как согласие. Обернувшись заметила, что глаза рувима прикрыты, а от тела исходит слабое свечение, но только уже не бирюзовое, а зеленое.
– Прежде чем вы начнете кудахтать, – сказал он, не открывая глаз, – должен заметить, что на успех нашей опасной операции повлияет количество моих сил. Я немного подпитался вашими искренними эмоциями. Это поможет мне, а от вас не убудет. У Этель их столько, что она могла бы годами питать прежний Алададриэн. А теперь давайте не будем зря терять времени. Пока я бодр и силен, нам стоило бы отправиться в архив. Тем более что в Дриэне сейчас глубокая ночь.
– Я готова! – вовсе того не ощущая, сказала я.
– Вот и прекрасно, – улыбнулся Шуст, открывая глаза.
Сиенна удержала меня за руку, заглянула с тревогой в мои глаза и прошептала:
– Будьте крайне внимательны, не доверяйте слепо его словам. Осторожность не повредит.
– Хорошо, не волнуйтесь.
– Надежды обманчивы, они ослепляют, – вздохнула она. – Ваша любовь к Итану делает вас уязвимой перед тем, кто так хорошо ее чувствует.
– Я постараюсь не забыть об этом, – пообещала я. Потом позволила рувиму взять меня за руку и произнести длинное заклинание на непонятном языке.
Глава 18
В Дриэне действительно стояла глубокая ночь, как и говорил рувим. Мы шли тихими улочками какого-то большого, давно дремлющего города. Несмотря на темную ночь, я любовалась зданиями необычной архитектуры. Уличные фонари в виде сияющих светлячков освещали переулки и площади, большие и поменьше.
– Это Маалон – сердце Дриэна, – сказал Шуст, крепко державший меня за руку.
– Столица, – пробормотала я.
– Нет, именно сердце. Здесь зародился Алададриэн, когда Улиэндер явил себя двум еще не объединенным мирам. Именно этот город из последних сил питает наша святыня.
– А что будет, если его силы иссякнут? – тихо спросила я.
Шуст резко остановился, развернулся ко мне и заглянул в глаза. В его взгляде я прочитала смертную тоску и страх.
– Мир, который так дорог всем нам, погибнет, – ответил он и снова двинулся вперед, увлекая меня за собой.
Больше я ни о чем не спрашивала, молча наблюдая за тем, как город раскрывается передо мной. Сердце замирало от восторга и удивления, а еще от ужаса каждый раз, когда мне казалось, что нас вот-вот заметят. Шуст заверил меня, что его сил хватит, чтобы мы могли призрачными тенями проскользнуть по улицам и войти в нужный коридор, о котором Экрен поведал ему много лет назад. Я спросила, почему бы сразу не оказаться у входа в тайный проход, но рувим сказал, что безопаснее будет сначала немного пройтись, чтобы он, по его словам, настроился на меня.
– Боже! – прошептала я, запрокидывая голову и обращая взор ввысь настолько, насколько это было возможно.
Перед нами возник дом, который казался таким высоким, что мог коснуться облаков. Хотя, конечно, в ночи мне могло просто показаться. Свет фонарей доползал лишь до высоты примерно в два человеческих роста, а дальше рассеивался и уступал место звездам и луне. Стены дома были покрыты чем-то небольшим овальным и выпуклым. Сначала я даже не поняла, что бы это могло быть. Любопытство взяло верх над осторожностью, я сделала шаг ближе и протянула руку. Внезапно одна из выпуклостей дернулась и стала светлее. Я ахнула, когда поняла, что это глаз, открывшийся глаз. Прикрыв рот свободной рукой, я не могла оторвать свой взгляд от того, как медленно, будто накатывающая морская волна, открывались глаза, один за другим. Поразительное зрелище. Ничего более удивительного я еще никогда не видела. Шусту пришлось не слишком вежливо дернуть меня за руку, чтобы я последовала за ним.
Дальше нам встречались дышащие дома, двигающиеся, подземные, парящие над землей и даже поющие тихую мелодию звездной ночи. А еще, конечно, были и самые обычные, немного похожие на те, которые я каждый день видела в Аладе.
Повернув за угол самого обычного дома, я застыла как вкопанная. Я увидела ее – Мерцающую башню. Догадаться, что это, было совсем несложно. Она выглядела как башня – круглая, каменная, с множеством окон. И мерцали именно они.
Сердце взорвалось болью, грудь сдавило, а слезы сами собой навернулись на глаза. Как близко… и как далеко я была сейчас от Итана! Казалось,
