Кровавый плен 2 (СИ) - Фудживара Алиса

– Я стыжусь того, что усомнилась в вас. Мой поступок недостоин наследника Сагири.

Изар никак не среагировал на ее слова, продолжая блуждать взглядом по ночной улице.

– Если желаете – накажите меня. Но прошу, не молчите, – обычно невозмутимый голос девушки дрогнул.

– Ты не сделала ничего, за что тебе должно быть стыдно, – Изар говорил, не поворачиваясь к подчиненной. – Я не сержусь. Просто все это лишний раз напомнило мне о том, что слабости необходимо отсекать. Особенно такие нелепые.

От жестоких слов, озвученных отстранённым тоном, сердце сжалось в тугой узел. Нилен стала причиной его разочарования в единственном, что не давало ему забыть о своей человеческой природе. От этого душа захлебывалась болью.

– Я возомнила, что смыслю в жизни больше, чем все наши предыдущие поколения, – Нила не теряла надежды все исправить. – Это непростительная блажь. Моя глупость не должна заставить вас отказаться от того, что вам дорого. Прошу, оставайтесь собой. Не меняйтесь.

– Завтра, когда все закончится, ты можешь быть свободна. Займись делами клана. Продолжи род.

Пальцы девушки до боли вцепились в рукава толстовки.

– Мое место – рядом с вами, – повторила она извечную фразу, что твердила ему в моменты, когда в прошлом он пытался ее отвадить, но она каждый раз отказалась ему подчиниться.

– Это приказ. На сей раз который ты выполнишь, – отрезал бессмертный. – Закончим разговор на сегодня. Иди спать. Завтра трудный день.

Утром они собрались в просторном гостином зале поместья Вельфор, предназначенном для больших приемов и многолюдных событий, в том самом, куда доставили спасенную от возмездия Молары Кару. Из помещения вынесли всю мебель и предметы интерьера, полностью освободив его под ритуальные нужды. Девушка с тревогой слушала, как Изар велел матери и Ниле возвести дополнительные защитные преграды, помимо его собственной. Обычно хватало одного единственного барьера, но бессмертный опасался, что в этот раз, учитывая возможную нестабильность Кары, одного окажется недостаточно.

– Белоснежка, единственное, что тебе нужно запомнить – ты не должна отторгать возвращение силы. Поняла? Иначе процесс может принять непредсказуемый оборот, – помня, что девушка не горит желанием воссоединяться с даром, Изар счел важным упомянуть об этом. – Она все равно вернется, так или иначе. Но сопротивляясь, ты можешь пострадать. Или навредить кому-то из нас.

С каждой фразой глаза Кары распахивались все шире. Она не могла сдержать панику, стремительно ей завладевающую.

– Он забыл упомянуть, что это стандартная техника безопасности, – Лэй едва коснулся руки Кары. Пальцы ее были ледяными.

Она надела свое любимое свободное белое платье с коротким рукавом, надеясь таким образом придать себе стойкости перед предстоящим ритуалом, но страх не спешил отступать под натиском ее напускной уверенности.

Девушка подняла глаза на директора, слабо улыбнувшегося ей в ответ. Стене, которую она намеревалась возвести между ними, не суждено было появиться. Ночью Лэй пресек все ее отчаянные попытки избавиться от него. И она сдалась, решив принять обстоятельства такими, какими они складываются. Тяготящими, мучительными, но не лишенными толики счастья.

– Не забыл. Она должна осознавать опасность, – Изар недовольно сверкнул взором, наблюдая, как Лэйрьен пытается сгладить эффект от его слов.

После встречи с Галнером, бессмертный вновь стал мрачным и серьезным, будто и не существовало вовсе того игривого подростка.

– Дорогая, можно тебя на минутку? – Вилейн отвела дочь в сторону, принявшись с излишней щепетильностью поправлять золотистый резной ободок, который сама же и надела на нее незадолго до сбора в гостином зале.

Невероятно изящная вещица представляла собой переплетение тонких ветвей с мелкими листьями и соцветиями, местами покрытыми красноватой и синеватой патиной. Девушка была так взволнована, что даже не возразила против явно лишнего материнского подарка.

– Мама, в чем дело? Я бы не хотела отвлекаться. Мне нужно знать, к чему готовиться.

– Любовь моя, я только хотела напомнить, что тот, кто спокойно расхаживает по моему дому и беспрепятственно входит в твои покои – наш враг. Тебе стоит поскорее охладеть к нему. Ты – будущая госпожа Шагарди. Пара для лорда. Не стоит демонстрировать свою неразумную привязанность прямо на глазах у твоего будущего супруга.

Кара остановила руку женщины, убирающую длинную черную прядь ее волос под ободок.

– Избавь меня от нравоучений, пожалуйста, – переживания и так существенно подкосили девушку, и ресурса на то, чтобы препираться с матерью, просто не было.

– Я берегу твое сердце, Каранель, – грозовые глаза Вилейн блестели родительской настойчивостью донести до чада очевидные истины.

Строгий темно-серый костюм с длинной юбкой и высокая прическа только добавлял облику женщины начальственной строгости.

– Уже немного поздно для этого, мама, – не желая более продолжать бессмысленный разговор, Кара вернулась к остальным.

Играя на нервах Вилейн, Лэй демонстративно взял ее дочь за руку, принявшись поглаживать большим пальцем шелковистую кожу. Девушке было плевать, как остальные воспринимают их связь. Его прикосновения успокаивали – и это главное.

Лорд дал им знак занять позицию в центре зала, друг напротив друга. Сам встал за спиной директора чуть поодаль, а Вилейн, уже принявшаяся возводить барьер, расположилась за дочерью. Нилен осталась подле шефа, ожидая своей очереди на второй защитный заслон. Третий должен был поставить Изар. С расчетом, если вспышка древней субстанции пробьет первых два, то задержится на последнем, самом мощном. Прислуге, на всякий случай, велено было покинуть дом.

Когда первая полупрозрачная алая пленка сомкнулась вокруг них, Лэйрьен приблизился к девушке, обнимая словно после долгой разлуки.

– Не сомневайся, – негромко произнес он.

Мягкий голос на краткий миг ослабил ее панику.

Второй заслон окутал первый, и мужчина отстранился, вынимая из-за пояса длинный серебристый кинжал.

Бессмертный говорил, что для ритуала потребуется кровь, так что Кара с готовностью протянула руку, в ожидании резкой острой боли.

– Левую, – поправил Изар, устремляя вперед мерцающие нити, густо опутывающие барьерный кокон.

Созданная структура походила на подрагивающую капиллярную сеть и со стороны выглядела жутковато.

Все трое смотрителей обряда находились в состоянии призыва своей древней сути, непрерывно подпитывая щиты, крепнущие с каждой секундой.

Кара дернулась, когда Лэй полоснул лезвием по нежной коже, тут же приложив холодную сталь к образовавшейся ране. Щедро смазав одну сторону кинжала, мужчина отпустил ее руку и проделал то же самое со своей ладонью. Смазав вторую сторону клинка своей кровью, он аккуратно положил острие и рукоять на пальцы и протянул оружие девушке.

Кара недоуменно воззрилась на него, не понимая, что от нее требуется.

– Чтобы вернуть силу, – произнес Изар, и, выдержав некоторую паузу, продолжил, – необходимо, чтобы забравший ее индивид был мертв, иначе его собственная энергия не сможет разъединиться с чужеродной. Иными словами, тебе придется пронзить его сердце.

В голове загудело так, что потемнело в глазах. Бессмертный говорил что-то еще, но она не слышала. Лицо Лэйрьена не выражала абсолютно ничего, а горящие золотом глаза неотрывно глядели на нее. Ожидая конца.

Все это время окружающие молчали о том, что ей предстоит свершить. Намеренно утаивая знание о грядущем, опасаясь вызвать закономерно бурную реакцию раньше необходимости.

– Прости, Белоснежка. Ты знаешь, что у нас нет выбора, – радужка бессмертного полыхала так ярко, что отчетливо просматривалась даже через барьер.

– Нет, – выдохнула Кара, отшатнувшись назад и задев боком защитный кокон. Ужаливший ее легкий электрический разряд затрещал и принялся уплотняться в месте соприкосновения. Девушка машинально отпрянула в сторону, почти не воспринимая разлившуюся по плечу и бедру ноющую боль.